Кэйтлин О'Райли - Искушение ирландца
– Да, по-моему, у нас есть этот учебник в историческом отделе. Видите табличку? – И она указала им табличку на зеленой ленте с надписью «История», выполненную элегантным черным шрифтом. – Посмотрите на третьей полке. Я сейчас к вам подойду.
Студенты направились туда, а Колетта прошипела сестре:
– Полетта, ты должна держаться подальше от этого человека. Он может оказаться очень опасным.
– Я и не собиралась видеться с ним снова, – оборонительным тоном отвечала Полетта.
– Очень хорошо. Поговорим об этом позднее. Дома. Не забудь, что сегодня к нам в Девон-Хаус придет вечером Лизетта.
Колетта обошла конторку, спеша к студентам, а в это время дверь снова отворилась и в лавку вошла пожилая дама. Тихое утро закончилось, и Полетта благодарно занялась привычным делом – продажей книг. Они были так заняты весь остальной день, что Полетта смогла отодвинуть подальше мысли о лорде Кэмелморе и его поцелуях. Ее поглотили книжные заботы. Весь день они занимались делами, так что Полетта обрадовалась возвращению Лиззи: Колетта из-за сына должна была уйти пораньше.
Когда в конце дня Лиззи наконец ушла, Полетта задержалась закрыть лавку. Оставшись одна, она вновь вспомнила события утра и поцелуи с Декланом. Не сомневаясь, что в Девон-Хаусе ее ждет продолжение разговора с Колеттой, она не торопилась домой, хотя должна была прийти Лизетта. Ленивые лучи августовского солнца скользили по небу все ниже, лавка погрузилась в тишину, и Полетта наслаждалась этим покоем.
Она уселась на один из высоких стульчиков перед конторкой и уставилась в открытую расходную книгу, в которую четким почерком записала продажи дня. Длинные колонки цифр плыли у нее перед глазами. Обычно она быстро и ловко справлялась с ними, однако сейчас не могла сложить два и два. Как и нынче утром, она не могла сосредоточиться на цифрах.
Она могла думать только о Деклане Ривзе и о том, как прекрасно было целоваться с ним.
Новизна первого поцелуя изумила ее. Она наслаждалась им и не возражала бы повторить этот опыт. Но было ли это так замечательно, потому что ее целовал Деклан Ривз, или на его месте мог быть любой другой джентльмен? У нее никогда не было поклонника, точнее, ухажера, и дело не в том, что она не привлекала мужчин. Наоборот. Несколько джентльменов обращались к Люсьену за разрешением ухаживать за ней, но Полетта всем отказывала. Значит, следовало полагать, что ей хотелось целовать только Деклана.
Он сказал, что вернется в лавку, и при мысли об этом ее сердце начинало трепетать. Он собирался увидеться с ней наедине и звать ее просто по имени. Какая-то частица ее ума и души восторженно ждала этого.
Но остальная часть была в ужасе. В полном ужасе. Что, в сущности, знала она о Деклане Ривзе? Он был вдовцом. Аристократом из Ирландии. Хотя ее не волновал его титул. При этом он вроде бы был любящим отцом, читавшим книги своей маленькой дочери. Он любил книги. Да, еще этот человек очень умело целовался.
И, возможно, он убил свою жену.
Полетта всегда считала, что хорошо разбирается в людях. Едва познакомившись, она поняла, что Люсьен Синклэр – хороший человек, и оказалась права. Она всегда не доверяла своему дядюшке Рэндаллу и тоже оказывалась права, причем не раз и не два. Сейчас она инстинктивно чувствовала, что Деклан Ривз не был убийцей. Возможно, произошел какой-то несчастный случай, в котором он был невольным виновником. Он не мог намеренно убить женщину. Сознательно. В этом она была уверена.
По крайней мере, она на это надеялась.
Деликатное постукивание в дверь лавки привлекло ее внимание. Оглянувшись, она заметила, что, переменив табличку на «Закрыто», она не опустила штору. Снаружи, словно вызванный ее мыслями, стоял Деклан Ривз.
Внезапно ноги у Полетты задрожали, так что она едва смогла устоять. Борясь с нахлынувшим головокружением, она проковыляла к двери, чтобы впустить его.
– Привет, – промолвила Полетта, отступая в лавку, чтобы он смог войти.
– Привет, Полетта, – откликнулся он, и сердце бешено забилось от звука ее имени на его устах. Они и вправду оказались наедине. – Это вам, – сказал он и передал ей букетик ландышей.
– О боже! – радостно воскликнула Полетта, принимая цветы и вдыхая их сладкий аромат. – Ландыши мои любимые цветы. Спасибо!
– Я подумал, что надо что-нибудь принести вам… в качестве извинения за поцелуй.
– О-о, – промолвила она, заходя за конторку. Так она чувствовала себя в большей безопасности.
Наступило неловкое молчание.
– Уйдя отсюда утром, я решил, что поступил не очень хорошо, – покачал головой Деклан. – Ну, поцеловал вас так вдруг… Обычно я так не поступаю…
– Я тоже, – мягко произнесла Полетта, ставя букетик в вазочку с водой.
– Конечно, я вовсе не хотел сказать, что так о вас подумал, – начал Деклан и тяжело вздохнул. – Я просто решил, что должен принести вам извинения за свое поведение.
– Благодарю вас. Я принимаю ваши извинения.
Он сделал шаг к двери.
– Ладно… Тогда я пожелаю вам доброго…
– Понравились Маре детские стихи? – поспешила спросить Полетта, прежде чем он ушел.
Деклан помедлил, затем сделал шаг назад.
– Да, она благодарит вас за ваш выбор. Она смотрит картинки и не выпускает книжку из рук.
– Мара – очень милая девочка. – Полетта медленно опустилась на высокий стульчик.
– Да.
– Давно она не говорит? – неожиданно для себя промолвила Полетта.
По его лицу пробежала мрачная тень.
– Почти год. Это был очень длинный год.
– Наверное, она очень тоскует по своей матери?
– Да.
Полетта не привыкла скрывать свои мысли и потому, поскольку разговор уже зашел на эту тему, прямо спросила:
– Как умерла ваша жена?
– Был ужасный пожар.
Настал момент.
Задержав дыхание, она задала ему вопрос, мучивший ее весь день:
– Правду говорят, что вы были причиной ее смерти?
Легкая улыбка заиграла в уголках его губ, и глаза сверкнули. Осторожными шагами он обошел конторку, и его высокая фигура нависла над ней.
– Я испытываю странное чувство, что вы будете разочарованы, если я скажу «нет».
– Прошу прощения? – Голос Полетты сорвался до взвизга.
– Вас возбуждает мысль о том, что вас целовал убийца?
– Господи! Конечно, нет, – ахнула она в испуге. – Как вы можете задавать подобный вопрос?
– Ладно. А что думаете вы, Полетта? – Голос его упал до хриплого шепота. – Вы, очевидно, читали в газетах обвинения, которые мне предъявляют. Вы тоже считаете, что я убил свою жену?
