Дороти Гарлок - Святая преданность
– О чем думаешь, ковбой? – пьяный фрахтовщик толкнул его в ногу. – Эй? Могу поспорить, что и ты пользовался услугами проституток. Не хочешь ли рассказать нам?
Зеленые, как у кошки, глаза не мигая посмотрели на фрахтовщика, затем снова закрылись. Смит отказался попасть на удочку. Он с легкостью отделался от «буйной группы», позволяя им увидеть лишь равнодушное выражение на своем лице.
Фрахтовщик ругал себя за непутевую затею. Мышцы его напряглись, как будто он был на небольшом расстоянии от гремучей змеи. Этот молокосос проигнорировал его и не стал столоваться вместе со всеми. Мужчина вновь присоединился к общей компании.
– Если эта женщина спустится, я не хочу слышать такие скверные разговоры, – вернувшись к плите, Байерс энергично помешал содержимое котелка. – Она не разукрашенная проститутка. Расти видел ее на сидении телеги рядом с ребенком. Он сказал, что она похожа на хорошую порядочную женщину, у нее очень светлые волосы. Правда, он смотрел из окна.
– Как же можно понять, что она хорошая и порядочная?
– Ради Бога! Женщина, которая едет со своим мужем и двумя детьми, не может быть проституткой.
– Может быть, трудно будет установить отношения с этим маленьким человеком с запада, – Ракер с отвращением фыркнул и принялся тасовать колоду карт. – Жена держит его в ежовых рукавицах, наверное.
Раздался громкий смех.
Овис Ракер был дружелюбным человеком и любил поговорить. Байерс никогда не слышал о нем ничего плохого. Он хорошо делал свое дело: лучше всех в округе обрабатывал и выделывал меха да еще мог проехать на упряжке из шести мулов, которые тащили две телеги, там, где никакой кучер не отважился бы.
– Старина Расти увидел коротышку в юбке и подумал, что она порядочная! Хо! Хо! Хо!
– Женщина есть женщина. Хорошая, плохая, красивая или безобразная, худая или толстая, она создана для того, чтобы отдаваться мужчине! – все посмотрели на человека, сидящего через стол от Ракера. У него были холодные глаза и длинное узкое лицо, вечно наполненное злобой.
– Никто не спорит, – грубовато заметил Ракер, продолжая тасовать карты.
– Я люблю худых – ближе кость, приятнее мясо. И… порядочных. Есть что-то приятное, когда берешь женщину силой! Чувствуешь себя большим и твердым, как скала.
Все замолчали. Тишина нарушалась только шарканьем сапог да храпом Смита, мирно спящего на скамейке… Да, в этой грубой малонаселенной местности были порядочные женщины. Они растили детей, вели хозяйство и своим присутствием скрашивали однообразную жизнь степного края. Однако нашлись подонки, которые посмели потревожить их. Это непростительно. Каждый из присутствующих задумался именно об этом.
– Откуда вы, мистер? – спросил Байерс.
– Из Канзаса. Мое имя Фуллер. Джорж Фуллер, – он произнес свое имя медленно, посмотрев при этом в глаза каждому.
– Я не знаю, как в Канзасе, но здесь мужчине лучше держать руки подальше от женщины, если она не желает его внимания.
– А если он не будет поступать так?..
Байерс никогда раньше не видел мистера Фуллера, однако хорошо знал его попутчика – известного бандита и охотника, который хотя и старался действовать в пределах закона, все же был опасен. Эйбэл Коил сначала запугивал людей, а если не срабатывало – доставал пистолет. Он и Фуллер приехали около полудня и попросили приют на ночь. Немного выпив, Коил сел играть в карты с фрахтовщиками, которые ждали утра, чтобы перейти реку. Байерсу не нравилось, что Фуллер и Коил находились здесь. Он даже знал наверняка, что будут неприятности, прежде чем закончится ночь.
Смит Боумен сделал большой глоток виски, потом выругался. Он знал: между Эйбэлом Коилом, Джоржем Фуллером и этим никчемным человеком с востока будет какая-нибудь неприятность из-за женщин. Ему совсем не хотелось быть участником потасовки. Если есть еще мозги, нужно поспешить вперед. Он остановился здесь не потому, что старина Пит не мог переплыть реку, которая вздулась после дождей. Просто хотелось напиться до смерти. Черт, надо уйти и унести виски в сарай, так он будет подальше от этой грязи.
– Ты не останешься, Смит, – попросил Байерс; когда зеленоглазый направился к задней двери.
– Нет, спасибо.
– Если ты будешь пить и не есть день или два, то, несомненно, испортишь желудок.
– Пусть портится.
Байерс покачал головой, наблюдая, как Смит шел к сараю, сжимая пустую бутылку в одной руке, а полную – в другой. «Такой же устойчивый, как горный козел, – подумал Байерс, – он решил напиться. – Если начнется драка, от него не будет никакой помощи».
Иди и продолжай, – бушевал хозяин. – Иди к столу Ты собираешься всю ночь заканчивать игру?
– Кончай капризничать, Джо Белл. Это неподходящее место для симпатичной маленькой девочки. Завтра, когда некоторые из хулиганов уйдут, мы пойдем поздороваться с мистером Байерсом.
– Но папа, мне хочется позабавиться! – просилась Джо Белл.
Теперь послушай меня. Мне нужно вернуться назад и узнать, сможем ли мы сесть на хвост кому-нибудь из фрахтовщиков, когда они отправятся отсюда. Мистер Байерс должен знать, где находится ранчо твоего дяди. Он также наверняка знает кого-нибудь, кто доставит нас туда.
– Чарли и Вилла не хотят разговаривать со мной, – плакалась Джо Белл. – Они убегают с этой старой собакой и разговаривают так, что мне совсем ничего не слышно.
– Не обращай на них внимания, голубушка. Чарли караулит. Если кто-нибудь будет что-либо вынюхивать, револьвер выстрелит. Я сразу же приду. – Гил подвинулся ближе к Вилле. – Оставайся около телеги, – пробормотал он заговорщицким тоном. – Там внизу куча ублюдков, которые будут между твоих ног, ты не успеешь даже глазом моргнуть.
Вилла понимала, Гил старался запугать ее, хотел, чтобы она подальше держалась от станции. Но не стоило беспокоиться о сегодняшней ночи. Она неглупая и не пойдет в то место, где были пьяные мужчины. Завтра она поговорит с начальником станции, и если это порядочный человек, попросит помочь.
Мисс Хэммер наблюдала, как Гил обнял Джо Белл и прошептал что-то. Ночь поглотила его, лишь только он вышел из света костра. Вилла посмотрела в сторону станции. Свет струился из открытой двери и переднего окна. Вечер был холодным, наполненным звуками мужских голосов, сверчками и редким совиным криком.
– Не бойтесь, мэм, – произнес Чарли, – у меня есть револьвер, я умею стрелять.
– Я боюсь только будущего, Чарли, – сказала Вилла.
Вилле надо было к кому-то прикоснуться, она нуждалась в ласковом, заботливом человеке, поэтому крепко сжала руку мальчика в своих руках.
– Всегда есть, выход, мэм.
– Чарли, если у меня когда-нибудь будет сын, я хочу, чтобы он был похож на тебя, – сказала вдруг Вилла. – Ты такой мягкий, нежный, заботливый, на тебя можно положиться. Я молю Бога, чтобы ты не изменился. Не позволяй этой земле сделать себя таким же грубым и бесчувственным, как люди в Хаблетт, – она остановилась, потом добавила: – И смотреть на все сквозь пальцы, как твой отец.
