Стефани Блэйк - Огненные цветы
Он приподнялся на локте и упреждающе вскинул свободную руку.
– Сержант, не стрелять! Этот человек мне нужен живым. Пока живым.
Брайен стремительно обернулся, но было уже поздно. Удар прикладом пришелся ему прямо в затылок. В глазах у него потемнело, и он без сознания свалился на пол.
Очнувшись, Брайен обнаружил, что его сковали: на запястьях наручники, лодыжки крепко связаны металлической цепочкой.
– Отведите его обратно на позицию, – коротко приказал Роджер. – Я сейчас подойду.
Брайен бросил взгляд на бруствер, находившийся от них ярдах в двухстах. Равена все еще оставалась наверху, продолжая прилежно играть свою роль.
– Вниз! – во всю силу легких закричал он. – Ничего не вышло!
Один из сопровождавших с силой ударил его в зубы тыльной стороной ладони. Из рассеченной верхней губы потекла кровь.
– Она его не услышала, – сказал капитан Пирс, – но все равно заткните ему на всякий случай рот кляпом.
Появился генерал Роджер О’Нил. На нем была полевая форма, на поясе болталась сабля, драгунский шлем с плюмажем лихо заломлен набок.
Капитан и остальные замерли по стойке «смирно».
– Прикажете передать, что перемирие закончено, сэр?
– Да, капитан, и самым категорическим образом, чтобы никаких сомнений не было. Застрелите эту женщину.
– Сэр? – Капитан Пирс даже отшатнулся в ужасе. Все услышавшие это приказание потрясенно глядели на генерала, а некоторые даже позволили себе выказать неудовольствие. Послышался негромкий ропот:
– Стрелять в женщин, да где это видано?
– Это же его родная жена, ни больше ни меньше.
– Я всегда говорил, что это не человек, а настоящее животное.
Капитан переступил с ноги на ногу.
– Сэр, позвольте не выполнять ваше приказание, пока вы немного не успокоитесь.
Роджер рванулся к капитану, схватил его за петлицу и принялся трясти, как трясет терьер пойманную крысу.
– Если вы еще хоть раз позволите себе не подчиниться, капитан Пирс, я добьюсь, чтобы вас выгнали с военной службы. Делайте что приказано. Подберите самых метких стрелков, чтобы о промахе и речи не было, и застрелите эту женщину!
Используя руки державших его солдат как точку опоры, Брайен изловчился и лягнул Роджера обеими ногами в спину. Тот застонал от боли и опустился на одно колено. Судя по приглушенным репликам, англичане были явно удовлетворены увиденным.
– Так ему и надо, получай по заслугам.
Роджер с достоинством поднялся с земли, отряхнул мундир и одним взглядом заставил солдат замолчать. Затем он повернулся к Брайену.
– Как только покончите с женщиной, расстреляйте этого человека. А дальше займемся остальными!
Капитан Пирс смотрел куда-то ему через плечо.
– Генерал, кто-то едет.
Роджер обернулся и, увидев трех незнакомых всадников – все в форме английской армии, – сдвинул брови.
– Это еще кто такие?
Подъехав поближе, военные спрыгнули с лошадей, и самый высокий обратился к Роджеру:
– Генерал О’Нил?
– Да, а в чем дело? Идет бой, и вам здесь делать нечего.
– Прошу прощения, сэр, но как раз есть что. Мое имя Дженнигс, я возглавляю военную администрацию графства Керри. У меня для вас срочное сообщение из Дублина, от самого вице-короля.
– Придется подождать до окончания боя. Позже, позже, майор.
Майор, явно не привыкший к столь пренебрежительному обращению, побагровел и раздраженно сказал:
– Нет, генерал О’Нил, не позже, а именно сейчас. Вам следует немедленно прекратить огонь и начать переговоры о перемирии.
– Перемирие? – Роджер так и затрясся. – Только через мой труп! Капитан Пирс, делайте что велено!
– Если вы не подчинитесь распоряжению вице-короля и продолжите бой, я лично выступлю против вас свидетелем на суде военного трибунала, – предостерег его майор Дженнигс. – И против вас тоже, капитан Пирс.
Генерал буквально взвился:
– Вот разговоров-то будет в казармах, на месяц хватит! – Он с рычанием бросился на все еще закованного в железо пленника и схватил его за горло.
– Я убью тебя, ублюдок! Давно пора, жаль, что раньше возможностью не воспользовался!
Понадобились усилия четырех человек, чтобы оттащить его от Брайена.
– Кого это вы взяли в плен? – требовательно произнес майор Дженнигс.
– Это командир повстанцев, – пояснил капитан Пирс. – Он пришел с предложением о перемирии.
– Вот это удача! Немедленно выньте у него кляп изо рта и снимите наручники.
– Весьма признателен за участие, майор. Так что это вы там говорите о перемирии?
– Да, это приказ вице-короля. Если вы сложите оружие и дадите обещание не возобновлять боевых действий, я уполномочен объявить всем вашим людям амнистию.
Эта новость буквально потрясла Брайена. Но в то же время он насторожился:
– А что это вдруг? Может, в ловушку нас поймать хотите?
– Никаких ловушек, О’Нил. Руководители ИРБ, всех его движений, в том числе и фениев, встречаются в Дублине с представителями королевы, чтобы обсудить возможности прочного мира в Ирландии.
Брайен расправил плечи. Слезы гордости невольно выступили у него на глазах.
– Мы победили, – прошептал он.
Глава 7
– Это нельзя назвать окончательной победой, – сказал Джон Редмонд, один из двух посланников заключенного в тюрьму Чарлза Стюарта Парнелла, выступая от его имени на встрече в Дублине.
– Но это солидный шаг в верном направлении, – возразил капитан О’Ши, другой представитель Парнелла. – Кажется, какой-то китайский философ сказал так: любое, самое длинное, путешествие начинается с одного маленького шага. А за последние десять лет Ирландия прошла большой путь.
Вице-король, сидевший во главе стола заседаний, внимательно посмотрел на него поверх очков без оправы.
– Земельный акт, – сказал он, – это самая большая и самая значительная уступка, которую английский парламент сделал Ирландии в этом столетии.
В отечественную историю этот акт впоследствии вошел как «Три С»: Справедливая рента. Стабильность владения. Свобода торговли.
А в конфиденциальной беседе вице-король от имени премьер-министра Гладстона заверил капитана О’Ши и Джона Редмонда, что в течение ближайших шести месяцев Парнелл будет освобожден.
Тем не менее Брайен О’Нил, один из видных членов ИРБ, настаивал на большем:
– Мы требуем увеличения нашего представительства в парламенте. Ирландия должна иметь право делегировать как минимум двоих членов.
Капитан О’Ши с Редмондом поддержали это требование, и вице-король неохотно уступил.
– Принимать такого рода решения, – заявил он, – я не уполномочен, но, клянусь честью, парламент согласится и с этим условием.
