Джейн Фэйзер - Возлюбленный враг
Поэтому она улыбнулась, потрясла насмешливо головой и, привстав на цыпочки, поцеловала его.
— Уже стало получше, любовь моя. На какое-то мгновение ты лишил меня рассудка. В его глазах явно читалось облегчение.
Быстро оглядевшись, он сказал:
— Ты иди первой, милая. А я подожду пятнадцать минут и потом пойду за конем.
Джинни ушла, не говоря ни слова. Солнце уже было высоко, а ее не было дома с восьми утра. Правда, Гилл сумел встать достаточно рано, чтобы вместе с Томом Бригхэмом отправиться выбирать место для их будущего дома. Если повезет, то он не вернется до обеда, и, может, удастся уговорить Тома остаться и поесть с ними. А завтра она поедет к Харрингтонам помогать Сюзанне с подготовкой к празднику. Две ночи она будет спать в постели со старшими девочками Харрингтонов. Алекса пока устроили в комнате мальчиков, правда, Сюзанна сообщила ей, что такой важный гость получил кровать в свое полное распоряжение, а мальчики спят на полу на матрацах.
Эти мысли проносились у нее в голове бесконечным потоком; но главное, конечно, заключалось в том, что муж ее останется дома и не сможет следить за ней за обеденным столом, где будет и Алекс Маршалл, не будет слушать разговоры и потом отчитывать ее за то, что она сказала, на кого и как посмотрела. Обычно эти упреки были ей как с гуся вода. Будучи невиновной, она могла игнорировать пьяный бред и знала, что тем самым как бы успокаивает мужа. Но теперь, чувствуя свою вину, как она отреагирует, если Алекс Маршалл станет предметом ревности мужа? Во время самого праздника, на котором будет много гостей, она может лишь коротко и вежливо поздороваться с Алексом. Если Гилл не увидит их вместе, то у него и не возникнет оснований для того, чтобы Алекс фигурировал в его пьяных обвинениях.
Так Джинни думала, торопясь домой. Все это можно было сделать, если только не терять голову.
— Надеюсь, у нас хватит кроватей для женской половины гостей, — обеспокоено сказала Сюзанна мужу, проходя мимо него с охапкой лаванды, которую собиралась разбросать на простыни. — Мальчикам придется спать в сарае, а вот генерал Маршалл…
— Тоже будет спать в сарае, госпожа Харрингтон, — сказал Алекс, входя в холл. — Он улыбнулся хозяйке дома и, когда она попыталась возразить, твердо сказал, что, будучи солдатом, привык к гораздо худшим условиям, нежели сухой сарай со свежей соломой.
— Можешь быть уверена, Сюзанна, генерал говорит чистую правду! — Джинни, смеясь, вышла из спальни с постельным бельем в руках. — Если ты будешь баловать генерала, то он совсем размякнет, не правда ли, генерал?
— Бесспорно, госпожа Кортни, — серьезно согласился Алекс. — И, учитывая оказанное мне гостеприимство, я очень опасаюсь, что процесс уже начался.
Сюзанна вспыхнула, довольная комплиментом. Ее гость в последние два дня стал более общительным, не скупился на комплименты, прежнее суровое выражение лица сменилось улыбкой, в зеленовато-карих глазах появился блеск, ранее отсутствовавший. Взволнованная, она повернулась к мужу.
— Ты отдал распоряжение о том, чтобы зарезали овец и бычков?
— Еще вчера, — успокоил он ее. — И в конце сада готовят яму для жарки мяса.
— А вино?
— Десять галлонов, моя дорогая, и еще десять галлонов бренди.
Сюзанна, посмотрев на окружавшие ее лица, поняла, что ее волнение развеселило всех троих. Она еще больше покраснела и, пробормотав что-то, поспешно унесла лаванду.
— Это очень непростое дело, — сказала Джинни. — Принять более ста гостей! Нужно очень о многом позаботиться.
— Совершенно верно, — согласился Роберт. — И мы в долгу перед тобой, кузина, за твою помощь.
— Нет, Роберт, вовсе нет, — твердо сказала Джинни, поправляя белье в руках. — Простите, джентльмены, но мне нужно это проветрить.
— Позвольте мне, госпожа. — Ноша была довольно тяжелая. Алекс взял белье у нее из рук, и при этом рука его коснулась ее груди. Джинни почувствовала, как тут же откликнулся сосок, и благодарила Бога, что ее лицо, на котором отразилось все потрясение от этого явно намеренного прикосновения, было отвернуто от Роберта. Ей удалось пробормотать благодарность, и она торопливо направилась во двор в сопровождении Алекса.
Они достигли зеленой лужайки за прачечной, где на веревках сушилось белье, рядом были разложены для проветривания матрацы.
— Благодарю вас, сэр. — Джинни повернулась, чтобы взять у Алекса ношу. Он, шутя, не отдавал. — Алекс, прекрати, — горячо прошептала Джинни. — Мало ли кто нас может увидеть!
— Я не могу удержаться, чтобы не поддразнить тебя, — сказал он так же тихо. — Я должен поцеловать тебя, иначе сойду с ума от желания.
— Только не здесь, — растерянно ответила она, чувствуя, как у нее начинают подгибаться ноги. — Ты был всегда так осторожен! Что с тобой произошло?
— Отчаяние, — сказал он, и смех замер. Белье упало на траву. — После обеда ты должна пройтись вдоль реки. Я что-нибудь придумаю, чтобы пойти за тобой. — Он торопясь ушел, а Джинни стала прикидывать, как ей выполнить его приказ. В эти дни в имении Харрингтонов не было ни времени, ни возможности для прогулок в одиночестве, а ее желание остаться одной будет расценено как крайне странное. В этой большой шумной семье никому и в голову не придет, что человеку время от времени может захотеться побыть одному. Едва услышав это, Сюзанна наверняка бросится укладывать ее в постель, предложит горячие кирпичи к ногам и какое-нибудь рвотное средство, чтобы отогнать болезнь.
Джинни вернулась в дом через сад, где слуги расставляли столы под деревьями для завтрашнего торжества. В кухне кипела работа; повара пытались приготовить обед на сегодня и одновременно жарили, варили, помешивали блюда, предназначенные для праздника. Задача Джинни заключалась в приготовлении деликатеса под названием саламагунди. Это была тонкая работа — нужно было разложить куски курицы, анчоусы, яйца и лук в точно установленном порядке на листьях салата. Снятие шкурки и разделывание кур заняло много времени, учитывая количество тушек.
Она уже почти закончила работу, когда Лиззи ворвалась в кухню.
— Пожалуйста, госпожа Кортни, — произнесла она запыхавшись.
— Что такое случилось. Лиззи? — Ты же должна быть дома и заботиться об эсквайре Кортни.
— Он послал меня за вами, — сказала девушка, шмыгая носом. — Говорит, что ему плохо и вы должны вернуться и лечить его.
— Что его беспокоит, девочка? — спросила Сюзанна, вытирая руки о фартук и переглядываясь с Джинни.
— Его нога и живот. Он не позволяет мне ничего сделать и кричит на меня, когда…
— Хорошо, Лиззи, достаточно, — стремительно перебила ее Джинни, чувствуя, как все в кухне прислушиваются. Она испытывала унижение, когда мужа обсуждали подобным образом, пусть даже его выходки были хорошо известны всем здесь, и она прекрасно знала, как ее жалеют. — Можешь тут пообедать и помочь, чем сможешь. Ты не понадобишься мне дома до конца праздника, но я уверена, что госпоже Харрингтон пригодится лишняя пара рук. — Слегка кивнув головой Сюзанне, она вышла в холл. — Прости, Сюзанна, но я должна вернуться к нему. Я постараюсь приехать завтра рано утром.
