Зия Самади - Избранное. Том 2
— Не беспокойся, Махи, все будет сделано.
— Прощай, Хаитбаки! — Она побежала к дому.
Ночь прошла тихо, но утром, когда семья собралась за чаем, Маимхан ждало неприятное объяснение с отцом. Получилось так, что лиса Норуз вынудил не отличавшегося твердостью дядюшку Сетака согласиться выдать свою дочь за Бахти. Разумеется, бедняга Сетак решился на это с таким чувством, как если бы от него потребовалось подписать смертный приговор для самого себя, но обстоятельства не оставляли ему другого выхода.
Все эти дни тетушка Азнихан ходила словно помешанная. Если с ней заговаривали, она смотрела перед собой с тупым напряжением, не понимая ни слова. Страдая за дочь, она таяла на глазах у всех, таяла и гасла, как догорающая свечка.
— С нынешнего дня чтоб ты и носу из дома не высунула без моего разрешения, — сказал Сетак дочери, и лицо его при этом из багрового стало до синевы белым.
— Лучше уж сразу привяжите меня веревкой, как овцу — с усмешкой отвечала Маимхан.
— Бесстыдная девчонка… Это все от ученья, да!.. — Дядюшка Сетак хотел казаться очень грозным, но в горле у него запершило, закололо, будто там застряла кость.
— О аллах, ты все сам видишь, все знаешь… — вздохнула тетушка Азнихан.
— Бесстыдство — это все-таки лучше, чем раболепство… — Маимхан поднялась, прошла к себе в спальную комнату. Родители остались молча сидеть за опустевшим столом.
Глава десятая
«Со всей ответственностью сообщаю вашей светлости, господин жанжун, — так начиналось письмо длиннобородого дарина, — что опасность предупреждена. Предводитель заговорщиков, человек по имени Аскар схвачен и брошен в зиндан. Таким образом, голова змеи раздавлена. Что касается хвоста, то уничтожить его не представляет большого труда. Руководствуясь указаниями вашей светлости, раскрыв глаза, насторожив уши, нацелив рассудок, мы неустанно следим за чаньту, держа наготове вверенные нам войска. Наши агенты действуют смело и находчиво. Судя по достоверным донесениям, нити недавнего заговора ведут к названному Аскару. Установлено, что среди черни арест Аскара возбудил волнение. Во избежание всякого рода случайностей я решаюсь просить не прекращать состояния боевой готовности еще некоторое время. Аскара допрашивали дважды, но на обоих допросах преступник отрицал предъявленные обвинения. Видимо, этот человек — не рядовой чаньту, и будут испытаны все средства, чтобы принудить его заговорить. О дальнейшем развитии событий я своевременно извещу вашу светлость.
Ваш верный раб Ван, шанжан».Письмо длиннобородого дарина несколько успокоило его превосходительство, но было ясно, что опасность еще не миновала. Получив письмо, жанжун той же ночью приехал в Кульджу. Обычно, когда он еще только приближался к городу, раздавался залп из семи пушек, и, заслышав выстрелы, все жители должны были прервать любые дела и занятая и застыть на месте, скрестив руки на груди. На этот раз традиционная церемония не состоялась, ее заменил усиленный наряд патрулей на городских улицах и площадях.
— Меня удивляет, — сказал жанжун, просматривая материалы допросов муллы Аскара, — меня удивляет, господин дарин, что среди бунтовщиков появляются люди духовного звания. Религия и бунт — невероятное сочетание!
— Мне кажется, Аскар всю свою жизнь не столько проповедовал религию, сколько подрывал ее основы. Я достаточно хорошо изучил его, чтобы утверждать это. Аскар всегда выступал соперником и противником духовенства, призывавшего к сотрудничеству с нами и повиновению властям. Обратите внимание на эти бумаги, ваша светлость. — Длиннобородый пододвинул жанжуну стопку бумаг.
Жанжун, кисло поморщившись, начал читать, но перевернул только несколько листков.
— Эти чаньту подобны язвам на здоровом теле, — проговорил он, хлопнув себя по коленям. — Никакой им пощады, никакого снисхождения, вы слышите, господин дарин?
— Все это, ваша светлость, не просто прошения в пользу Аскара, это его оправдание и защита.
— Опасный человек… Но при удобном случае следует расправиться и с теми, кто вздумал его защищать.
— Совершеннейшая правда, ваша светлость. Я прибавил бы к вашим словам только то, что мы должны соблюдать величайшую осторожность.
— То есть?
— Легко убить тигра, попавшего в капкан. Важно посадить в клетку тех, кто еще на свободе.
— Говорите яснее.
— Если мы поспешим с казнью Аскара, то лишь подольем масла в огонь.
— Так что вы предлагаете? — Жанжун поднялся с места и начал набивать свою длинную трубку.
— Я думаю, до тех тех пор, пока мы не обрежем крылья мятежникам, таким, как Ахтам, живой Аскар для нас полезней мертвого.
Потягивая трубку, жанжун размышлял над сказанным. Длиннобородый хотел упомянуть еще о Маимхан, но не посмел больше тревожить жанжуна. Да и неловко было докладывать его сиятельству всего-навсего о какой-то девчонке.
— Чем же вы занимались до этого времени, если не могли поймать беглого каторжника?
— Он прячется в таком месте, где его очень трудно захватить. Две наши попытки не дали результатов. Солдаты не привыкли действовать в горных условиях…
— А почему бездельничает Хализат? Этого осла надо использовать в подобных случаях…
— Мы ждали ваших указаний.
— Я даю вам срок — одну неделю. Если вы не покончите с Ахтамом, тогда… Тогда пеняйте на себя…
— Последние дни я занимался заговором Аскара. Теперь наступает очередь приняться за Ахтама и прочих.
— Шанжан, именно сейчас необходимо взяться за создание уйгурских военных отрядов, о которых мы с вами говорили прежде.
— Сейчас ли?..
— Вы возражаете? — Жанжун побледнел: он все время чувствовал, как длиннобородый незаметно, с подобострастной улыбкой переиначивает его мысли, поправляет, подправляет и в заключение получается так, как хотел бы он сам, а не так, как желал жанжун.
— Если мы создадим военные части из чаньту, то не вложим ли тем самым в руки врага оружие против себя, и притом в столь критический момент?
Жанжун, сознавая превосходство длиннобородого, мрачно уставился на него и ничего не ответил.
— Но все, разумеется, будет исполнено, как хотелось бы вашей светлости…
— Ладно, поговорим об этом после, — проворчал жанжун.
Обсудив вопросы, связанные с Аскаром и подавлением зародившегося мятежа, в частности — вопрос о неотложной экспедиции против Ахтама, жанжун выехал из Кульджи в Куру. Что же до длиннобородого дарина, то он отправился ро дворец к Хализату.
