Кэтлин Вудивисс - Зимняя роза
Для Ирены день прошел в точно таком же томительном ожидании, с той только разницей, что Кристофер страдал на свободе, а она — в тюрьме. После завтрака, состоявшего из того же тушеного мяса, она решила заняться своим туалетом. Она умылась холодной водой из ведра и попыталась, насколько это было возможно, пальцами расчесать спутавшиеся волосы. Весь день она просидела на постели, мучительно ища выход из создавшегося положения.
Она понимала, что Кристофер — единственный человек, который может ее спасти. Но, боясь за его жизнь еще больше, чем за свою, даже мысленно опасалась призывать его на помощь. Она пыталась убедить себя, что от нее ничего не зависит и нужно просто успокоиться и ждать, но это не помогало. Так прошел день. На ужин ей опять принесли оленину, которая была такой жесткой, как если бы ее жарили целые сутки.
Ирена не смогла съесть ни кусочка. Она подошла к окну и стала смотреть на медленно умиравший день. Она думала о Кристофере, наверное, тоже глядящем на изумительную картину заката, и не сомневалась, что в эту минуту он думает о ней.
— О, любовь моя, — простонала она, — я была бы храброй, если бы дело касалось только меня, но я должна спасти нашего ребенка. Как бы я хотела стать рыцарем! Тогда бы я уничтожила это гнездо мошенников и негодяев. — Ирена взмахнула воображаемым мечом. — Я бы испытала на них силу моего оружия и снесла бы их мерзкие головы, невзирая на мольбы о пощаде.
Ирена медленно опустила руку. Помимо воли слезы опять закапали из глаз. Силы оставили ее, и она упала на колени рядом с кроватью, уткнувшись лицом в набитый соломой тюфяк.
— О, Кристофер, драгоценный мой, — шептала она сквозь рыдания, — если бы я была рыцарем, то никогда не узнала бы твоей любви, твоей ласки. Никогда бы не испытала сладости твоих поцелуев, нежности твоих рук и тепла твоего тела.
Наплакавшись вволю, Ирена вытерла юбкой лицо.
— Я должна быть сильной, — твердо сказала она себе, — ради ребенка. И я буду сильной — любовь поможет мне! Я не хочу, чтобы ты рисковал собой, но ты должен освободить меня. Я нашла свою розу зимой. И обрела тебя, мою драгоценную любовь, дарованную мне судьбой. Спаси же меня, вырви из лап этих негодяев!
Кристофер с отвращением смотрел на полыхавшее закатом небо, потому что знал, что за закатом наступит ночь, а она не сулила ему ничего хорошего. Он наблюдал за низкими, окрашенными в пурпур облаками, ползущими по небу, и думал о том, что не может больше сидеть сложа руки. Если он немедленно не предпримет что-нибудь для спасения жены, то все его силы уйдут на бесплодное ожидание.
Он найдет негодяев, где бы они ни скрывались, и будет беспощадно уничтожать их одного за другим до тех пор, пока не узнает, куда они спрятали Ирену! Он поймает Паркера, загонит его, подобно волку, охотящемуся за оленем, и перегрызет ему горло. И если хоть один волос упадет с головы Ирены, смерть покажется шерифу счастливым избавлением.
Когда ночь опустилась на холмы, в доме открылась потайная дверь. Из нее выскользнул высокий, одетый в черное человек и решительными шагами двинулся к конюшне. Под плащом он сжимал рукоятку сабли своего отца.
Жеребец, почувствовав волнение хозяина, гарцевал и бил копытами, готовый тотчас сорваться с места. Мужчина в черном вскочил в седло и помчался в ночь. В сердце его бушевала черная ярость, способная уничтожить всякого, кто встанет у него на пути. Как ангел мщения, носился он во мраке, но нашел лишь давно потухшие угли на том месте, где располагался лагерь бандитов.
— Они ушли, — прорычал он. — Решили поставить мне ловушку с приманкой, против которой, они знают, я не устою. Но где? Где они, черт побери?
Он пришпорил коня, и его тень на заросшей вереском пустоши казалась тенью орла, распростершего крылья и ищущего жертву.
Глава 23
Кое-кто считал, что это старый Бен восстал из могилы. Оборванный и лохматый старик сидел в углу пивной при гостинице «Вепрь» и медленно потягивал эль. Он никогда не приходил днем, а появлялся только с наступлением темноты, без единого слова забирался за дальний столик и швырял на стол монету, после чего Молли приносила ему полную кружку крепкого портера. Он напоминал ей мэра, но сильный запах табака и пота, грязная, засаленная одежда и спутанные усы сбивали ее с толку. Так что она довольно быстро отбросила эту мысль. Посетитель с трудом расставался с каждой монетой и никогда не оставлял на чай, поэтому Молли и не старалась ублажить его вежливыми разговорами.
Глаза Эвери Флеминга постоянно бегали по залу. Он подскакивал всякий раз, когда входил какой-нибудь человек в плаще, напоминавший ему Ситона, и вздрагивал от малейшего скрипа стульев, боясь, что это ковыляет хромой Сакстон.
Кошелек, который вручил ему Паркер, уже почти опустел, и он надеялся, впрочем, с каждым днем все меньше, что шериф и лорд Толбот вспомнят о нем.
Он боялся, что Ситон или Сакстон могут напасть на него в любую минуту. Он надеялся, что они еще не нашли лачугу на болоте, но был уверен, что они уже идут по его следам. В прошлую ночь какая-то охотничья собака ужасно испугала его, разбудив своим лаем, и спросонья ему показалось, что перед ним стоит лорд Сакстон. Потом Эвери провалился по пояс в грязную воду и, только ужасно замерзнув, решился зайти домой за сухой одеждой. Но он не мог там уснуть. Он не осмелился зажечь огонь или даже свечу, и каждый звук в темноте заставлял его вздрагивать. Несколько раз ему казалось, что он видит в окне эту ужасную кожаную маску, слышит шелест плаща или шум шагов в гостиной. И, только вернувшись в лачугу, он погрузился в сон.
В гостиницу вошел молодой мужчина и, никем не узнанный, заказал большую кружку эля. Он повернул голову, внимательно разглядывая лица, и наконец его взгляд остановился на человеке, сидящем в углу. Отхлебнув эля, незнакомец подошел к нему и тихо сказал:
— Флеминг?
Эвери подпрыгнул от страха, но затем взял себя в руки.
— Что тебе нужно?
— Меня послал Паркер. Здесь, на заднем дворе, лошадь. Шериф будет ждать тебя на первом перекрестке к северу от города. — Передав сообщение, мужчина равнодушно отвернулся и вскоре уже болтал с Молли.
Эвери незаметно выскользнул через заднюю дверь, где, как и было обещано, стояла оседланная лошадь. Спустя несколько минут он уже скакал на север, окрыленный надеждой наконец-то получить деньги. Тогда он уедет подальше отсюда и поселится в каком-нибудь тепленьком местечке, где с моря дует южный ветер.
Паркер ждал его в компании полудюжины парней. Пока Си-тона не поймали, он не решался нигде показываться один. Эвери слез с лошади, и Паркер отвел его в сторону.
Мэр на всякий случай взял с собой пистолет. Он часто думал об ужасной кончине Тимми Сиарса и в последнее время стал сомневаться, что его убийца — Ситон. Впрочем, его страхи несколько рассеялись, когда он увидел, что обе руки Алана заняты: одна — письмом, а вторая — внушительных размеров кошельком.
