Нина Соротокина - Венец всевластия
Что тут началось! Иосифа Волоцкого воротили с полдороги. Он был не только поборник чистоты веры и аскетизма в общежитии. Старец Иосиф был талантливым человеком, он замечательно писал и блестяще ораторствовал. Вы говорите, что не надо монастырям копить злато, а лучше, де, бедным помогать?! А кто поможет и чем кроме монастырей? Миряне помогут? Как бы не так! А странников кормить, а вдовиц с детьми обихаживать, а пленных выкупать, а свечи и ладан приобретать — на что?
Иосиф взял верх, и Собор его поддержал. Кроме того, здесь же был поднят стушеванный до этого вопрос о еретиках. Отловить, судить, казнить — к этому призывал Иосиф. С двумя первыми пунктами согласились все, но по поводу «казнить» разгорелись горячие споры.
Именно здесь сформировались два церковных лагеря XVI века: нестяжатели и иосифляне. К нестяжателям принадлежал Нил Сорский и его ученики. Проводником их идей суждено было стать монаху Вассиану Патрикееву, тому самому Василию Косому — сыну наместника Москвы Ивана Юрьевича Патрикеева, которого царь хотел казнить, но помиловал.
После Собора учинили розыск еретиков и заточили их в темницы. Иосиф Волоцкий со всей ответственностью готовился к предстоящему суду. Он решил, что «жидовствующих» надо судить как по греческому православному закону, так и по ветхозаветному. Он собрал большое количество примеров смертной казни, но трактовал их очень вольно. Он писал:
о Моисее, который приказал иудеям, поклонявшимся золотому тельцу, убивать друг друга, погибло более трех тысяч человек…
…об Иисусе Навине, который за воровство истребил Ахара со всем его омом…
…об Илье, который ложных пророков у ручья заколол, как свиней…
… о святом апостоле Филиппе, который спорил с философами в Афинах, враги пытались схватить Филиппа, но внезапно ослепли…
…об Иоанне Богослове, который спорил с волхвом Кунопом на острове Патоме, спор кончился тем, что молитва Богослова ниспровергла волхва в бездны морские…
… о епископе канаском Льве, который обвязал епитрахилью волхва Лиодора и сжег его молитвой…
Много написал Иосиф, всего не перескажешь.
Православная партия во главе с Нилом Сорским была против смертной казни. Не в русском обычае убивать людей за веру. Как же можно ссылаться на Ветхий Завет, если миру даровано Евангелие, то есть прощение и милосердие? Один Бог может судить человеческие согрешения: не судите, а не осуждаемы будете. А если брат убивает согрешившего брата, то это и есть «субботство и ветхозаконие».
Примечателен в этом отношении умный и ехидный «Ответ кирилловских старцев на послание Иосифа Волоцкого об осуждении еретиков». Старцы увещевали царя Ивана, что непокорных еретиков следует держать в заточении, а раскаявшихся нужно вернуть в лоно церкви. «Ради грешников облекся плотью Сын Божий, и пришел Он погибших сыскать и спасти».
В своем «ответе» старцы разбирают многие примеры Иосифа Волоцкого и на них показывают, что праведники борются со своими противниками в основном молитвой, а наказывает-то их Бог. «Епископ катанский Лев связал епитрахилью и сжег Илиодора-волхва и другого волхва, Исидора, также сжег молитвой при византийском кесаре. А ты, господин Иосиф, почему не испытаешь своей святости? Связал бы архимандрита Кассиана своей мантией, и пока бы не сгорел, ты бы связанного его в огне держал! А мы бы тебя, из пламени вышедшего, приняли как одного из трех отроков».
Словом, разгорелась активная полемика, разрешить которую мог только царь. И он решил ее в пользу Иосифа. Почему?
В апреле 1503 года умерла Софья. Иван сам давно болел. Он оплакивал кончину жены и знал, что скоро сам отправится за супругой. Как все люди, царь боялся смерти, а потому душа его желала примириться с церковью.
На суде еретики защищали свое учение. Обвинителем выступал Иосиф Волоцкий. Присудили казнь. Ивана Волка — младшего брата Курицына, Дмитрия Коноплева, Ивана Максимова, архимандрита Кассиана с братом… — всего восемь человек, сожгли в деревянных клетках. Других разослали в заточение по монастырям. Были среди еретиков и раскаявшиеся, но раскаяние их не приняли во внимание.
Иосиф ВолоцкийКем же он был — глава «стяжателей» или, точнее говоря, «иосифлян» — суровый, но справедливый старец Иосиф Волоцкий? Глядя из нашего далека на события того времени, мы находим его поведение вполне естественным для XV века. Мы живем в эпоху великих технических и научных открытий, мы осваиваем космос, изобрели пластмассу и полупроводники, мы добрались до клонирования! Мы гуманны, но мы знаем, что такое жестокость, и при виде зверств и пыток говорим через губу: «Это же чистое Средневековье!». Предки, жившие пятьсот лет назад, с нашей точки зрения были темными, жестокими и скудоумными.
А ведь все не так, все с ног на голову. В Московской Руси при Иване Великом было очень много противников смертной казни для еретиков. Убийц, заговорщиков — повредителей власти государевой, а также воров — казнят и не дрогнут. Но за убеждения смерти не предавали. Поэтому и нужен был термин «жидовствующие» — в их раскание можно было не верить, а потому придать их не церковному, а гражданскому суду.
Сын московского служивого человека Иосиф, в миру Иван Санин, с ранней молодости жаждал приобщиться к благочестивым подвигам. Он искал учителя и нашел. Слава о Боровском монастыре и настоятеле его Пафнутии разошлась по всей Руси.
Иосиф пришел в Боровск пешком. Чудесен и прекрасен был город в золотом одеянии осени. Жилища горожан и храмы Господни раскинулись по холмам, краснели рябины, березы трепетали каждым листиком, а вокруг стоял могучий зелен бор и распространял вкруг себя чистый смоляной дух. Вид городка призывал к радости, вид монастыря — к строгости и суровости.
Придя в монастырь, Санин никак не мог отыскать игумена. Иноки, в темных одинаковых одеждах, подпоясанные вервиями, отесывали и сносили к монастырской стене огромные сосновые и дубовые бревна. Работа шла монотонно и как бы неспешно, но в этой механичности угадывалась великая сила. Приставать к работающим с расспросами было и вовсе не уместно. Трудились молча, никто не отдыхал. Санин сел в сторонке, ожидая своего часа. Так и дождались вечера. Юноша Иван надеялся, что перед вечерей сможет задать необходимые вопросы и найти игумена. Но монахи не собирались кончать работу, и только, когда колокол стал созывать к службе, они расстались с топорами и, не позволив себе и минуты отдыха, потянулись в храм.
Только после скромной трапезы Санин смог предстать перед игуменом. Оказывается, он видел перед собой Пафнутия во все время своего ожидания, игумен работал наравне с монахами.
