Дебби Маццука - Король Островов
На мгновение он почувствовал беспокойство при мысли, что Эванджелина остается одна, но потом напомнил себе, что это его не касается. При такой, как у нее, волшебной силе его тревоги выглядели глупыми. Но Лахлан не мог забыть, какой она была в тот день на Совете у Роуэна, не мог забыть ее невероятную бледность и потемневшие от страха фиалковые глаза. Ее уязвимость задела в нем чувствительную струну, и, несмотря на недавнюю ссору с Эванджелиной, его стремление защищать ее не ослабло.
— Очевидно, разум отказывает тебе там, где дело касается женщин, — сказал наблюдавший за ним брат, — но мне хотелось бы, чтобы ты пересмотрел свои взгляды.
— Почему? Ты думаешь так же, как и я, об участии женщин в сражениях.
— Да, верно. Но здесь другое дело. Ты не обладаешь магией, Лахлан, ты довольно долго не командовал армией и не знаешь, кому можно доверять, а кому нельзя. Я чувствовал бы себя спокойнее, зная тех, кто будет оберегать твою спину.
— Оберегать мою спину? — фыркнул Лахлан. — Они скорее просто воткнут в нее клинок. Эйдан, ты их не знаешь. Они будут обсуждать каждый мой приказ, совершенно не заботясь о том, кто их слышит.
— Нет, ты так же, как и я, прекрасно знаешь, что они защитят тебя, ведь ты доводишься Сирене деверем. А что до подрыва твоего авторитета, то ты…
Эйдана прервали раздавшиеся на верху лестницы восторженные крики Авы, радостно прыгавшей на руках у Авроры.
— Аврора, — Лахлан требовательно замахал руками маленькой предсказательнице, — отнеси ее обратно в спальню. И немедленно!
— Лан… Лан, — взвизгнула Ава и, потянувшись к нему, захлопала ручонками.
— Жалкий Лахлан Маклауд, сейчас же поднимайся сюда! — донеслось из открывшейся двери солара Сирены.
— Видишь, о чем я говорю? — выругавшись, повернулся Лахлан к смеющемуся брату. — Фэллин с сестрами не хуже Сирены. Но она больше не может мной командовать, я же, ей-богу, все-таки король.
— Желаю удачи. Пойду посмотрю…
— Нет. — Он потянул Эйдана за собой. — Раз уж мне приходится идти туда, то ты тоже пойдешь. У меня нет лишнего времени, так что тебе лучше всего помочь мне побыстрее отделаться от твоей жены.
Эванджелина не могла поверить, что Лахлан вместо того, чтобы заниматься приготовлениями, отправился в Королевство Смертных — у него действительно нет разума. Без руководства Иския он, очевидно, совсем растерялся, и она чувствовала, что ей не остается ничего иного, кроме как предложить ему свой совет. Она ощутила, как при воспоминании об их недавней стычке прилив жара поднялся в ней от груди к щекам, и помахала рукой, чтобы остудить лицо — она не позволит Лахлану увидеть ее замешательство.
Закрыв глаза, Эванджелина снова увидела невыносимую боль в глазах Лахлана. Если бы она не позволила своей вспыльчивости взять над ней верх, она никогда бы не пронзила молнией его руку, ведь она знала, что с ним делали, видела его шрамы.
Эванджелина отогнала чувство вины. Она причинила ему боль, но, напомнила себе Эванджелина, она уже извинилась, а она никогда не извинялась — никогда и ни перед кем.
Лахлан вошел в солар Сирены с племянницей на руках и в сопровождении брата, державшего за руку Аврору. Эванджелина никогда не переставала удивляться, как непринужденно чувствует себя Лахлан с Авой, потому что мужчины-фэй не имели терпения обращаться с малышами. Но король Волшебных островов был только наполовину фэй, или, возможно, призналась она, ее суждение определялось ее отношениями с Морфессой.
— Сирена! — Здороваясь, Лахлан наклонился и поцеловал ее лучшую подругу в щеку, избегая выразительных взглядов Фэллин и ее сестер. — О-о, пожалуй, тебе лучше сесть.
Он смущенно взглянул на большой живот Сирены.
— Ты говоришь в точности, как твой брат. — Сморщив вздернутый носик, ее подруга потянулась, чтобы отцепить руки дочери от шеи Лахлана, не обращая внимания на протестующий плач Авы. — О, не хнычь, позже ты еще увидишь своего дядю.
— Унеси ее отсюда.
Крепко держа Аву за руку, Сирена обернулась и, взяв с подноса несколько воздушных пирожных, завернула их в салфетку и протянула Авроре, и маленькая волшебница, радостно взяв Аву и пирожные, вышла из комнаты.
— Любовь моя, ты уверена, что с тобой все в порядке? — Эйдан иронически улыбнулся жене. — Ты не часто делишься с кем-либо своими сладостями.
— Лахлан, — закатив глаза и неуклюже опустившись на синий бархатный диван, Сирена похлопала по сиденью рядом с собой, — сядь, не то я выверну шею, если буду и дальше смотреть на тебя вверх.
Лахлан бросил брату недовольный взгляд, но Эйдан, почти незаметно пожав плечами, прислонился к обшитой темными панелями стене и сложил руки на широкой груди. Как бы ни раздражали ее эти два мужчины, Эванджелина не могла не восхищаться их мужской красотой.
— Эванджелина сказала мне, — заговорила Сирена, когда Лахлан наконец соблаговолил сесть на диван рядом со своей невесткой, — что Магнус похитил Иския. Что мы будем делать?
— Мы ничего не будем делать, этим займусь я. В мое отсутствие за Островами будут следить твой отец и Морфесса. — Взгляд его янтарных глаз быстро скользнул по Эванджелине. — Бродерик и Гейбриел предложили мне свою помощь, чтобы вернуть Иския.
Стоя перед камином, Эванджелина посмотрела через комнату на Фэллин, которая, напряженно выпрямившись, сидела между двумя своими сестрами. Эванджелине было интересно, как подруга будет чувствовать себя, снова встретившись с Бродериком, своим бывшим женихом, но по виду Фэллин ничего нельзя было определить — ее нежное лицо оставалось бесстрастным.
— Это хорошо. — Сирена похлопала его по колену. — И когда с вами будут Фэллин, Шейла, Райана и Эванджелина…
— Нет, я не возьму…
Он с многострадальным видом вздохнул, когда три сестры сердито встали с дивана напротив него.
— Я ухожу!
Отбросив длинные золотистые локоны, Шейла выбежала из солара.
Эванджелина была удивлена, что она ограничилась только этим. У Шейлы был вспыльчивый характер, и ей не хватало терпения разговаривать с мужчинами. Как слышала Эванджелина, она страшно страдала в руках своего мужа Димтри. Бродерик спас ее от короля Фэй-Европа несколько лет назад, но жестокое обращение оставило свои следы. Райана, самая младшая из трех, взглянула на Лахлана и поспешила вслед за сестрой.
— Ну вот, Сирена! Это именно то, о чем мы говорили. Он отказывается признать нас как воинов. Мы больше не будем поддерживать тебя, король Лахлан.
Фэллин возмущенно откинула с раскрасневшегося лица каштановый локон, а Сирена подняла палец, чтобы не дать подруге уйти.
