Симона Вилар - Ведьма в Царьграде
Обзор книги Симона Вилар - Ведьма в Царьграде
Симона Вилар
Ведьма в Царьграде
© Гавриленко Н. Г., 2012
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2012
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2012
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
* * *Предисловие
Кажется, работая в жанре исторического фэнтези, Симона Вилар и сама стала волшебницей. Она, как Малфрида, подчинив своей воле магию слова, сумела показать читателям далекие страны, удивительных людей, необычайные приключения. Магию, чудеса и любовь она мастерски вплетает в историческую канву, а в итоге читатель видит исполненное неповторимого колорита полотно. Насколько привлекательно чародейство Вилар, можно судить по тому факту, что в декабре 2010 года она возглавила ТОП-10 самых успешных писателей Украины!
Поклонники творчества Симоны Вилар уже давно и с нетерпением ждали эту книгу. Ведь цикл романов о ведьме Малфриде покорил сердца десятков тысяч читательниц. Наконец долгожданное продолжение у вас в руках.
Нить сюжета, как волшебный клубок из старинных русских сказок, уведет вас в дремучие леса, где в густой листве вековых деревьев заливаются серебристым смехом мавки, где леший может завести в непроходимую чащобу, а неосторожного путника подстерегают кикиморы, где живет древняя магия славянских богов. Этот опасный и непредсказуемый мир родной для ведьмы Малфриды, могучей чародейки. Ни любовь Малка Любечанина, ни дети, ни неприязнь людей не смогли отвратить ее сердце от колдовства. Однако ведьма чувствует – ее мир рушится. Исчезают источники с мертвой и живой водой, которые дарят вечную молодость. Лесные и водные духи покидают леса и реки, уходит чародейская сила. А в селениях все чаще появляются те, кто поклоняется распятому Богу, возносит ему хвалу, проповедует любовь и смирение. Малфрида люто ненавидит христиан, которые могут разрушить мир древних богов, которым она служит. И жестоким ударом для нее становится весть о том, что в то время, когда она в образе зверя пробиралась по чащобам в поисках древнего колдовского дива, Малк впустил в их дом христиан. Поэтому предложение княгини Ольги сопровождать ее в Царьград Малфрида приняла с радостью. Ведьма и не предполагала, что ждет ее в великолепной столице Византии. Появление в храме едва не стоило ей жизни. Княгиня Ольга, которая надеялась найти в чародейке помощницу и советчицу, вдруг поняла, что в этом путешествии Малфрида – помеха и обуза. Патриарх требует, чтобы повелительница русов отдала колдунью на суд Церкви. Согласится ли Ольга на это требование, чтобы ценой жизни Малфриды осуществить свои планы? Кто придет на помощь язычнице-волшебнице во всемогущем Втором Риме, оплоте православной веры? Суждено ли Малфриде вернуться домой? Как встретит ее тот человек, любовь к которому продолжает жить в ее сердце даже вопреки ее воле?
Тот, кто знаком с творчеством Симоны Вилар, знает, что его ждут незабываемые часы, полные приключений, магии, любви и удивительных открытий. А вот тем, кто впервые открывает книгу писательницы, можно… позавидовать! Живая динамика, захватывающая интрига, образный язык… Открывайте же новый роман и читайте с удовольствием!
Пролог
– Катись, катись, яблочко наливное, по блюдечку по серебряному, – негромко приговаривала ведьма Малфрида.
Она сидела под нависающими лапами старой ели, куда почти не проникал отблеск догоравшего весеннего заката. Зато от этого в густом полумраке отчетливее стал заметен появившийся в середине лежавшего перед ней серебряного блюда свет. По кромке блюда само собой катилось и вращалось небольшое румяное яблоко. Совершая оборот, оно загоралось все ярче, его лучи озаряли склоненное лицо молодой ведьмы, ложились голубоватым свечением на ее резко очерченные скулы, на нос с легкой горбинкой, на отливавшие желтизной глаза с узкими, как у ястреба, зрачками. Малфрида всматривалась, что же покажется в освещенном круге внутри блюда… но ничего не видела. Так, мелькали какие-то блики, но ни одного образа не возникло. А должен бы появиться! Ведь это диво дивное – серебряное блюдо и заговоренное яблоко – могло показать все, что угодно: и дальние страны, и ближние места, и тех, кого захочешь увидеть.
Над головой ведьмы, среди темных ветвей старой ели, громко закаркал ворон. Самого его в сумраке и не разглядишь, лишь глаз посверкивает из тьмы беловатой искрой. Зато карканье его прерывистое походило на недобрый старческий смех. Да он и был очень стар, этот ворон, вернее кудесник, который так давно принял облик птицы, что и забыл уже, как вновь приобрести человеческий вид. Но серебряное блюдечко и волшебное яблочко принадлежали ему исстари, он таил это диво от всех, был его владельцем, мог глядеть в него, видеть все, что пожелает. Это была единственная радость кудесника-ворона, которой он ни за что не стал бы делиться с кем бы то ни было, но Малфриде уступил: она знала заветное слово-заклинание, против воли которого он не мог пойти. Вот и позволил ей взглянуть на свое бесценное сокровище. Зато теперь, когда у ведьмы ничего не получалось, ворон каркал, будто насмешничал.
Малфрида не обращала на него внимания. Набрала в грудь побольше воздуха, сил внутренних колдовских прибавила и вновь повторила:
– Катись, катись, яблочко наливное, по блюдечку по серебряному!..
Сила в ней забурлила, черные волосы взмыли, завились, зашевелились, и будто искры по ним пошли, вспыхнули, затрещали. Яблочко катилось само, в аккурат по кромке серебряного блюда с уже почти стершимися, потемневшими от времени завитками чеканных узоров. Оно казалось очень древним, а яблоко, наоборот, таким свежим, словно совсем недавно налилось соками. Хотя лет ему было… веков… немало.
Вдруг ворон перестал каркать. Наблюдал сверху, как заколебался идущий из блюда свет, замелькали какие-то смутные видения, еще нечеткие, но с каждым мигом становившиеся все яснее.
Малфрида обрадовалась. Получается! Теперь бы только успеть сказать:
– Катись, катись, яблочко наливное, по блюдечку по серебряному! Покажи мне страны дальние, заморские, покажи людей дивных, таких, о которых мне не известно ничего.
И показались же! И странные островерхие строения, едва ли не до неба уходившие ступенчатыми гранями, земля песчаная, смуглые люди с обмотанными тканями головами, сидящие на странных животных, длинноногих и горбатых. Потом вдруг промелькнули каменные башни на скалах, скачущие по тропе всадники в странных клетчатых юбках, голоногие, с рыжими, развевающимися на ветру волосами. А затем возникла уже иная картина: плывущие среди необычайно пышных растений на узких лодках голые темнокожие люди с короткими и курчавыми, как шерсть ягненка, волосами, с широкими носами в пол-лица. И родит же где-то земля таких уродцев! Но задумываться особо было некогда, образы появлялись и исчезали, все быстрее и быстрее, даже в глазах зарябило. Малфрида поняла, что не справляется она с дивом, не успевает давать указания, вот оно и навалило на нее столько видений. Ей же надо приказать ему, уточнить, пока от мельтешащих картин голова не пошла кругом. И она произнесла торопливо:
– Покажи мне нечто странное и необычное, что в миру есть, но скрыто от других.
Яблочко катилось по кругу, показывало… То, что такого не бывает, так это вряд ли. Хотя лучше бы и не было. Ибо увидела она горящие строения, проносящихся на лохматых лошадках всадников, мечущихся, перепуганных людей. Их пытались защитить витязи, да только падали они, гибли. А потом дымом все заволокло. И из дыма стал подниматься человек – огромный, со страшными ранами по всему телу, от которых кровь так и сочилась сквозь порванную кольчугу. Рука его висела, как неживая, но вот он пошевелил ею – и она будто приросла. Странный человек вскинул голову. Его искаженное лицо было бледным, глаза белесо горели из-под упавшей на чело длинной рыжей пряди. Пошатываясь, воин-великан пошел сквозь клубы дыма, пока навстречу ему не вынесся один из всадников в лохматой шапке и с саблей. Сперва он смотрел на идущего к нему рыжего будто с удивлением, потом стал раскручивать аркан, уже и петлю бросил… Витязь с удивительной ловкостью поймал веревку на лету, сильно дернул, так что всадник даже вылетел из седла. Завизжал… и особо сильно стал голосить, когда рыжий богатырь с горящими глазами подхватил его, будто мешок с тряпьем, будто в том и весу было, как в синице. Испуганный пленник попытался было отбиваться, но недолго: рыжий тряхнул его легко, а потом вдруг быстро оторвал ему голову, отбросил. А сам стал лакать бьющую фонтаном струю крови, даже урчал от удовольствия.
