Сири Джеймс - Дракула, любовь моя
— Ты не вернешься в Англию, Мина, — прошипел вампир, глаза которого горели алым пламенем, а зубы и ногти стали длинными и острыми. — Ты больше не увидишь мужа, будешь моей, даже если мне придется убить тебя здесь и сейчас и удержать силой. Ты моя судьба! Мы связаны кровью!
Его клыки устремились к моему горлу. Я завопила и рванулась.
Это кровь стучит в ушах или раздаются шаги на лестнице?
В миг, когда зубы Дракулы коснулись моей плоти, я, к своему изумлению, услышала голос Джонатана:
— Отпусти ее, изверг!
Вампир удивленно поднял глаза. Внезапно Джонатан очутился рядом с нами. Его нож кукри ослепительно вспыхнул. Последовала борьба, лязг железа. Дракула поднял Джонатана в воздух и швырнул о стену коридора. Тот скользнул на пол, оглушенный и неподвижный.
Я в ужасе смотрела на происходящее, затем возобладал инстинкт. Я заметила, что на полу музыкальной комнаты за моей спиной валяются длинные острые куски дерева — обломки крышки рояля. Я бросилась внутрь, схватила один из них и выставила перед собой как оружие. Дракула последовал за мной. Он бросился на меня с диким ревом и сам насадил себя на деревянный обломок.
Вампир закричал от шока, изумления и боли, упал на колени, истекая кровью и цепляясь за деревянный кол, словно намереваясь его вырвать, но, похоже, ему не хватало сил. Он медленно осел на пол и застыл. Мгновение я тоже не могла пошевелиться, поскольку у меня на глазах под его телом растекалась лужа крови. Николае быстро старел, превращался в скрюченного морщинистого старика с восковым лицом.
Я услышала мучительный вопль и поняла, что он был исторгнут из глубин моего собственного сердца.
Боже! Что я натворила? Он умирает, я убила его! Меня затопил жар внезапного раскаяния, слезы брызнули из глаз. Затем мой взгляд упал на Джонатана, который лежал в коридоре без чувств, если не мертвый! Мой муж пал жертвой Дракулы. Я подумала о невинном ребенке, который рос во мне, обязательно должен был родиться, и поняла, что поступила правильно. Но я еще не закончила. Осталось последнее, самое отвратительное.
Нож кукри лежал в проеме двери. Ничего не видя от слез, я схватила его, упала на колени у распростертого тела Дракулы и приставила ужасное лезвие к его горлу. Он взглянул на меня, не в силах пошевелиться, — древний, иссохший старик, которого можно было узнать лишь по пронзительным синим глазам. Когда наши взгляды встретились, я увидела глубокое раскаяние и боль, как если бы его человеческая сторона наконец взяла верх.
— Прости меня, Мина, — с огромным усилием прошептал он. — Я любил тебя слишком сильно.
Я заколебалась. Он снова стал собой. Злоба превращала Николае в того монстра, который его создал, и все же в нем оставалось столько хорошего. Я не перестала его любить. Разве могла я убить своего возлюбленного?
Я всхлипнула и опустила нож. Мое сердце разрывалось на части.
— Я не могу.
— Можешь! — страстно прошептал Дракула. — Я не принадлежу этому миру, в отличие от тебя. Не сожалей ни о чем. Живи за нас обоих той жизнью, которую у меня отняли!
Слезы заструились по моим щекам, я покачала головой и выдавила:
— Нет. Нет.
С невероятным усилием он поднял руку и крепко накрыл мою ладонь. Мы вместе сжимали нож.
— «Забава наша кончена, — тихо, запинаясь, процитировал он, глядя мне в глаза. — Актеры… как уж тебе сказал я, были духи и в воздухе растаяли, как пар… Вот так, как эти легкие виденья… исчезнут и, как облачко, растают».[25]
С неожиданной силой он вспорол себе горло огромным ножом. Лезвие вонзилось в плоть. Алая кровь взметнулась струей. В мгновение ока его тело рассыпалось в прах и исчезло.
У меня подкосились колени. Я рухнула на пол, в ошеломленном неверии глядя на лужу крови перед собой.
Дракула был мертв.
Я заплакала, но времени горевать не было. Я с трудом встала, подбежала к Джонатану, опустилась рядом с ним на колени и в тревоге заключила в объятия. К моему огромному облегчению, я убедилась, что он еще дышит. Вновь и вновь я целовала его, называла по имени и ласково касалась лица. Вскоре он открыл глаза. Замешательство мужа быстро сменилось беспокойством.
Он попытался встать и закричал:
— Где он?
— Нигде, — ответила я с еще мокрыми от слез щеками, крепко сжимая мужа в объятиях. — Я убила его.
— Ты?.. — Его изумление могло сравниться только с облегчением.
— Да. — Я рассказала ему обо всем, что сделала, опустив лишь последние пылкие слова Дракулы. — Без тебя я никогда бы не справилась. Как ты здесь очутился?
— Весь вечер у меня было неспокойно на душе. Что-то в тебе изменилось, Мина. Я не был убежден, что верю в смерть графа. Если он был жив, то ты могла оставаться в его власти. Проснувшись и заметив твое отсутствие, я испугался, что он забрал тебя, и немедленно вскочил на коня. Дверь была открыта, но замок казался необитаемым. Я искал везде, взбежал по лестнице и наконец услышал твой голос, Дракула угрожал убить тебя. Я бросился на него с ножом, но… — Джонатан густо покраснел. — Я больше ничего не помню. — Он быстро добавил: — Я не узнал его. Ты уверена, что это был он? Вампир выглядел таким молодым.
— Он уже являлся мне в таком виде, — осторожно подбирая слова, сказала я.
Муж уставился на меня и спросил:
— Дракула дал тебе это платье?
Я кивнула.
— Ты не пострадала?
Я помедлила. Мое сердце было расколото надвое. Эта рана никогда не затянется. Я глубоко страдала из-за Дракулы, но никогда не смогу поведать правду Джонатану.
— Нет, — прошептала я. — Время все залечит.
— Он действительно мертв?
— Да. Слава богу, ты вовремя пришел, муж мой. Иначе я погибла бы вместе с нашим ребенком.
— Нашим ребенком?.. — Джонатан сел и изумленно взглянул на меня.
Я кивнула, не в силах сдержать печальную улыбку, и положила его ладонь себе на живот. Лицо мужа исполнилось такого беспримесного счастья, что мое сердце едва не растаяло. Я смеялась и плакала. Затем Джонатан заключил меня в объятия и поцеловал.
Мы вернулись в лагерь до того, как остальные проснулись, и решили, что лучше не упоминать о событиях в замке. Пусть мужчины продолжают думать, будто Дракула пал от их рук прошлым вечером и что мистер Моррис умер героем. Поэтому во всех дневниках, которые мы вели в то время, написано, что Дракула умер на закате шестого ноября, отправленный на тот свет ножами Джонатана и мистера Квинси Морриса.
На следующее утро началось наше долгое возвращение в Англию. Мы сделали остановку, чтобы тихо и респектабельно похоронить мистера Морриса на кладбище в Бистрице. Я так привыкла слышать голос Дракулы в своей голове, что теперь страдала от чувства пустоты. Временами я безостановочно плакала, и никакие слова Джонатана или других людей не могли меня успокоить. Они относили этот эмоциональный голод на счет того, что называли моим деликатным положением. Но я не переставала думать о Николае, обо всем, что он для меня значил, о его последних словах.
