Сабрина Джеффрис - Загадочный виконт
Что ж, если так, ее ждет немалый сюрприз. Он не из тех покорных, влюбленных марионеток, кто станет плясать под ее дудку. И он не позволит этой дерзкой особе, пусть она даже герцогская дочка, приказывать ему побриться!
Ему наплевать и на ее чарующую, кокетливую улыбку, и на нежную грудь, которая словно просит, чтобы ее коснулись губами, и…
Пот крупными каплями выступил у него на лбу, заставив Маркуса выругаться. Черт знает что! Нет, с этим он справится. Должен взять себя в руки. Просто нужно запретить себе думать о всяких пустяках, кроме цели, которая перед ним стоит. Да и потом, если даже он решится перевернуть всю свою жизнь ради прихоти этой капризной вертушки, — а он никогда такого не сделает, — то это, скорее, пойдет на пользу его планам. Чем больше он станет портить жизнь этой несносной леди, тем быстрее она уговорит своего братца оставить в покое Луизу.
Глава 3
Ваш долг — соблюдать интересы вашей подопечной, а отнюдь не свои собственные, потому что если она оступится или пострадает ее репутация, то будут винить не ее, а вас.
Мисс Сайсели Тремейн. Идеальная компаньонка— Что случилось? — заботливо спросила Сайсели Регину, когда обе уселись в коляску. — У тебя взъерошенный вид.
— Все нормально, — солгала Регина. Посмотрела бы она, какой вид был бы у Сайсели, проведи она целых полчаса, слыша рычание виконта Дракона и чувствуя на себе его испепеляющий взгляд! Неудивительно, что у этого чудовища нет друзей.
Судя по всему, Сайсели ей не поверила.
— Он кричал на тебя? Или… или дотронулся до тебя? Регина молча уставилась в окно, стараясь не вспоминать, как могучая мужская рука обхватила ее за талию, удержав от падения.
— Нет, нет, мы просто мирно поговорили. Он ведь джентльмен, ты же понимаешь… — «Только тупоголовый да еще с кучей всяких дурацких предрассудков… и израненной гордостью».
Но умен, будь он неладен! И зачем она только согласилась на эту дурацкую сделку? Позволить виконту Дракону, человеку, столь же непредсказуемому, как ураган или смерч, поухаживать за собой?! Наверное, она сошла с ума.
Но что ей еще оставалось — после всех этих смехотворных и оскорбительных подозрений в адрес Саймона? Этот наглец позволил себе бросить тень на честь их семьи. И если бы она отказалась поднять брошенную им перчатку, высокомерный ублюдок имел бы полное право считать, что в их семье ни у кого нет чести. И использовал бы ее отказ как оружие против ее брата.
И он еще имел нахальство назвать Саймона расчетливым! По крайней мере ее брат вел себя как джентльмен! Саймону бы и в голову не пришло рычать на леди или повернуться к ней спиной. Саймон никогда бы не осмелился высказать вслух подозрения, настолько абсурдные, что любая леди, обладающая хотя бы унцией здравого смысла, просто подняла бы его на смех.
«Если уж мне придется бывать в обществе, так пусть хотя бы рядом будет красивая женщина!»
Ей вдруг стеснило грудь. Регина привыкла к комплиментам. Ее называли красавицей столько раз, что сейчас и не вспомнить. Но никто до сих пор не смотрел на нее таким жарким взглядом… с таким неприкрытым вожделением…
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — забеспокоилась Сайсели. — Ты вся горишь!
— Просто душно. — Регина вытащила из сумочки веер и лихорадочно принялась обмахиваться. — Сегодня жаркий день. А виконт… он тут ни при чем.
Вместе с веером на колени ей упала записка. Боже, она совсем забыла о ней! Осторожно скосив глаза на Сайсели, которая как раз в этот момент пыталась усесться так, чтобы оказаться в тени, Регина тихонько развернула листок бумаги. Она нахмурилась, сверля взглядом записку, и принялась молить небеса, чтобы чудо наконец произошло… чтобы закорючки, рассыпавшиеся по бумаге ровными строчками, сами собой сложились в слова, и она, как все другие люди, смогла без труда понять смысл написанного.
Но чудес не бывает. Слова не складывались, хоть плачь. На миг ей показалось, что она разобрала одну букву… потом еще одну — то ли «и», то ли «е». Тьфу ты черт, что же это за слово? Регина перевернула записку вверх ногами — или это она вначале держала ее вверх ногами? Но она и печатные-то слова не могла прочитать… силы небесные, как же прикажете разобрать, что нацарапано на этом листке?!
Выругавшись, она отшвырнула проклятый листок. И тут же заметила, что Сайсели с любопытством наблюдает за ней.
— Что это? — спросила кузина. Регина пожала плечами.
— Записка, которую я должна передать леди Айверсли. Его сиятельство не позаботился даже запечатать ее — впрочем, он даже предложил ее мне прочитать.
Сайсели сделала большие глаза:
— Господи Боже… и как же ты поступила?!
— Притворилась, что читаю. Похоже, это его удовлетворило.
Сайсели полезла в карман за очками.
— Прочитать ее тебе?
Регина скрипнула зубами от досады.
— Если не трудно.
— Конечно, нет, дорогая.
Глядя, как Сайсели пробежала глазами записку, то есть сделала то, что для самой Регины было непосильной задачей, она мучительно покраснела, вновь почувствовав себя шестилетней малышкой.
— Я же старалась, ты знаешь, — прошептала она.
— Угу… — пробормотала Сайсели, погрузившись в чтение записки. Только спустя минуты две слова Регины проникли в ее сознание. Она вскинула на свою подопечную глаза.
— Не стоило мучить себя, — мягко сказала она. — Я в любое время с удовольствием сделаю это для тебя.
— Знаю… но мне всегда немного стыдно. Может, я недостаточно старалась?
— Выкинь это из головы! — В глазах Сайсели вспыхнула тревога. — Ты ведь помнишь, как у тебя сразу начинает болеть голова!
— Да, но…
— А если мигрени станут мучить тебя постоянно? Помнишь, что сказал доктор, — никакие книги не стоят этой боли! И потом, ты ведь не хочешь рисковать, зная, чем это может для тебя закончиться? А если ты, к примеру, не сможешь говорить?
Регина отвернулась к окну.
— Конечно. Ты права.
Несмотря на запреты частного доктора, с которым по секрету советовалась Сайсели, когда сама Регина была еще совсем девочкой, ни одна из кузин так толком и не поняла, что же случится, если мигрень будет усиливаться, пока не станет хронической. Чтобы у человека болела голова просто при виде слов… чтобы он видел буквы то вверх ногами, а то вообще в зеркальном отражении… Похоже, это был феномен, с которым медицина до сих пор не сталкивалась и была бессильна бороться.
Почему мозги у нее устроены не так, как у всех людей? Странно… ведь она нормально воспринимает слова на слух, кто бы ни читал их ей. Да и дурочкой ее не назовешь — скорее, наоборот. Она любила хорошие книги, да и в театр всегда ходила с удовольствием.
