Лиза Бингэм - Сладкий флирт
Проходя через кухню, Лиза захватила с собой поднос, который приготовила заранее. На нем стояли маленькая керосиновая лампа, тарелка с хлебом и еще одна большая, глубокая тарелка. Из кастрюли, стоящей на плите, Лиза налила полную тарелку супа, рядом положила ложку, льняную салфетку и понесла все это в кладовку, где находился пленник.
Девушка шла, стараясь не шуметь. Ей хотелось прийти неожиданно. Она поставила поднос на столик перед дверью, взяла лампу и осторожно сняла замок, висевший на двери в кладовку. Потом достала из кармана револьвер.
Дверь открылась, слегка скрипнув. Лиза вздрогнула и взглянула на мужчину. Этим звуком она напугала больше себя, чем его. Он спокойно сидел у стены и пристально смотрел на нее — причем смотрел так, словно точно знал, что Лиза обязательно придет сегодня ночью поговорить с ним.
Ей было немного неприятно, что солдат так легко предугадал ее намерение. Но девушка надеялась, что он, по крайней мере, не заметит легкого румянца, появившегося на ее щеках, и того, что она принарядилась для него.
Вынужденная заговорить первой, Лиза отрывисто сказала:
— Вы не спите. Это хорошо.
Пленник ничего не ответил и продолжал смотреть на нее. Его глаза слегка блестели, кожа была покрыта капельками пота. Лиза подумала, что, может быть, он пытался совершить побег и поэтому у него такой странный вид.
Лиза поставила лампу на полку у двери и взглянула пленнику прямо в глаза, не желая выглядеть напуганной. Однако она должна была признаться себе, что его немигающий, пристальный взгляд смущает ее: казалось, что этим взглядом он как будто говорит ей, что понимает намного больше, чем она предполагает.
Идя сюда, Лиза собиралась говорить с солдатом сдержанно и спокойно, но теперь была вне себя. Черт подери, да как он смеет так смотреть на нее! Ведь он же один из тех, кто грабил их, прикрываясь патриотическими лозунгами. Эти люди забрали почти все их и без того скудные припасы и оставили умирать с голоду. А если это не так, то тогда тем более он враг. Солдат-мятежник. Южанин. Значит, он воевал против ее отца.
— Кто вы?
У Лизы пересохло в горле, и голос звучал хрипло.
Мужчина ответил не сразу. Он сидел на полу, прислонившись спиной к стене, рука его небрежно лежала на согнутом колене.
— А я думал, вы уже поняли, кто я такой, — сказал пленник глухим низким голосом. — Насколько я помню, вы обвинили меня в том, что я член какой-то таинственной организации, специализирующейся на свиньях.
Он сказал это так, что ее предположение сразу показалось ей нелепым. Но ведь эти люди были здесь, а пленник отказывается признать ее право чувствовать ненависть к нему как к одному из тех, кто тогда ворвался к ней на ферму. Это были огрубевшие на войне солдаты, обозленные и голодные. Они протянули Лизе какой-то документ, исписанный непонятными словами, а потом забрали все, что нашли ценного на ферме. Это были федеральные солдаты, поклявшиеся защищать свой народ. Они должны были стать поддержкой, а вместо этого занимались грабежом.
Лиза сунула руку в карман передника и достала альбомчик с фотографиями. Бросив его солдату на колени, она с любопытством ждала, как он будет себя вести.
Его реакция удивила Лизу. Она ожидала увидеть изумление или возмущение. Но нет. Выражение его лица смягчилось, в глазах появилась нежность. Пленник несколько секунд бережно держал альбом в руках, а затем засунул его куда-то под нижнее белье, как будто это было единственным местом, где нужно хранить фотографии, чтобы их никто не украл.
— Спасибо.
Лиза нахмурилась. Нет, она не хотела его благодарности. Она совсем не хотела, чтобы он так вел себя. Ей хотелось, чтобы он боролся, спорил, протестовал или делал что-нибудь еще, что не позволило бы ей расслабиться и потерять контроль над собой.
— Кто эта девушка? — неожиданно даже для самой себя спросила Лиза.
Мужчина не ответил, но ей показалось, что в его глазах мелькнул странный огонек, как будто он совсем не ожидал услышать этот вопрос от нее. Лизе хотелось думать, что она ошиблась, что это просто свет от лампы дал такой эффект.
— Вы голодны? — спросила Лиза и мысленно отругала себя за то, что в голосе ее звучит забота. Каждый раз, начиная что-либо говорить, она была похожа скорее на смущенную хозяйку, чем на тюремщицу.
Не дожидаясь ответа, Лиза принесла поднос, поставила его на пол в двух шагах от мужчины и снова отошла, как будто он был одной из тех диких, бездомных собак, которых иногда приводили в дом се братья.
Пленник удивленно посмотрел на нее.
— Вы что, боитесь меня?
Девушка ничего не ответила. Просто не смогла. Своей простотой и искренностью он обезоружил ее.
— Ешьте, — наконец произнесла Лиза.
По всей видимости, пленник и не думал спорить с ней, а с большой охотой собирался выполнить се распоряжение. Он медленно придвинул к себе поднос, взглянул на толстые ломти хлеба, на овощи в супе и, поставив поднос на колени, принялся есть. Солдат ел, как сильно изголодавшийся человек, и жалость охватила Лизу.
— Когда вы в последний раз ели?
Черт! Зачем она спросила? Его самочувствие ее не волнует.
Не стесняясь и смущая Лизу еще больше, мужчина ответил:
— Я ел только то, что случайно удавалось найти. И даже не могу точно вспомнить, когда я в последний раз ел нормальную пищу.
— Из какой вы армии?
Пленник жадно откусил от большого куска хлеба, делая вид, что не слышит ее вопроса.
— Из какой вы армии? — повторила она. Мужчина медленно жевал и, как видно, не собирался отвечать. Лиза положила палец на курок, он хорошо видел это.
— Ваши сумка и револьвер такие же, как у конфедератов, а ружье и амуниция — как у федеральных солдат.
— И как же вы определяете, какой армии что принадлежит?
Его попытка уколоть Лизу не осталась незамеченной.
— У меня было достаточно возможностей изучить этот вопрос, — ответила девушка сухо. — Так кто вы? Северянин или конфедерат?
Мужчина отставил поднос в сторону и поднялся на ноги.
Лиза сжалась, как пружина. Она не должна терять бдительность. Особенно сейчас, когда он стоит рядом с ней, такой высокий, сильный и… такой странно близкий.
— Так что же? Я жду ответа.
— Какое это имеет значение? Война закончилась.
— Разве? Сражения, может быть, и закончились, но борьба еще нет. Борьба за выживание.
— О, это я понимаю.
— Что-то не верится. Разве вы можете понять, чем для нас была свинья? Это был не просто наш последний источник мяса. Это и свечи, и мыло, и свиное сало. Что я теперь, по-вашему, должна делать?
Мужчина медленно выдохнул.
