Розанна Битнер - Нежное предательство
– Вам не следовало этого делать, мисс Одри. Это слишком опасно для белой женщины.
– Все будет в порядке, Элиа. Бог забрал у меня все. Но не заберет у меня вас и надежду. Мы обязательно доберемся до Канзаса. Я чувствую, – она положила ладонь на его руку. – У вас будут свои собственные дома и фермы. На деньги, которые останутся, мы купим скот, построим собственный городок, а я открою там школу.
Элиа засмеялся.
– Может, мы назовем наш новый город Бреннен. Бреннен, штата Канзас. Звучит?
Одри благодарно улыбнулась. А Элиа подумал, что она так редко улыбается. Было время, когда ему не могло и присниться такое: молодая избалованная Одри Бреннен, которую он знал еще до того, как ее отец продал Элиа, рассталась с плантацией Джозефа Бреннена, чтобы помочь неграм начать новую жизнь. И она рискует жизнью и честью, уезжая с ними и обучая их детей грамоте. Война очень изменила людей, одних в лучшую сторону, других – в худшую. После его слов Одри растрогалась чуть не до слез.
– Это было бы прекрасно, Элиа! Бреннен, штата Канзас, – она схватила его за руку. – Мы сможем это сделать! Я знаю, что сможем! У меня появилась надежда.
Элиа снова стал серьезным.
– Мы очень хорошо знаем, что такое надежда, мисс Одри. В течение долгого времени у нас ничего не было, кроме надежды. Мы могли только надеяться, что когда-нибудь будем свободными людьми, неважно какой ценой. Это так прекрасно, чувствовать себя свободными, мисс Одри. Бог благословит вас за доброту. Если бы Джой вернулся, он сделал бы то же самое, он поступил бы точно так же, как поступили вы.
При мысли о Джое сердце Одри сжалось от нестерпимой тоски. Она повернулась и зашагала дальше.
– Да, вероятно, он поступил бы так же.
«Бреннен, Канзас», – подумала она. Ей очень нравилось, как это звучит. Джою бы тоже понравилось.
Ли остановился перед церковным зданием, где временно располагался городской суд. В Батон-Руже уже начали строить несколько новых зданий. Но разрушения, которые он увидел, приехав сюда, оказались невероятными. Его все еще преследовала картина, которая предстала перед его глазами в Бреннен-Мэнор. Сожженный особняк, две свежие могилы. ^Видимо, кого-то похоронили совсем недавно. В негритянских лачугах поселились несколько очень бедных белых семей. Переселенцы, ютившиеся в нищих хижинах не знали, что случилось с Одри и Джозефом Бренненом, а из местных негров ему так и не удалось никого найти.
Кто похоронен в этих могилах? Если в одной из них лежит Одри, тогда ему незачем больше жить. У него было сильное желание раскопать могилы, но он понимал, что вряд ли сможет вынести ужасный вид разложившегося тела, когда-то прекрасной Одри. А трупы, наверное, уже сильно обезображены и почти невозможно определить, кто же умер. Белые сказали, что они представления не имеют, куда все исчезли с плантации. По ужасному запаху, исходившему из старого колодца, они нашли там разложившееся тело мужчины.
Что за мужчина? Вероятно, кто-то бросил тело в старый колодец, чтобы спрятать. Боже мой, что случилось с Бреннен-Мэнор, и где в это время находилась Одри? Единственное, на что он надеялся, это на возможность найти какие-либо записи, документы, связанные с плантацией. Может быть, Джозеф Бреннен продал плантацию и переехал .в другое место. А может быть, в колодце переселенцы нашли тело Джозефа Бреннена? Если негры убили его, Одри и скрылись от ответственности по закону, если еще в Луизиане остались какие-то законы?
Он спешился, привязал лошадей. Мучительные воспоминания охватили его с прежней силой, казалось, он снова вернулся на войну, так как город все еще лежал в руинах. Ранее он обратился к группе молодых белых парней и поинтересовался, где может найти записи о продаже земли. Они направили его к церкви – одному из немногих уцелевших зданий в Батон-Руже. Парни продолжали следовать за ним, и он чувствовал себя очень неспокойно. Он приехал сюда слишком скоро после окончания войны, хотя некоторые северяне уже побывали здесь. Ехали люди с деньгами, готовые скупить все на Юге и получить добычу победителя. Ли раздражало, что ко всем ужасам, которые пришлось испытать южанам, им еще придется испытать унижение и быть ограбленными мошенниками и алчными богачами-северянами. Конечно, сюда придут предприимчивые бизнесмены и воспользуются бедственным положением местных жителей. По всей видимости, молодые люди, увязавшиеся за ним, решили, что он именно из таких людей и примчался купить здесь землю.
«Что тебе нужно, янки?»– грубо и насмешливо поинтересовался один из парней, когда он спросил, где находится суд. Ли спокойно объяснил, что разыскивает людей, которых когда-то знал, и хочет выяснить, не продали ли они свою землю. Ему хотелось, чтобы у него сейчас был южный акцент, у него когда-то имелась хорошая возможность, научиться говорить точно так же, как говорят южане. Но жителю Нью-Йорка вряд ли удастся сойти за южанина в таком месте, как Луизиана. Он чувствовал себя не слишком уютно и представил, если бы парни узнали, что он генерал-майор Союзной армии и находился в Батон-Руже, когда жгли город, они сразу же набросились бы на него и растоптали.
Понимая, что его могут здесь подстерегать опасности, он носил на боку револьвер, спрятанный под кожаной курткой с бахромой. Оказалось, что такая куртка удобнее всего для дороги. Он был одет в коричневые шерстяные брюки и высокие сапоги до колен. Даже в Луизиане становилось холодно. Когда он отправился в путь, в Нью-Йорке стоял холодный октябрь, листья на деревьях были желтыми и уже осыпались.
Ли поднялся по ступенькам, вошел в церковь и приблизился к пожилому седому человеку в очках, который сидел за одним из письменных столов. Скамьи были расставлены вдоль боковых стен помещения, еще несколько мужчин сидели за другими столами. Один из клерков доказывал кому-то необходимость предъявления документов подтверждающих право на владение землей.
– Извините, мистер .Дженнингс, но бумаги сгорели во время пожара. Мы предпринимаем все возможное. Главным образом обращаемся к свидетелям, которые могут подтвердить, кто владелец собственности. Пожалуйста, опишите приблизительные границы ваших владений.
«Какая невообразимая неразбериха здесь творится», – подумал Ли, чувствуя себя отчасти виноватым. Он ощущал себя причастным ко многому, что творилось здесь во время войны, но единственное, за что не сумел оправдаться перед собой – это смерть Джоя. Он постоянно думал об этом и временами напивался до бесчувствия, а потом болел несколько дней. Ли попал в порочный круг, из которого никак не мог вырваться. Однако постоянно пытался выбраться из этого состояния, потому что должен научиться владеть своими чувствами, чтобы набраться сил и встретиться с Одри. Когда он удостоверится, что с ней все в порядке, то поведает женщине правду. А потом можно будет пить, пока не сопьется. Мысль о смерти иногда приносила ему облегчение. Может быть, тогда его душа сможет обрести покой?
