Луиза Аллен - Покорись страсти
Клеменс бегала туда-сюда, и ей казалось, что минули часы. По палубе разносилось монотонное бормотание лоцмана, ладонь ныла. Когда Клеменс удавалось бросить взгляд на Натана, она видела его сосредоточенное отстраненное лицо. Он изучал карту и свои заметки, то и дело смотрел на берег и паруса. Он даже взобрался на бушприт, чтобы бросить взгляд вперед, на скалы, которые, казалось, смыкались на выходе из пролива. Но главная опасность таилась в другом — где-то на дне, под толщей воды скрывались коралловые рифы, готовые вонзиться в днище корабля. Катлер поставил у штурвала двоих. Все молчали, кроме лоцмана и впередсмотрящего. Потом, вооружившись подзорной трубой, Натан вскарабкался по снастям повыше.
— Надеюсь, он знает, что делает, — раздался вкрадчивый голос за спиной Клеменс.
Мактирнан. Волоски на ее шее встали дыбом, когда он положил руку ей на плечо.
— Знает, капитан, — сказала она как можно увереннее, взглянула на темную фигуру Натана, отчетливо вырисовывавшуюся на фоне неба, и поняла, что действительно верит в это. С носа донесся крик лоцмана. — Мне нужно идти, сэр.
Вывернувшись из-под руки Мактирнана, девушка поспешила на нос. Она слышала, как Натан кричит что-то рулевому, корректируя курс. Какой капитан рискнет кораблем, чтобы проверить человека? Безумец, сказал голос в голове Клеменс. Мактирнан словно видел какую-то угрозу, исходящую от Натана.
— Дна не достать, — сказал лоцман, вытягивая цилиндр, и Клеменс перевела дух, привалившись к лееру. Натан уже спускался вниз, двигаясь, словно тень, спрыгнул на палубу и подошел к капитану.
Ничего удивительного, что Мактирнан держался настороже — они оба, и капитан, и Натан, излучали уверенность и обладали определенной харизмой. Катлер тоже мог бы играть в команде доминирующую роль, но Клеменс видела, что роль капитана ему не по плечу. Мактирнан обладал каким-то змеиным чутьем, а Натан — силой убеждения. Он говорил с такой уверенностью, что не возникало даже тени сомнения в том, что все будет так, как он захочет. Кажется, он обнаружил проход в проливе, лот поднимался чистым.
— Все хорошо, Клем? — спросил он, когда девушка подошла и встала рядом.
Она кивнула.
— Хорошо проводишь время?
Хорошо провожу время? Он что, с ума сошел? Мы на пиратском корабле, которым командует маньяк! Мы плывем по опасному проливу, по которому он ни разу не ходил, ночью, и, он спрашивает меня, хорошо ли я провожу время?
— Да, — ответила Клеменс и поняла, что это правда. На какой-то момент она почувствовала себя членом команды, у нее были свои, пусть нехитрые, обязанности. И она была рядом с Натаном, наблюдала за тем, как он работает.
— Отлично. Передай, пожалуйста, секстан и возьми что-нибудь, на чем можно писать.
Проводя измерения, Натан диктовал цифры, которые Клеменс записывала столбиками.
— Где учился, парень? — спросил Катлер, склоняясь над ее плечом.
— В школе, сэр. В Спаништауне. До того, как мы потеряли все свои деньги.
— Клем, покажи цифры. — Натан отложил секстан и кивнул.
Встав рядом с ним, Клеменс раскрыла свои записи, и он принялся водить по ним пальцем.
— Хорошо. У тебя отличный почерк.
— Долго еще? — прошептала девушка, придвинувшись к Натану, — то ли потому что ей хотелось быть как можно дальше от Катлера, то ли потому, что хотелось прикоснуться к Натану. Она и сама не знала.
— Уже скоро.
Не успел Натан произнести эти слова, как с марсовой площадки раздался крик впередсмотрящего:
— Впереди открытая вода!
— Я бы советовал встать на якорь, капитан. — Натан сделал пометку на карте и повернулся к Мактирнану. — Луна скоро сядет, станет темно. Думаю, вы не хотите оказаться в открытом море, когда рассветет, не проведя предварительную рекогносцировку. Мы не единственные, кто прячется у этих островов.
— Гм… — Мактирнан посмотрел на карту, потом поднял глаза на Натана. — Кажется, вы и впрямь неплохой штурман. Кивнув, он повернулся к своему помощнику: — Бросайте якорь, мистер Катлер.
Натан принялся сворачивать карты. Клеменс поспешно схватила секстан и подзорную трубу, сунула в карман своей куртки блокнот.
— Куда это вы, черт возьми, собрались, мистер Станье?
— Внести поправки в карту и поспать, капитан. — Голос Натана звучал спокойно, но Клеменс почувствовала, как он напрягся. Ее сердце заколотилось.
Помолчав несколько секунд, Мактирнан кивнул:
— Если нам придется удирать через этот пролив, я хочу иметь точную карту.
Они были уже у лестницы, когда капитан снова заговорил:
— Пять склянок, мистер Станье.
— Слушаюсь, капитан.
Клеменс спустилась вслед за Натаном, испытывая одновременно усталость и возбуждение. Очутившись в каюте, она выложила свой груз на стол и повернулась к Натану, не в силах сдержать улыбку.
— Ты был великолепен! Как тебе удалось оставаться таким спокойным, когда этот стервятник следил за каждым твоим движением? И эта карта… Там столько ошибок, я видела твои пометки. — Клеменс с восхищением посмотрела на Натана. — Это было чудесно!
— Вот именно — чудесно. Это было одно сплошное чудо. — Натан привалился спиной к двери и закрыл глаза. — Не хотелось бы пережить это снова.
— Но ты был таким уверенным в себе, — запротестовала Клеменс.
Он просто устал, вот и все, сказала она себе. Ее вера в Натана была непоколебима. Он открыл глаза, посмотрел на девушку и вытянул правую руку — она едва заметно дрожала.
— Это трюк, Клеменс. Никогда не позволяй им заметить, что ты испытываешь страх, никогда не позволяй себе поддаться страху.
— Ты испытывал страх? — недоверчиво спросила Клеменс.
— Только глупец ничего не боится. Прислушайся к своему страху, сделай все, чтобы подготовиться к опасности, а когда настанет время действовать, отмети страх прочь.
— Я думала, что страх — признак слабости, — призналась Клеменс.
Натан снова закрыл глаза. Он по-прежнему стоял у двери, словно не в силах был дойти до койки.
Приблизившись к нему, девушка обняла его за талию и прижалась лицом к груди.
— Эй, что это ты делаешь? — удивленно спросил Натан, но не сделал попытки отстраниться.
— Обнимаю тебя. Ты заслуживаешь этого. Не думаю, что тебя часто обнимали.
Натан тихо рассмеялся. Клеменс почувствовала, как ее щеки заливает жаркая волна румянца, и отстранилась от Натана.
— Я не имею в виду объятия, за которые нужно платить, — сказала она. — Я имею в виду дружеские объятия.
Выдвинув стул, Клеменс потянула Натана за рукав:
— Садись. Думаю, ты не ляжешь спать, пока не исправишь карту. Я принесу кофе.
