Анна Кэмпбелл - Пленница греха
— Если только я не выстрелю первой.
Чариз подняла пистолет. Пистолет она держала так, словно он был продолжением ее руки.
— Расступитесь.
— Черт, откуда эта штуковина? — пробормотал один из матросов, попятившись.
— Стоит ли девчонка риска? — спокойно, без пафоса сказал Гидеон, продолжая целиться в главаря.
Чариз переводила взгляд с матроса на Гидеона и обратно. На лице матроса бравада спорила с опасением за свою жизнь. Адамово яблоко выразительно двигалось. У Гидеона плечи были напряжены, подбородок решительно выдвинулся вперед. Рука его ни разу не дрогнула. Она не сомневалась, что в случае необходимости он выстрелит без колебаний.
Матрос, вероятно, пришел к тому же выводу.
— Да черт с тобой, бери эту шлюху и делай с ней что хочешь. Ее щель не стоит того, чтобы получить пулю.
— Сара, идите сюда. — Сквозь шум в ушах она слышала хруст льда в голосе Гидеона. — Теперь вы в безопасности.
Пистолет вдруг показался ей тяжелее булыжника. Рука ее опустилась. На подгибающихся ногах она пошла к Гидеону. Ей отчаянно хотелось прикоснуться к нему, но что-то в нем заставляло ее сдерживаться.
— Вы дадите нам уйти отсюда, не чиня препятствий.
Гидеон не смотрел на нее. Он продолжал целиться главарю в грудь.
Привычная и уверенная властность его голоса произвела эффект. Никто из четырех матросов не попытался их остановить. Сердце Чариз билось где-то у горла, каждый шаг давался ей с огромным трудом. Дадут ли им на самом деле спокойно уйти?
Им это почти удалось. Они уже повернулись лицом к улице, когда Чариз услышала за спиной сердитый окрик:
— Черт возьми! Нас четверо, а он один. Давай проучим ублюдка!
И тогда у них за спиной застучали тяжелые сапоги.
— Бегите! — закричал Гидеон. — У меня пистолет. Со мной все будет в порядке.
Чариз подхватила полы пальто и бросилась наутек. Она бежала, не ощущая боли в избитом теле.
Но они опоздали. Матросы перекрыли выход. Чариз резко остановилась. Сердце колотилось как бешеное.
— Держитесь за моей спиной, — коротко бросил ей Гидеон, заслоняя ее своим телом от матросов.
Грубые, красные от гнева лица не предвещали ничего хорошего.
Дрожа, она прижалась к стене. Кровь гудела у нее в ушах так громко, что она едва слышала то, что происходит вокруг.
— Вы совершаете ошибку, — сказал Гидеон так, словно эти четверо не представляли ровным счетом никакой угрозы.
Он все еще держал пистолет, но, как догадывалась Чариз, не хотел стрелять из опасения, что может попасть в кого-то из случайных прохожих.
— Никакой ошибки, мой сладенький. — Уверенность вернулась к главарю. — Мы позабавимся с тобой, а там настанет очередь девчонки.
— Я так не думаю.
Чариз не видела его лица, но она знала, что он усмехается.
Чариз открыла рот и завизжала как можно громче. Каменные стены отразили ее крик многократным эхом.
— Гидеон!
Она поднялась и привстала на цыпочки. У входа в переулок показался Акаш. Рядом с ним Талливер. Слава Богу. Должно быть, они были неподалеку и услышали ее крик.
Матросы бросились на вновь пришедших. Замелькали кулаки и сапоги. Удары перемежались со стонами.
И эта сцена насилия перенесла ее в тот ужасный день, когда Хьюберт избил ее. Она присела и накрыла голову руками, прижимаясь к стене. Дрожа, она прижимала больную руку к груди и молилась о том, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Она зажмурилась, борясь с подступившей тошнотой.
Тела то приближались, то отступали в безумном танце уличной драки. Гидеон задел ее своим телом. Она узнала его запах за мгновение до того, как, открыв глаза, увидела, что он замахнулся и набросился на противника.
От криков разрывалась голова. Драка выкатилась на улицу. Словно издалека до нее донесся чей-то вопль. Кто-то звал на помощь служителей порядка.
— Мисс Уотсон, позвольте мне увести вас отсюда.
Спокойный голос принадлежал Акашу. Вид у него был несколько растрепанный, но никаких следов травм. Чариз испытала разочарование, ей хотелось, чтобы ее увел отсюда сэр Гидеон. Акаш взял ее под правую руку и, заслоняя своим телом, вывел на улицу.
Драка превратилась в настоящую свалку.
— Сэр Гидеон? — выдохнула она, вцепившись в рукав сюртука Акаша.
Он оглянулся и с поразившей ее беззаботностью сказал:
— Он в порядке. Ему хорошо, как никогда.
Окинув взглядом толпу, Чариз увидела Гидеона. Он сыпал ударами, словно в трансе.
Пораженная, Чариз остановилась.
Он обращался с ней в высшей степени корректно. Как истинный джентльмен. Однако необузданная ярость, которую Гидеон сейчас демонстрировал, поразила Чариз.
От нахлынувших эмоций ей стало трудно дышать. Во рту пересохло. Этот новый Гидеон пугал ее. И в то же время возбуждал.
Чариз вздрогнула, когда Акаш бросился вперед, чтобы отразить нападение кого-то, кто пытался схватить ее. Чариз взглянула в налитые кровью глаза одного из матросов. Тот, покачнувшись под ударом Акаша, грязно выругавшись, упал на землю.
— Мисс Уотсон, не стойте же! — раздраженно бросил Акаш и потащил ее сквозь наседающую толпу.
Она оступилась и едва успела увернуться от удара, нацеленного ей в голову. Она не видела Талливера в толпе. Да хранит его Господь. Слева от нее сэр Гидеон с пугающей легкостью сбил с ног еще одного драчуна, который попытался приблизиться к ней.
Один из матросов схватил ее за левую руку и потянул. Она едва не потеряла сознание отболи. Акаш сбил его с ног.
— Вы в порядке? — обратился он к Чариз.
— В порядке, — ответила она, хотя запястье жгло огнем.
Каким-то чудом Акашу удалось затащить ее в лавку.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? — снова спросил Акаш.
— Уверена. — Чариз посмотрела в сторону улицы. — Я сама во всем виновата.
Акаш не стал возражать. Дверной проем был достаточно широк, чтобы они могли пройти в него оба, не касаясь друг друга. Он отпустил Чариз и прислонился к каменному откосу, пристально глядя на нее таинственными карими глазами.
Она растерянно нахмурилась:
— Вы не хотите помочь сэру Гидеону?
Акаш покачал головой:
— Полагаю, для него предпочтительное, чтобы я приглядывал за вами.
— Его могут убить.
Губы Акаша тронула улыбка.
— Еще не родился тот, кто может убить Гидеона Тревитика. Не волнуйтесь, мисс Уотсон. Он еще поживет, чтобы отчитать вас за необдуманный побег.
Почему-то Чариз успокоилась.
— Я должна была уйти, — угрюмо сообщила она, опустив глаза.
Ей было стыдно.
— Вздор, — спокойно заметил Акаш.
Выглянув на улицу, он сказал:
