Мэри Рэдклифф - Тайна Ретта Батлера
— Ты, Мигель, рассуждаешь за Гарри так, как будто сам находишься на его месте. А ты попробуй представить, что сделает сам Гарри Купер.
— Я бы на его месте… — начал Мигель.
— Нет, именно он сам, не ты, а именно Гарри Купер.
Мигель задумался, но так и не нашел ответа.
— А я знаю, — сказал Рэтт Батлер, — он не станет никого искать…
— Но ведь взял же он с собой пятерых молодцов, которых мы с тобой так ловко укокошили.
— Мы их потому и укокошили, что они плохие помощники. Ведь я знаю, что думал Гарри Купер, подбирая себе людей.
— Что же?
— А то, амиго, что он нарочно брал самых неумелых.
— Зачем же? Ведь Гарри не идиот. Я его знаю прекрасно.
— Плохо ты его знаешь, Мигель. Он собирался с их помощью расправиться с нами, а потом этих неумелых бандитов он бы с легкостью прикончил один.
— Да, ты опасный человек, — вздохнул Мигель, — я бы до такого не додумался. И самое интересное, что ты по-видимому прав.
— Ладно, Мигель, сон ты мне перебил, теперь уже не заснуть. Пойдем, посмотрим твою лодку.
Рэтт Батлер тяжело поднялся, отряхнул плащ и, свернув его в трубку, двинулся вслед за Мигелем Кастильо.
Тому не терпелось показать свою находку. Он все время забегал вперед, оборачивался и нетерпеливо подгонял Рэтта.
— Ну, скорее.
— Что ты подгоняешь меня, боишься, что лодку украдут?
— Рэтт, если на реке разрушен мост, то первое, что будет делать человек, которому нужно перебраться на тот берег, это искать лодку. И я не хочу остаться ни с чем.
Мужчины спустились к самой воде.
И Рэтт увидел перед собой перевернутую лодку. Он заметил ее раньше, но она показалась в ночи одиноко стоящим деревом.
— Это наша с тобой лодка, — сказал Мигель, — вот только раздобудем шест и можно отправляться. Река здесь, наверное, неглубокая. Вспомни, как давно не было дождя.
Рэтт Батлер подошел к перевернутой лодке и похлопал рукой по ее днищу.
— Мигель, да она вся рассохлась. Здесь такие щели, что мы пойдем ко дну, еще не успев отплыть от берега.
— Ну, щели можно заделать, — сказать Мигель Кастильо.
— Ты умеешь делать многое, но не умеешь делать одного — работать, — предупредил своего спутника Рэтт Батлер. Ты считаешь работу унизительной для себя.
— Это точно, — ответил Мигель, — работают только дураки. Ведь заработанное всегда можно отнять.
Мигель Кастильо сладко зевнул, ему страшно хотелось спать.
— Пощажу тебя, — сказал Рэтт Батлер, — займусь починкой лодки, а ты можешь вздремнуть часок.
— Что-то ты слишком быстро согласился перебираться ночью на другой берег, — усомнился в искренности слов своего спутника Мигель Кастильо.
— Чего ты боишься? — спросил Рэтт. — Не убегу же я от тебя.
— И в самом деле, — согласился с ним Мигель. — Ладно, Рэтт, ты часок поработай, а я вздремну.
И он устроился на земле, подложив под голову руки.
А Рэтт Батлер недолго занимался починкой лодки. Честно говоря, она была почти целой. Он законопатил обрывками подкладки лишь две щели.
Покончив с этой нехитрой работой, Рэтт тихо позвал:
— Мигель.
Мексиканец ничего не ответил.
— Мигель.
Но тот лишь перевернулся и, тяжело вздохнув во сне, причмокнул губами.
Тогда Рэтт Батлер наклонился над мексиканцем и осторожно, двумя пальцами, извлек из кобуры его револьвер.
— Эй, просыпайся, — через несколько минут Рэтт Батлер снова потрепал по плечу своего спутника.
Мигель подпрыгнул, как ужаленный.
— Ты уже окончил? Можно плыть?
— Да, лодка готова. Я даже нашел подходящий шест.
Прежде чем подняться, Мигель Кастильо проверил: на месте ли его револьвер. На месте.
— Поводья лошадей привяжем к корме, и они поплывут за нами. Если что-нибудь случится с одной из них, то ты перережешь поводья, чтобы нас не утащило следом за ними.
Рэтт Батлер покорно кивнул головой.
— Хорошо, Мигель. Ведь это ты у нас разбираешься в плавании. Я сухопутный человек, я даже плавать не умею.
Такая оценка польстила самолюбию Кастильо, и он принялся командовать Рэттом.
Вдвоем они перевернули лодку довольно легко и потащили ее к воде.
Когда их лодка закачалась на волнах, Рэтт забрался в нее, а Мигель привязал поводья лошадей.
Наконец они отчалили от берега. Мигель Кастильо опускал шест то с одного борта, то с другого.
И лодка медленно отдалялась от берега, пока он окончательно не исчез в темноте. Лишь за кормой слышалось фырканье лошадей.
Но когда лодка продвинулась еще немного вперед, управлять ею стало совсем не просто. Сильное течение разворачивало ее, и Мигель Кастильо не успевал управляться с шестом. К тому же выяснилось, что Рэтт законопатил далеко не все щели и вода в лодке все время прибывала.
— По-моему, мы тонем, — вполне спокойно для человека, не умеющего плавать, заметил Рэтт Батлер.
Мигель Кастильо явно волновался. Он пытался выровнять лодку.
Но течение развернуло ее носом вниз и потащило туда, куда Мигель Кастильо и не собирался направляться. Он уперся шестом в дно и наконец смог выровнять лодку.
Лошади за кормой отчаянно боролись с течением. А вода в лодке все прибывала.
— Рэтт, мы и в самом деле, можем утонуть.
— Ну что ж, Мигель, утонем вместе.
— Но неужели, Рэтт, ты сможешь умереть с мыслью, что деньги навсегда останутся закопанными в какой-то безвестной могиле? Неужели ты смиришься с этим, Рэтт? Ведь это страшный грех — не рассказать перед смертью о спрятанных сокровищах. Уж, Билл Карлсон, на что скотина, ограбил армейский фургон, а все равно перед смертью во всем сознался. И наверное Бог его простил.
— Ты хочешь услышать от меня имя, написанное на могиле? — рассмеялся Рэтт Батлер.
— Да. Это так мало. Всего лишь два слова — и ты спасешь свою душу в глазах Господа.
Лодка раскачивалась, зачерпывая бортом воду.
На лице Мигеля Кастильо было неподдельное выражение испуга.
И трудно было понять, чем оно вызвано. То ли он боялся утонуть, то ли боялся, что утонет Рэтт Батлер, так и не назвав имени, начертанного на надгробии.
— Рэтт, если ты не скажешь мне имени, то и мне придется разделить с тобой грех. Ведь я не скажу тебе названия кладбища. А вдруг я утону, а ты спасешься.
— Да, неприятная получается история, — сказал Рэтт, наваливаясь животом на борт лодки, чтобы не дать ей еще зачерпнуть воды.
— Осторожно, ты нас перевернешь, — крикнул Мигель.
Из-за кормы показались лошадиные морды. Глаза животных были грустными и испуганными.
Вокруг лодки плотным кольцом стояла ночь.
До рассвета оставалось не так уж много. Но еще ничего не говорило о его приближении.
