Симона Вилар - Светорада Золотая
– Пусть все будет, как ты захочешь. Только это для меня главное.
Стема остановился резко, будто налетев на невидимую преграду. Несколько раз глубоко и сильно втянул воздух. Не поддаваться! Эта избалованная княжна просто выдумывает, что пошла бы за ним, простым стрелком, бросив все, чем щедро одарила ее судьба, – знатную семью, самого завидного на Руси жениха, власть над людьми, жизнь в богатстве и довольстве. Она сама не ведает, что несет. И даже то, что она ему предложила… Чтобы он при ней, при княгине, в полюбовниках состоял… Для него это было бы губительно. Именно для него, а не для защищенной силой Смоленска Светорады. Так что для чувств у них есть только эта ночь… Была. И Стема поднял голову к плавно клонившейся к лесу луне. Надо поторопиться. Чтобы потом раз и навсегда отделаться от любовного наваждения купальской ночи!
Княжеский дуб выплыл перед ними на широкой поляне этаким кудрявым богатырем. В обхват – и пятерым не осилить. Весь в дуплах и наростах, он расходился наверху несколькими мощными ветвями. Одна из них когда-то рухнула, лежала с обломанными засохшими сучьями поперек поляны. На ней некогда удобно было сидеть князю, когда сюда стекались лесные кривичи на суд.
– Садись тут и жди! – приказал Стема. Сам же вышел из тени на слабо освещенную лунным светом поляну, прошелся, смахивая ночную влагу с трав. Потом, встав посередине поляны, приложил руки ко рту и пронзительно прокричал совой.
– Ишь, как ловко получается у тебя, – заметила Светорада, послушно усевшись на указанное место. В ее голосе не было никакого страха. И только когда Стема повторил совиный крик-вопль еще дважды, Светорада удивленно спросила, отчего это он так разошелся? И где обещанное диво?
– А вот и оно, – ответил Стема, когда почти рядом в лесу ответно и пронзительно захохотал филин.
Из зарослей показался человек. Вышел почти беззвучно, не было ни треска ветвей, ни шороха шагов. В начавшем клубиться тумане он казался почти призраком – могучий, высокий и странно тихий. Его и впрямь можно было принять за призрак, если бы вскоре за ним не появились силуэты еще троих. Все были в доспехах и шлемах, лица едва угадывались в темноте. Но Светорада вдруг узнала первого.
– Гуннар? О светлые боги! Откуда ты здесь, ясень стали?
Она обратилась к нему по-варяжски. Растерянно наблюдала, как он подходит. Лицо Гуннара оставалось в тени, но его взгляд Светорада ощущала так, будто он касался ее. И вдруг замерла. Скорчилась, стараясь изо всех сил подавить странную одышку, вызванную внезапным испугом. Еле смогла проговорить:
– Ты не должен тут быть. Уходи!
– Только с тобой, моя дивная береза ожерелий.
Ей стало еще страшнее, хотя, казалось, такое уже невозможно. И тогда она поглядела туда, где стоял Стема, – ее защитник и охранник, ее любовь, ее надежда…
Он отвернулся. Поднял голову к небу, встряхнул волосами. И что-то в его решительной отстраненности, в том, как он стоял, расставив ноги, будто так ему легче выстоять, чувствовалось такое, что Светорада поняла – он ей не помощник.
Девушка медленно поднялась и, как во сне, пошла к Стеме, глянула в глаза, а потом с силой ударила по лицу.
Он даже отступил на шаг, волосы закрыли глаза. Где-то в стороне засмеялись пришедшие с Гуннаром варяги. Но их смех тут же оборвался, когда Светорада вдруг стремительно кинулась прочь.
Они догнали ее быстро. Гуннар успел зажать княжне рот, когда та попыталась закричать. Охнул, когда она укусила его за руку, но едва она вновь зашумела, прикрыл ладонью ей рот.
И как же отбивалась и рвалась маленькая Смоленская княжна! Четверым варягам не просто было с ней справиться. Но они все же одолели. Скрутили, заткнули рот кляпом, стали опутывать веревками.
– Не сделайте ей больно, – предупредил Гуннар на удивление спокойным голосом. – Как-никак это ваша будущая госпожа.
Потом они вернулись на поляну, где по-прежнему неподвижно стоял Стема.
Гуннар шел к нему сквозь наплывающий туман, а парень смотрел не столько на него, сколько на его людей, тащивших связанную и вырывающуюся княжну. И только когда силуэт Гуннара закрыл ему обзор, взглянул на высокого варяга. Сказал на варяжском:
– Я выполнил то, что пообещал, Гуннар Хмурый.
Тот кивнул.
– Ты хорошо справился с поручением, Стемид Стрелок. И мой долг отблагодарить тебя. Отныне ты будешь достойным хирдманном в моей дружине и вместе с нами уйдешь за море. Ты готов?
Стема молчал лишь мгновение. В самом деле, зачем ему колебаться, ведь пути назад все равно нет. И разве он не мечтал всегда стать вольным викингом и ходить в дальние походы в поисках удачи и славы?
– Ты честный человек, Гуннар. Ты держишь слово. Я почту за честь служить тебе.
– Тогда идем, – только и сказал Гуннар и, сделав приглашающий жест, отправился вслед за своими варягами.
Стема пошел следом.
ГЛАВА 16
Прежде всего, Светораду никакими силами нельзя было заставить идти. Едва ее поставили на землю, как она тут же села, с вызовом глядя на похитителей. Рот ее был перетянут тугой повязкой, волосы совсем растрепались. Она была пленницей, но такой строптивой пленницей, что с ней не могли справиться. И тогда Гуннар взялся сам ее нести. Сначала нес бережно, как драгоценность, прижимая к груди. Но идти предстояло долго, да и дорога через лесную чащу была не проста – приходилось перебираться через поваленные стволы деревьев, хлюпать по болотистой низине, увязая почти по щиколотку – и, как бы ни был силен Гуннар, постепенно он начал уставать. Когда рассвело, а они все продолжали идти через буреломы и полные дождевой воды рытвины, где можно было легко оступиться, Гуннар попросту перекинул княжну через плечо, как добычу или подбитую лань, так что разметавшиеся волосы девушки почти мели по земле.
Стема не сдержался. Потеснив кого-то из идущих впереди варягов, нагнал Гуннара.
– Ей так тяжело.
– Мне тоже, но нам надо двигаться.
– Какой же ты непонятливый, Гуннар Хмурый! Тебя никогда не носили вниз головой? Ей же может стать плохо.
Но когда Гуннар, согласившись с доводами Стемы, опять поставил княжну на ноги, она тут же опустилась прямо на сырую кочку, всем своим видом выражая непокорность, Гуннар был озадачен.
– Откуда в тебе столько упрямства, Рада?
Но ведь не рабыню простую умыкнули – княжну Смоленскую. И Светорада знала, что делала: рано или поздно ее хватятся, начнут искать, и, чем надольше она задержит похитителей, тем скорее их могут настичь. А ведь уже совсем рассвело, короткая ночь заканчивалась на удивление ясным рассветом, в ветвях загомонили птицы, приветствуя зарю… Похитителям надо было торопиться, ибо только в этом было их спасение.
