Барбара Эрскин - Дитя Феникса. Часть 2
– Вот как, – улыбнулся Эдвард. – Значит, вы не просто непокорная шотландская женщина! Как я мог забыть выходки вашей юности? Как я мог забыть, что в ваших жилах течет кровь уэльских мятежников? Пожалуй, я арестую вас, мадам, и отправлю к вашему племяннику Оуэйну в замок Бристоль или в сам Тауэр к этому жалкому королю Шотландии, который с радостью примет ваши заверения в верности. Хорошо, что я не разрешил вашему мужу вернуться на север. Я был прав, оставив его в Лондоне, подальше от его мятежной жены. У вас осталась последняя возможность. – Король повернулся, холодно взглянув на нее. – Либо вы принимаете присягу, либо проводите остаток жизни в тюрьме Тауэра вместе со своим мужем. – Он сложил руки. – И давайте больше не будем тратить времени. Решайте. – Они в упор смотрели друг на друга.
Элейн отвела взгляд первая. Призрак страшной тюрьмы Эдварда был так зрим и ужасен, что не было смысла спорить. Да и какую пользу она сможет принести Дональду, детям или Шотландии, если окажется в тюрьме? Проклиная собственную слабость, она заставила себя опуститься перед ним на колени на жестком помосте и положить свои руки между его рук. Она повторяла клятву сквозь сжатые зубы и видела, как он торжествует, наслаждаясь ее публичным унижением, ее поражением. Она едва сдерживала слезы.
Элейн пошла в часовню. Встав на колени в темноте, посмотрела на статую Мадонны. Она устала, слишком устала. Расправив спину, схватившись за край кафедры, она молилась. Пресвятую Деву было плохо видно; из глаз ее в пламени свечи, мерцающей у ее ног и казавшейся призрачной в темноте огромной часовни, градом катились слезы.
Элейн безотчетно встала и пошла к алтарю. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было потрескивание горящей свечи. На тяжелый ковер легли тени, отбрасываемые светом свечи; вышитая Мадонна с младенцем были неподвижны; их взгляды устремились в зыбкую бесконечность.
Она остановилась. Ее рука бессознательно отодвигала тяжелое полотно ковра. Кто-то свыше руководил ее действиями, кто-то вел ее руку. Она ни о чем не думала, когда ее твердые, негнущиеся пальцы коснулись вмурованного в кладку камня. Сама не сознавая того, она расшатывала его, скребла ногтями, толкала взад и вперед, пока старая известь не треснула и не развалилась; камень выпал на пол, освобождаясь от соседних. Она не чувствовала, как вытаскивает доску из ее ниши. Под доской была пыльная коробка; Элейн завернула ее в подол платья. Вернув на место доску и камень, она опустила тяжелый ковер, и тот упал на место. Даже когда она снова встала на колени, чтобы помолиться перед алтарем, она не осознавала, что сделала.
Король Эдвард провел в Килдрамми два дня. Элейн держалась особняком, и он не настаивал, чтобы она снова вышла к нему. Королю было достаточно того, что он занял один из богатейших и наиболее важных замков на севере Шотландии, и он лишь присматривал за тем, чтобы его люди и лошади кормились за счет Маров. И только когда он убедился, что все насытились и отдохнули, он приказал двигаться дальше. Перед тем как уехать, он велел Элейн прийти к нему еще раз, в большой зал.
Она заставила долго ждать себя, пока одевала лучшее платье и бриллиантовую диадему, наконец, она вышла в зал, высокая и статная, в сопровождении четырех дам. Это была принцесса королевской крови, которая сделала перед королем изящный реверанс, забыв про обиду и боль.
Он приветствовал ее появление довольным кивком головы.
– Я хочу сообщить вам о своем отъезде, леди Map. И еще кое-что, прежде чем я уеду. – Она слышала, как тишина отдалась эхом в сводах зала, как каждый мужчина, женщина и ребенок затаили дыхание. – Килдрамми будет от моего имени держать ваш сын, лорд Гратни. Я распоряжусь, чтобы мои мастера укрепили его стены. Шотландские замки, как и замки Уэльса, станут мне опорой в том, чтобы держать страну в повиновении. А также ее людей. – Он сделал паузу. – И больше никогда не предавайте меня, мадам. Если вы это сделаете, то дорого за это заплатите. Вы меня хорошо поняли?
Она заставила себя улыбнуться.
– Конечно, кузен.
Насмешка в последнем слове заставила его слегка покраснеть, но, не говоря больше ни слова, он повернулся и направился к двойным дверям во двор. Никто не двинулся с места, пока от одного из королевских рыцарей не прозвучала отрывистая команда войску. Солдаты развернулись, гремя сапогами по каменному полу, и строем вышли из замка.
Элейн почувствовала слабость, на ее руку легла одна рука, а затем еще и еще; Кирсти, Мэри и ее дамы окружили ее. Прислуга тоже окружила ее кольцом. Через несколько минут король и его люди покинули пределы замка и направились на юг.
Элейн выпрямилась. Каким-то образом она нашла в себе силы улыбнуться.
– Спасибо вам всем, – сказала она звенящим голосом, слышным во всем зале. – Давайте попробуем забыть этот кошмар. Давайте вернемся к нашим повседневным обязанностям – заботиться о Килдрамми, пусть и не укрепленном, для графа Дональда, и сохраним замок к его возвращению. И пусть все помнят, – она гордо осмотрелась вокруг, – что какие бы клятвы и присяги самозванец ни заставил принести вашу графиню и графа, мы все, по крови или браку, – она снова сделала паузу и улыбнулась, – шотландцы!
XIВ ее спальне было прохладно и темно. Одетая в одну ночную рубашку, распустив волосы, Элейн наконец отправила горничных спать. Она подошла к гардеробу. На вешалках висели ее шубы рядом с несколькими шубами Дональда, ее меховая мантилья и его самая тяжелая шуба, длиною до пят. Сняв одну из них с крючка, она держала ее в руках, погрузив лицо в меховые складки и жадно вдыхая запах мужа.
Она подошла к окну и села на холодный подоконник, глубоко утопленый в нишу окна.
Далеко на юге был Дональд, который теперь тоже смотрел в окно и думал о доме. Слезы снова потекли по ее щекам, невидимые в темноте. После того как он попал в плен, она впервые сломалась, впервые призналась себе, как отчаянно скучала по нему, как ей трудно было жить без него.
В какое-то мгновение она не чувствовала мягкого прикосновения к щеке – робкого, легкого как пух, как шепот возле самой кожи. Все еще держа одежду Дональда, она повернулась к окну. На верхушках деревьев не было ни малейшего ветерка; она осмотрела все, от стен замка до стоящей напротив часовни. Бледное небо было расцвечено мириадами звезд; Элейн заметила падающую звезду с огромным светящимся зеленым хвостом, несшуюся по небу в яростном последнем полете. Второе прикосновение было жестче, она вытерла слезы со щек, проводя руками вдоль морщин, которые время оставило на ее лице.
Элейн почувствовала, как от ужаса сводит судорогой ее живот, а руки плотнее обхватили шубу Дональда.
