Дженнифер Блейк - Южная страсть
Мать Салли Энн и ее младшая замужняя сестра с двумя детьми заболели. Их-то и навещала тетушка Эм этим утром. Питер, серьезный худенький мальчик лет пяти-шести, не отличался крепким здоровьем, и тетушка Эм пригласила их с Салли погостить у нее несколько дней, а может, и больше, пока их домашние не переболеют. Они приехали примерно на час раньше полковника Уорда.
Салли Энн была красавица. Светлые волосы с серебристым оттенком, нежная прозрачная кожа, спокойные голубые глаза фарфоровой куколки. Она одевалась в черное, скорбя по мужу, убитому в битве при Мэнсфилде, как она объясняла своим нежным голосом. Однако основной причиной было отсутствие денег на другую одежду, как и на все остальное. Салли Энн чувствовала угрызения совести оттого, что бросила дома больную мать и остальных, но там за ними ухаживала старая няня, а ей нужно было позаботиться о Питере. Он был все, что она имела и, скорее всего, будет иметь.
— Вздор! — ответила ей тетушка Эм, когда миловидный полковник привязал лошадь к частоколу и, пройдя под увитым розами деревом, подошел к дому. Тетушка представила его Салли Энн, лукаво улыбаясь.
Салли Энн этого не заметила. Белокурая вдова, несколько отпрянув при виде синего мундира, тем не менее вежливо поприветствовала полковника, а затем снова замолчала. Свои улыбки она оставила для Рэнни, который сидел на ступеньках и то чистил фасоль, то играл с Питером и его товарищем Лайонелом в «корзиночку».
Полковник был в тот вечер не единственным гостем. Следом за ним приехал элегантно одетый джентльмен в желтовато-коричневом сюртуке, такого же цвета брюках, кремовом жилете, желтом галстуке и широкополой шляпе. Сняв шляпу, он поздоровался с дамами и поцеловал руку тетушке Эм, что заставило ее одновременно и возмутиться, и жеманно улыбнуться. Повернувшись к Салли Энн, он изобразил такой глубокий поклон, что поля шляпы задели пол веранды.
— Мисс Салли Энн, вы очаровательны. Клянусь, каждый раз, когда я вас вижу, думаю, что вы слишком молоды, чтобы уже быть матерью, тем более матерью такого взрослого сына.
— Не будьте смешным! — кокетливо пожурила его южанка. — Вы прекрасно знаете…
— О, знать и верить — это не одно и то же.
Затем гость, он был среднего роста, с волнистыми черными волосами, маленькими, аккуратно подстриженными усиками и глазами, столь же веселыми, как и темными, обратился к Летти:
— А эта дама, рядом с вами, должно быть, и есть та самая амазонка, о которой я слышал в городе. Слух о ее смелости и красоте распространяется так быстро, что мне пришлось поспешить приехать сюда, чтобы быть представленным.
— Летти, — сказала тетушка Эм, — этого повесу зовут Мартин Идеи. Он дружит с Рэнни с детских лет, и он у нас большой любитель пофлиртовать.
— Тетя Эм! — запротестовал Мартин, изображая укор и обиду.
— Любитель пофлиртовать! — настаивала пожилая Женщина.
Летти была только рада, что ей не дали возможности ответить на столь разлюбезные комплименты в ее адрес. Да и что нужно было сказать? Она с облегчением почувствовала, что ответа от нее и не ждали.
— А что там говорят о мисс Мейсон? — поинтересовалась Салли Энн.
— Да, действительно? — повторила вопрос тетушка Эм. — Что о ней говорят?
Мартин с очаровательной улыбкой повернулся к хозяйке дома:
— Ну, как же! Она в одиночку разогнала банду хулиганов, которые издевались над Рэнни. И это после того, как она отбрила самого вредного офицера оккупационных властей в штате прямо в его логове.
— Я протестую! — сказал полковник, но не очень настойчиво.
— Уверяю вас, и то и другое — неправда, — сказала Летти несколько резко.
Мартин повернулся к Рэнни:
— Дружище! Я обращаюсь за помощью к тебе. Правда или нет?
Рэнни слегка улыбнулся ему, не отрывая взгляда от Летти.
— Правда.
У тетушки Эм глаза расширились от удивления.
— Подумать только! А прошлой ночью она напугала Шипа.
Последнее сообщение пришлось разъяснить Салли Энн и Мартину. Летти предоставила это тетушке Эм. Однако после этого последовало столько вопросов о ее визите в штаб армии, что ей пришлось рассказать о гибели брата и своем решении найти его убийцу.
— Какая вы храбрая, — сказала Салли Энн. — Я бы не смогла так.
Летти, смущенная оттого, что оказалась в центре внимания, отрицательно покачала головой.
— Думаю, что это только мое упрямство.
— Мисс Мейсон вообще очень героическая женщина, — сказал Мартин Идеи. — Она еще будет преподавать в Бюро по делам освобожденных невольников.
Он повернулся к ней:
— Я страшно огорчен, что меня не было на месте, когда вы приходили в Бюро. Я приехал сюда, бросив все дела, чтобы сказать вам: добро пожаловать в Накитош и предложить любую помощь в ваших начинаниях, все, что в моих силах.
— Вы работаете в Бюро? — Она не могла скрыть удивления.
Там трудились не только бывшие солдаты армии северян, но и те, кто был связан с аболиционистами еще в предвоенные годы. Однако было непохоже, чтобы Мартин Идеи, с его галантностью и несколько манерной медлительной речью, принадлежал к тем или к другим. Конечно, возможно, что он и раньше, и сейчас сочувствовал федералистам. Таких на Юге много.
К счастью, внимание присутствовавших на веранде было в этот момент отвлечено прибывшим гостем. Он прискакал, поднимая за собой облако пыли, и спрыгнул с лошади быстрее, чем того требовала элегантность.
С шумом он захлопнул за собой ворота и пошел по дорожке, стряхивая с одежды пыль. С топотом поднявшись по ступенькам, он дружелюбно похлопал Рэнни по плечу и пожал ему руку, взъерошил волосы Питеру, сделал вид, что хочет схватить Лайонела за нос, затем склонился к тетушке Эм, чтобы обнять ее.
По сопровождавшим его приезд восклицаниям и улыбкам было ясно, что это всеобщий любимец. Его звали Джонни Риден. На голове его ярко-рыжая копна непокорных волос. Кожа была покрыта веснушками, глаза — карие, а улыбка — заразительная. С Салли Энн он говорил несколько скованно, но когда повернулся к Мартину, то хлопнул его по плечу с фамильярностью старого приятеля.
— А, Мартин, старый прислужник северян, одет, как всегда, с иголочки! Как тебе удается быть всегда таким отглаженным? Раскрой секрет, мне и правда очень нужно это знать.
Мартин Иден улыбнулся, хотя и несколько натянуто.
— Я посвящу тебя в эту тайну, но не думаю, что это поможет. И я уже просил тебя не называть меня так.
— Мне тоже никогда не нравилось, что меня зовут «рыжей морковкой», но цвет волос от этого у меня не изменился, — сказал Джонни с шутливой гримасой.
Прислужник северян. Вот против чего возражал Иден. Так называли южан, сотрудничавших с федеральными властями, проводившими в жизнь политику Реконструкции. Часто их ставили на одну доску с нажившимися на войне и продолжавшими разграблять поверженную Конфедерацию «саквояжниками». Ужасно, что человеку приходилось выносить оскорбления только потому, что его взгляды не совпадали со взглядами соседей.
