Карен Рэнни - Обещание любви
Джудит сопротивлялась как могла. Однако сил, рожденных страхом и гневом, было явно недостаточно. Веревки, которыми привязали ее раздвинутые ноги, стали красными от крови, прежде чем она, обессилев, замерла на матраце. Но даже теперь она не собиралась облегчать им задачу.
Она извивалась от отвращения при прикосновении губ и рук, которые делали с ее телом все, что хотели, дергалась то в одну сторону, то в другую, но веревки надежно держали ее, а мужчины довольно смеялись, перемежая смех сальными шутками.
– Уверен, ей даже нравится! – крикнул кто-то.
– Твою сучку надо приручить, Энтони, – захохотал другой.
Словно в наказание за непокорность, чьи-то грубые пальцы схватили ее груди и сильно сжали их. Джудит застонала от боли, но слабый звук только подзадорил мучителя, который тут же больно укусил ее сосок. Увы, эта боль была ничто по сравнению с мукой, которую пришлось вынести ей дальше.
Бесстыдные пальцы сменил огромный фаллос. Он безжалостно вошел в Джудит, разрывая сухую нежную ткань и смазывая свой путь ее кровью. Приглушенные крики Джудит сопровождались стонами животного удовольствия ее мучителя.
Но и этим дело не кончилось.
Получив свое, первый мужчина оставил Джудит для того, чтобы его место занял другой. Затем – еще один. Тело ее покрылось следами укусов и синяков от засосов. Боль внизу живота, была теперь пустяком по сравнению с тем, как болело все тело.
Разум Джудит не принимал участия в этой битве за выживание. Казалось, сознание отделилось от плоти и со стороны с ужасом наблюдает за тем, что происходит с ее телом. Она чувствовала, как между ног у нее струится теплая липкая жидкость. Джудит понимала, что истекает кровью. Каждое новое движение насильника ранило не только тело, но и душу.
* * *Джудит проснулась и сразу подумала, что кошмар, от которого она все еще дрожала, теперь часть прошлого. Воспоминание. Энтони умер, а брат его далеко. В выгоревшем замке она в безопасности. И в этом заключается ирония: отправив дочь сюда, отец, сам того не ведая, избавил ее от мучений.
Но Софи Маклеод предложила невероятную сделку.
Удивительно, как уважительно шотландцы относились к очень странному обряду бракосочетания во дворе. В прошлой жизни Джудит уважение ценилось не очень высоко. Отец считал, что такие понятия, как честь и уважение, существуют только для слабых, сам же он привык жульничать и обманывать, особенно если это сулило хорошую прибыль. Ни один из ее бывших мужей не обладал тем, что можно назвать характером.
Джудит сидела на краю просевшего матраца, ее руки все еще дрожали. Уже несколько месяцев кошмар не повторялся, впрочем, понятно, почему он опять приснился прошлой ночью: этот разрушенный замок с обгоревшими стенами и вечным запахом гари, наверное, притягивал привидения и воспоминания.
Джудит подошла к окну. Занимался рассвет.
Пейзаж перед ее глазами был странен и поразительно не похож на то первое впечатление, которое произвел на нее Тайнан. В нем не осталось ничего мрачного. Казалось, природа решила показать ей здешние места с лучшей стороны, дразнила глаз спокойствием и красотой. Серые остроконечные пики дальних гор с белыми вершинами походили на шоколад со взбитыми сливками. Высокие сосны слева от замка взмывали в небо, их густые ветви плотно закрывали его. Утесы обрывались в море, белые гребни ленивых волн медленно накатывали, разбивались об огромные валуны и успокаивались в небольшой, окруженной с трех сторон скалами бухте. Краски были до невероятности чистыми в это великолепное утро: синева воды и неба, изумрудная зелень леса, белизна морской пены и дальних заснеженных вершин, приглушенно-серый цвет гор и глубоких волн – все звучало единой волшебной симфонией цвета.
Джудит закрыла глаза и глубоко вздохнула. Пряный морской аромат ничем не напоминал резкие запахи Лондона. Здешний воздух, свежий и приятный, отдавал запахом морской соли и недавно вспаханной земли – запахом живой природы, а не человека.
Три месяца – сравнительно небольшой отрезок времени, особенно если учесть, что ее замужняя жизнь с Энтони длилась четыре бесконечных года. Три месяца – почти ничто, зато после ее ждут свобода и безопасность. Через три месяца наступит осень, но дороги будут еще проходимы. Она не вернется в Англию. Она начнет новую жизнь, начнет все сначала, и ее новая жизнь будет чиста, как сегодняшнее утро.
Джудит с удовольствием бы умылась сейчас холодной водой, не забудь она накануне наполнить кувшин. Она слишком торопилась улизнуть из-за кухонного стола, чтобы думать о подобных пустяках. Теперь она с сожалением вздохнула, надела то же платье, что осторожно сняла накануне вечером, и, аккуратно расчесав волосы, уложила их узлом на затылке. Потом расправила плечи, сделала глубокий вдох и открыла дверь, ведущую в холл.
Она едва не столкнулась с главным героем своих размышлений. Маклеод остановился и, не произнеся ни слова, оглядел ее взглядом, в котором отсутствовали насмешки или одобрение. Его глаза вообще ничего не выражали, словно она и не стояла перед ним, а он изучал стену у нее за спиной.
Ни один не произнес ни слова, хотя они могли бы многое сказать друг другу.
Джудит хорошо понимала, что он думает о ней. Мужчины, подобные Маклеоду, наделенные утонченной внешностью, скрытой силой и твердостью духа, обычно хотят от женщин только одного. И без труда получают это. Джудит поблагодарила Небо, что он, кажется, ничего не хочет. Однако что, если он передумает? Вполне возможно, судя по взгляду, который остановился на ее груди. Он тоже начнет отпускать сальные шутки в адрес Джудит? Начнет как бы случайно касаться ее, сравнивать с кобылой, которая только и ждет, чтобы ее покрыли?
Так и не сказав ни слова, Маклеод исчез, спустившись по винтовой лестнице.
Несколько мгновений спустя она последовала за ним и, прежде чем войти, осторожно заглянула на кухню. Никого. Джудит схватила неаппетитного вида репу, из которой состоял весь ее завтрак, и уселась на выскобленную деревянную скамью.
Интересно, она будет чувствовать то же, что и сейчас, все три месяца? Сердце ушло в пятки, кровь застыла от страха. Как выдержать? Целых три месяца? Они растянулись перед ней, уходя минутами в бесконечность. Разве у нее есть выбор?
Она мысленно рассмотрела все возможные варианты, словно лавочник, прикидывающий прибыль. В конце концов, выбирать не из чего.
Сидя в полной тишине на скамейке в кухне, Джудит Кутбертсон-Уиллоуби-Хендерсон-Маклеод неохотно признала, что ей остается только одно. Как это ни страшно, придется остаться здесь в качестве жены Маклеода.
