Дебби Маццука - Воин Островов
— О! — только и успела сказать она, поправляя юбку.
Эйдан поместил ногу в стремя и в следующее мгновение запрыгнул бы в седло, если бы не Сирена, которая оттолкнула его.
— Какого черта?! — взорвался он, едва устояв на ногах.
— Вы забыли про моего оленя. Я не уеду без него, — ответила Сирена и легла на холку коня, намереваясь соскочить на землю.
— Не надо, — ответил он, возвращая ее крепкой ладонью в вертикальное положение.
На мгновение ему показалось, что это прикосновение не было ей неприятным.
Ругая себя, Эйдан стал поднимать оленя. Понимая, что поступает глупо, он не хотел, чтобы его кто-либо сейчас видел, но вскоре за его спиной раздались голоса и стук копыт. Это были Дональд и Гэвин. Заметив на их лицах удивление, Эйдан приготовился к самому унизительному — объяснять, что делает, но они вовсю глазели на сидевшую в седле незнакомку.
Заметив за спиной Гэвина шикарные рога, он подумал, что сейчас что-то будет, и не ошибся.
— Дональд! — окликнул он одного из охотников, пытаясь отвести его подальше от скандальной девицы, но она, похоже, уже заметила его трофеи.
— А почему ты не познакомил нас? — спросил Дональд, со злорадством поглядывая на Эйдана.
— Все позже. А сейчас давай возьмем его, — сказал тот, показывая на оленя.
— Да ты с ума сошел, он ведь живой еще, — ответил Дональд, берясь за лук, но женский крик остановил его.
Эйдан увидел, как девушка соскользнула с седла его коня.
— Я не поеду с этими… убийцами! — заявила она, сверля разъяренным взглядом Дональда и направляясь к Эйдану.
— Да никто не тронет этого оленя, — ответил он, положив руки на плечи девушки. — Даю слово.
Сирена подняла на него взгляд, который, как показалось Эйдану, мог испепелить человека.
— Но они…
— Они всего лишь добывают пищу для нашего клана. Собственно, я занимаюсь тем же, а вы мне мешаете.
Теперь лицо Эйдана было совсем близко, и Сирена чувствовала его дыхание.
— Так что если ты знаешь, что кому лучше, расскажи об этом другим.
— Я не понял, Эйдан, — окликнул его Дональд, державший голову оленя. — Я думал, ты хочешь, чтобы мы покончили с оленем, пока ты ее отвлекаешь.
Сирена закричала и кинулась к Дональду, но Эйдан успел схватить ее и прижать к себе.
— Отпустите меня, людоед! — кричала Сирена, бессильно топча грубый сапог Эйдана.
— Пламенная крошка, — заметил стоявший рядом Гэвин.
— Да уж, — пробормотал Эйдан. — Идите домой, я скоро буду.
Меж тем Сирена извивалась в надежде вырваться, и Гэвин не удержался от замечания:
— Может быть, мне подержать ее? Непохоже, чтобы ты ей понравился.
В ответ Эйдан лишь сердито посмотрел на него.
— Мы уже уходим, — ответил Гэвин. — Но не задерживайся, а то мы придем выручать тебя.
Наконец Эйдану удалось схватить Сирену за талию, и он понес ее к лошади.
— Смотри, она дерется, — сказал Гэвин.
Она действительно пыталась сопротивляться и лупила крошечными кулачками по пояснице Эйдана.
На сей раз Эйдан закинул девушку в седло отнюдь не мягко. Она хотела пнуть его ногой, но промахнулась и попала в бок лошади. Та взбрыкнула под Эйданом, но он, ругаясь, сжал ноги и не дал лошади стряхнуть себя. Сейчас он готов был задушить фурию, но Сирена была слишком занята, успокаивая лошадь. Она спрятала лицо в гриве и гладила блестящую черную кожу.
Эйдан был немало удивлен тем, что его норовистый конь так реагирует на ее мягкие прикосновения. Он крепко прижал к себе Сирену и пробормотал ей на ухо:
— Больше не брыкайся.
Сирене не хотелось прижиматься к этому мужлану, и она напрягла спину. Эйдан меж тем ударил лошадь пяткой, и она понеслась бешеным галопом.
— О-о! — воскликнула девушка, чувствуя, как огромная сила прижимает ее к Эйдану.
Ветер хлестал ее золотистыми локонами по его лицу. Эйдан переложил поводья в руку, державшую Сирену, и принялся другой рукой отводить волосы в сторону, не в силах устоять от искушения пропускать их между пальцами.
— Что вы делаете?! — закричала она, обернувшись, и теплое дыхание обдало ему щеку.
Эйдану сразу же захотелось попробовать на вкус ее мягкие розовые губы. Словно угадав его мысли, Сирена в ужасе отвернулась.
Рассмеявшись, Эйдан лишь крепче прижал ее к себе.
— Вы замерзли, вам нужно согреться! — крикнул он.
Проведя грубой ладонью по шелковому рукаву, он нахмурился. Покрой платья и качество ткани говорили о богатстве и знатном происхождении.
— Кто вы и откуда?
— Я… Сирена, — замешкалась она, решив не говорить, что она принцесса. — А вы кто? — спросила она, заглядывая через плечо.
— Сирена… — повторил Маклауд, смакуя на губах ее имя. — А я Эйдан Маклауд.
Глядя в бездонную глубину ее глаз, он почти забыл, зачем ее спрашивал.
— Я никогда не видел тебя в этих краях. А если бы ты жила здесь, я бы запомнил.
Это была чистая правда.
— Откуда вы? — повторил он свой вопрос.
Закусив губу, она озадаченно посмотрела на проносившиеся торфяники и растерянно произнесла:
— Я не знаю.
Эйдан нахмурился. Прижав ладонь к ее щеке, он заставил ее посмотреть на него.
— Что вы имеете в виду? Вы стукнулись головой?
— Возможно, — ответила она, подняв плечо и отводя глаза.
Проведя ладонью по голове, Эйдан не обнаружил никаких ран и подозрительно спросил:
— Вы ведь не с Шотландской низменности?
Надо сказать, Шотландская низменность была их заклятым врагом, поскольку под предводительством короля Якова VI нещадно разоряла соседей. Если бы Сирена оказалась из Шотландской низменности, Эйдан посадил бы ее под замок и потребовал выкуп. Его казна была почти пуста, и хороший выкуп ему совершенно не помешал бы. Но Эйдану очень не хотелось думать, что между ней и тем сбродом, который населяет Шотландскую низменность, есть что-либо общее.
— А что это такое — Шотландская низменность?
— Нищий сброд, который живет по границам королевства.
— Тогда я точно не оттуда, — горделиво дернула головой принцесса.
— Я с самого начала не думал, что вы оттуда, — брезгливо сморщив губы, ответил Эйдан. — Но то, как вы выглядите, как говорите… Я бы наверняка запомнил вас.
— Неужели? А я-то думала, что у вас просто странные манеры, — с улыбкой ответила Сирена.
Эйдану она определенно нравилась, нравилась настолько, что ему было все равно, откуда она.
Но все же откуда она взялась здесь, черт возьми!
Эйдану меньше всего хотелось обременять себя женщиной, особенно такой, которая настроена на брак. И дело было даже не в его желаниях, а в том положении, в котором он оказался в последнее время. Набеги соседей и внутренняя борьба привели к тому, что казна была практически пустой, и ее едва хватало на жизнь верхушки клана.
