Сьюзен Робинсон - Леди Стойкость
Его постель была готова. Он положил Тею около огня рядом и как только опустил голову на соломенную подстилку, она открыла глаза.
И снова он увидел ужас в ее взгляде. Внутри него кипела ненависть — ну что она смотрит как пойманная в капкан лиса, окруженная собаками. Надо заканчивать с допросом, так как все это становилось все менее и менее приятным. Можно приступить, пока она еще не совсем очнулась ото сна, по-прежнему напугана и, без сомнения, голодна. Она не ела весь день.
Сделав знак Стаббу, который пересек лагерь и встал около Хобби, он помог госпоже Хант сесть. Она запахнула плащ на своих плечах, ее волосы спутались, и она смотрела на него, не моргая. Он занял место напротив нее, вокруг собрались его люди. Он увидел, как она окинула их взглядом и подобрала под себя ноги, как будто собиралась вскочить, если кто-нибудь из них пошевелится.
Чтобы привлечь ее внимание, он вынул из-за пояса кинжал. Он был из испанской стали, имел двойное лезвие, и на рукоятке золотом был выгравирован узор в виде змей. Опустившись на одно колено, он положил на него руку. Он удерживал острие кинжала на кончике своего пальца, и кинжал сверкал, отражая пламя.
Поглаживая лезвие, он улыбнулся.
— Ну а теперь, госпожа Хант, перейдем к нашему делу.
Она посмотрела на мужчин, потом на него и нахмурилась. Он вложил кинжал в ножны. Из мешочка на поясе достал одну из пуговиц, которые оторвал от ее платья.
— Что это? — спросил он.
Она изумленно уставилась на него, как мелкая рыбешка на лягушку.
— Это, — произнесла она медленно, — пуговица.
— Правда, но это, госпожа Хант, гораздо больше, чем просто пуговица.
Он щелкнул пальцами, и Иниго передал ему полированную деревянную шкатулку. Открыв ее, он показал ей содержимое. Покопавшись внутри, он достал другую пуговицу, такую же, как и первая.
— Ты отрицаешь, что это твои?
Она кивнула, продолжая, смотреть на него.
— У тебя в привычке носить среди своих вещей чужие пуговицы?
— Это подарок.
— Ага!
Она завизжала и отпрыгнула от него, но он схватил ее запястье одной рукой и сунул пуговицу ей под нос.
— Подарок для какого свинячьего выродка?
Она задрожала снова, но он сжал ее запястье еще крепче и встряхнул ее.
— Для кого?
— Для королевы Шотландии.
Он посмотрел на нее внимательно, но она ответила взглядом, как будто ни о чем не подозревая. Его раздражало, что она продолжает реагировать на него как на ненормального. Ведь это она была предателем. Держа пуговицу перед ней, он открыл ее крышку, и показалось углубление, которое он обнаружил, когда Иниго показал ему шкатулку. Внутри лежал туго скрученный клочок бумаги. Снова он сунул пуговицу в лицо госпожи Хант.
Она долго смотрела на нее, потом перевела взгляд на Дерри и заговорила с нотками удивления в голосе:
— Там что-то лежит.
— О мой Бог, — передразнил он ее, — там что-то лежит.
Он услышал хихиканье Иниго и грубый хохот Саймона Живчика. Улыбнувшись ей с издевкой, он закрыл пуговицу.
— Твое злодейство раскрыто. Эти шифровки были предназначены для королевы Шотландии. Ты выдала себя, проговорилась. Проклятая папистка, дрянная девчонка. Что там зашифровано?
Она выдохнула и указала на него.
— Ты не простой разбойник.
Саймон Живчик разразился новым приступом гогота, а Энтони Скорей-скорей замычал. Иниго встал на колени рядом с Дерри и пихнул его локтем в ребра.
— Не обычный разбойник. Ты слышал это? Задница господня, половина шлюх и порядочных женщин в Лондоне знают это.
Дерри сердито посмотрел на Иниго, потом снова повернулся к своей недоумевающей пленнице. Она озиралась вокруг, оглядывая его людей. Она встретилась с ним взглядом, и ему показалось, что ее страх отступил после разоблачения.
— Кто тебе дал эти шифровки, женщина? Он не ожидал, что она широко раскроет глаза, когда он бросил ей обвинение в первый раз: теперь же она вдруг опустила голову. Искренность покинула ее. Она не отвечала.
— Ты кричала на меня весь день. Что же ты остановилась?
По-прежнему ответа не было. Потом она посмотрела на него; глаза, ее золотые глаза отражали пламя.
— Вы назвали свою лошадь Юпитером.
Сначала он подумал, что она тронулась рассудком. Но потом он уловил в ее глазах разум и осуждение. В них не было фанатического поклонения своим идолам. Это была умная, рассудительная женщина, просто до сих пор слишком напуганная неожиданной жестокостью, чтобы мыслить четко. Ему не следовало называть жеребца по имени.
— Откуда, — продолжала она, — невежественный бродяга знает о главном боге древнего Рима?
— Кажется, я где-то слышал это имя, в самом деле. А теперь кончай меня расспрашивать. Здесь вопросы задаю я.
Самое время снова запираться, пока она не задала еще какой-нибудь неудобный для него вопрос. Он подошел к ней, так что она не успела остановить его, и сдернул с нее плащ.
— Я не получил остальных пуговиц.
Она пыталась запахнуть плащ, но он выхватил кинжал и приставил его острое лезвие к ямочке над ее грудью.
— Опусти руки, — сказал он тихо.
Вокруг него сгрудились его люди. Когда она подчинилась, он приподнял складку плаща и откинул ее в сторону. Ее разорванное платье раскрылось, обнажая долину между грудями. Она дрожала. Он поднес кончик лезвия ближе и тот уперся в тонкий батист сорочки. Дерри мягко потянул ее и проговорил:
— Я говорил, что сам выберу время. Двигая кинжал, он еще больше натянул ткань сорочки, так что показались ее груди. Ночные тени не позволяли увидеть их кому-либо еще, так как он сидел прямо напротив. Но один надрез кинжала или легкое движение с ее стороны, и ее обнаженное тело предстанет на обозрение всем.
— Даю тебе один последний шанс, — замурлыкал Дерри, — кто дал тебе эти шифровки?
Девушка трепетала так сильно, что он мог чувствовать это через свой кинжал. Побледнев до такой степени, что, казалось, вот-вот упадет в обморок, она закрыла глаза, когда он прикоснулся к ее сорочке. Он не был удивлен, однако, когда в ответ на его вопрос она покачала головой. Даже содрогаясь всем телом, бледная, как смерть, она была храбра. Он должен выбить из нее эту храбрость.
Продолжая натягивать сорочку, он придвинулся ближе к ней, так близко, что мог видеть розочки ее сосков.
— Итак, госпожа Хант, твое наказание и мое наслаждение начинаются.
4
Я грешен. Господи, мои пороки
Достойны ада: но Бог меня прощает.
Ф. Гревилл, лорд БрукТеа почувствовала, как натянулась сорочка на ее груди. Несмотря на то, что ее глаза были закрыты, она ощутила внезапно темноту, когда Саваж приблизился и закрыл собою свет от огня. Ее тело не переставало дрожать с тех пор, как он начал забавляться с ней.
