Бренда Джойс - Приз
Девлин резко повернулся к окну, явно сердитый на нее. Вирджиния, плача, вышла из салона.
Если она расскажет ему о ребенке, он изменит свое поведение? Конечно, Девлин должен позаботиться о том, чтобы они не произвели ребенка в мир, полный ненависти и мести.
Вирджинию терзал страх.
Девлин уставился в окно, но не видел ничего, кроме черноты. Он дрожал от гнева, к которому примешивался страх. Он не оборачивался, но знал, что Вирджиния расстроена и убежала из комнаты и от него.
Неужели она, наконец, поняла, что он за человек? С холодной как лед кровью и сердцем полным ненависти?
Прошедшие несколько дней казались сном или волшебной сказкой. Девлин не узнавал самого себя, он так часто улыбался и так мало думал о чем-то, кроме своей жены. Он ощутил вкус счастья и даже блеск радости. Чувство было незнакомым и странным, пугающим и одновременно приятным. Ибо впервые в жизни Девлин знал, что он не одинок.
А теперь Вирджиния была расстроена и испугана. Самая смелая женщина, какую он когда-либо встречал, хотела любви и смеха, а не войны и ненависти. Минуту назад он видел правду в ее глазах. Она убежала от него, и если бы Девлин осмелился взглянуть в лицо собственной правде, то пришел бы в ужас, что может потерять Вирджинию, когда только обрел ее.
Девлин знал, что не заслуживает такой жизни. Он знал, что это сон и что когда-нибудь он откроет глаза и обнаружит, что все исчезло — мир, радость, Вирджиния.
Девлин напоминал себе, что он прежде всего солдат и его жизнь — постоянная битва. Он женился, намереваясь ничего не менять, но за несколько дней, что они провели вместе, изменилось все — или почти все. Вирджиния показала ему другой образ жизни, и часть его отчаянно хотела ухватиться за него. Но другая его часть ощущала себя более безжалостной и посвященной мести, чем когда-либо. Эта часть знала, что он должен покончить с Истфилдом раз и навсегда, позволив отцу упокоиться в мире.
Глубоко вздохнув, Девлин отправился следом за женой. Он не мог позволить ей плакать из-за ее чертого дядюшки в другой комнате.
Девлин задержался на пороге библиотеку. Вирджиния стояла у его стола, ухватившись за него, словно для поддержки. Слезы текли по ее лицу, когда она повернулась, встретив его взгляд.
Он хотел стереть эти слезы, но не двинулся с места, как будто его тело отказывалось повиноваться разуму.
— Мне жаль, что твой дядя испортил твой день рождения, — сказал Девлин.
Вирджиния облизнула губы, костяшки ее пальцев побелели. Прошла минута, прежде чем она заговорила хриплым голосом:
— Эти несколько дней были чудесными, не так ли, Девлин?
Он вздрогнул, думая, что означает эта фраза.
— Да.
Теперь он насторожился. Вирджиния заставила себя улыбнуться.
— Разве не пора забыть и простить? Не пора подумать о том, что мы имеем и можем иметь? Нас ожидает чудесное будущее…
— Ты заходишь слишком далеко, — резко предупредил Девлин.
Она думает удержать его теперь? Но он не тот человек, которого жена водит на веревке, как марионетку!
Вирджиния напряглась.
— Ты не выслушал меня.
— Тему Истфилда нечего обсуждать. Эта битва должна быть завершена к моему удовлетворению.
Она смотрела на него большими влажными глазами.
— Он хотел расстроить тебя, — снова начал Девлин, но Вирджиния прервала его:
— Девлин, есть кое-что, о чем я не говорила тебе.
Ему не нравились ее тон и выражение лица. Какой ужасной новостью она хочет поделиться? Он сразу надел маску, как будто Вирджиния была его злейшим врагом, а не любимой женой.
— Говори, — сдержанно произнес Девлин.
Она снова ухватилась за стол.
— Я жду нашего ребенка.
Какой-то момент ему казалось, что он галлюцинирует.
— Что?!
— И я умоляю тебя, — хрипло продолжала Вирджиния, — обещать мне мирную и счастливую жизнь. Обещать ее нам.
Девлин едва понимал, что она говорит. Она ждет ребенка. Но как? Когда? Ребенок, должно быть, зачат после их свадьбы в декабре. Господи, он слишком скоро собирается стать отцом!
На момент ему представилось насмешливое лицо Истфилда, стоящего в салоне Эдера.
— Я умоляю тебя отказаться от жажды убийства и мести! — Вирджиния заплакала. — Я не хочу обрекать нашего ребенка на такую жизнь! Неужели ты не понимаешь? Мы собираемся стать семьей, и ты должен выбрать.
Снова прошло некоторое время, прежде чем Девлин понял ее. Он дрожал, чувствовал слабость в коленях и мог думать только о ребенке и о том, что у него есть враг. Девлин смотрел на плачущую Вирджинию. Она хотела от него выбора? И тогда пришло понимание.
— Не требуй этого, Вирджиния, — предупредил он.
Сейчас не могло быть речи о выборе.
— Ты должен выбрать! — повторила она, дрожа всем телом.
— Не проси меня об этом, — приказал Девлин, как на шканцах своего корабля.
Он чувствовал, что все начинает ускользать от него — радость, любовь, страх…
— Ты должен выбрать, — прошептала Вирджиния. — Я не стану растить нашего ребенка в ненависти. Я не подвергну его опасности. Выбирай, Девлин. Выбирай между своей местью и нами — ребенком и мной.
Но он просто не мог выбрать. Девлин ощущал, что его сердце исчезает куда-то, а с его исчезновением умирают все чувства.
— Нет! — взмолилась Вирджиния и подбежала к нему. — Не отворачивайся от меня теперь, после всего, что мы разделили, когда я ношу твоего ребенка!
Она схватила его руку и прижала к своему животу.
Девлин смотрел на ее все еще плоский живот, но чувствовал только пустоту. Ни радости, ни любви — только бесстрастную натуру, которую оставил ему его враг, когда ему было десять лет.
— Ты можешь выбрать нас или свою месть. Но не то и другое!
Девлин опустил руку и повернулся.
— Прости, — сказал он, — но ты знала, каков я, когда выходила за меня.
Вирджиния закричала.
Глава 27
Вирджиния оставалась в постели весь день с жестокой мигренью и душевной болью. Она не плакала — для этого ее слишком одолевал страх.
Теперь ее приоритетом стал ребенок. Конечно, ей нужно было как-то строить отношения с Девлином, учитывая его навязчивую идею и безжалостное сердце, но что из него выйдет за отец?
Если бы только она не любила его… но она всегда будет его любить.
Вирджиния не знала, что делать, а Девлин через три дня должен был отправиться исполнять свой долг, на эту проклятую войну.
Сейчас Вирджиния смотрела на закрытую дверь спальни, одетая для ужина. Она не видела Девлина после их вчерашнего спора. Он не делил с ней комнату и постель прошлой ночью, и она тоже избегала его. У нее не было аппетита, но дело было не в том. Девлин оставался ее мужем, а ребенок в ее чреве всегда будет его. Но Вирджиния больше не желала компромиссов ради их брака, ради жизни с ним. Казалось, брак на ее глазах превращается в пепел.
