Сьюзан Дэвис - Невеста мастера
— Не понимаю — что вас сделало такими врагами с Мак-Кинами?
— Бизнес, дорогая. Энок Мак-Кин и я были когда-то партнерами, но у нас оказались слишком разные взгляды… Мое богатство росло, а Энок… Он всегда был глупец и мечтатель… А теперь вот его сыновья винят меня в его банкротстве. Я, конечно, подходящий козел отпущения. Но это тебя не должно касаться.
— Но видишь, как-то коснулось, — возразила она.
— Ничего. Мы сделаем этот красивый жест. Мне это даже нравится. Лок Мак-Кин получит вознаграждение сегодня же — пусть мне даже придется заложить вот эту золотую цепочку, но только при условии, что ты согласишься отложить свои планы и побудешь немного со своим старым дедушкой!
Что делать? С одной стороны — обязательства перед Мак-Кинами, с другой — соображения собственной безопасности, которые подсказывают ей — не останавливайся, беги дальше… Она должна немедленно уехать из Бостона с деньгами или без них, пока ее грех не навлек гнева Божьего на этого старикана. Но — Алекс, это же ее ближайший родственник, а она — единственная радость для него, какая-то компенсация за смерть сына. Неужели она не может дать ему чуточку того, в чем он так нуждается?
— Так вы заплатите Локу Мак-Кину сегодня же?
— Пошлю специальным нарочным, — заверил ее Алекс. — А к весне ты уже можешь быть в Париже.
Она порывисто вздохнула, слегка поморщившись — этот чертов корсет! Сердце испуганно билось — не делает ли она ошибку?..
— Ну ладно, Алекс.
— Отлично! — Его настроение заметно улучшилось. — Где эта Мэгги с моим завтраком, дьявол ее побери!
И тут, как по мановению волшебной палочки, в дверях появилась служанка с полной тележкой еды, и начала расставлять на кружевные салфетки перед сидящими какие-то кастрюлечки.
Констанс, наоборот, успокоилась — ну, по крайней мере, братьям Мак-Кинам она теперь ничего не должна. Итак, одной проблемой меньше. Можно заняться и завтраком. Недолго думая, она запустила два пальца в стоявшую перед ней кастрюлю, наклонилась и деловито облизала прилипшую серую жижу. Боже, что это на нее так смотрят? Свое недоумение она попыталась скрыть сияющей улыбкой:
— Что-то вроде пои, да?
— Пои? — словно в забытьи откликнулся Роджер, но, впрочем, быстро придя в себя, не преминул уколоть ее:
— Да нет, это не из твоих туземных снадобий. Это настоящая американская овсянка!
Констанс моргнула. Опять прокол! Наверное, она никогда так и не сумеет освоить все эти «что можно» и что нельзя, чтобы стать бостонской леди.
— Так значит, это не корень таро? Странно! — Она вытерла пальцы о салфетку. — Дать ей по-киснуть недельку-две, было бы, пожалуй, повкуснее…
Роджер выглядел так, как будто его кто-то душит, зато Алекс разразился громким хохотом.
— Дорогая, ты совершенно права, — все еще широко улыбаясь, Алекс отставил в сторону свою тарелку. — Я чувствую, девочка, ты заставишь этот городок ходить на ушах!
Констанс храбро улыбнулась:
— Интересно бы попытаться…
— Ну, вот и чудесно! А теперь, Мэгги, принеси-ка нам яблочного пирога!
3
— Упрямец, гордец, глупый мальчишка!.. Ну почему ты не берешь эти деньги? Тебе что, девать их некуда?
— Хватит об этом, Джедедия! Я уже все решил! Не обращая внимания на опилки, которые сразу пристали к его строгому черному сюртуку, Лок Мак-Кин прислонился к деревянной заготовке, в которой уже можно было различить фигуру индейского вождя. Еще несколько таких заготовок в разных степенях готовности стояло по стенам в маленькой мастерской, расположенной рядом с его конторой. В руках у Лока был рулон с чертежами.
— Я занимаюсь своим «Аргонавтом» и мне наплевать на эти деньги Латэма. Уж третий раз за эти две недели их обратно отсылаю. Я бы их с удовольствием кинул в этот ящик, ну, Святой Агнессы, для бедных, только не хочу, чтобы Алекс Латэм подумал, что я купился.
Джедедия Шоу, небольшого роста жилистый старик, с лицом, напоминающим печеное яблоко, и пальцами, которые были сплошь покрыты шрамами от более чем шестидесяти лет работы с деревом, не выразил сочувствия, скорее наоборот. Отложив резец, он примостил свои страдающие артритом руки на кожаный фартук и бросил на Лока осуждающий взгляд; глаза, полуслепые, с молочной пленкой катаракты, сурово блеснули.
— А что же ты бегаешь за этими толстопузыми банкирами — по всем этим приемам и… раутам?
— Черт побери, Джедедия! Ты что думаешь, мне это доставляет удовольствие? У них же у всех в глазах вопрос. — Лок передразнил жеманный голосок почтенной бостонской матроны: — Уж не сынок ли это Энока Мак-Кина? Того самого?..
Морщины на лице Джедедии слегка разгладились.
— Да, парень, здесь ценят репутацию…
— Слухам здесь уж очень верят, — отрезал Лок. — Если я хочу спустить «Аргонавта» со стапелей, мне нужны инвесторы, и ради того, чтобы их заполучить, я буду даже танцевать вальсы с дочками этих банкиров — хоть бы морды у них были пострашнее лошадиных.
— Да почему бы тебе не взять деньги Латэма — ведь вы с Дайланом действительно вернули ему внучку!
— Нет, черт побери!
Джедедии только оставалось воздеть руки и вернуться к куску дубового дерева, над которым он колдовал. Лок почувствовал угрызения совести.
— Да ладно, Джедедия. Я хочу тебя попросить — ты не вырежешь бушприт для «Аргонавта»?
— Странно, что ты не додумался поручить эту работу машине. Ты ведь совсем на них свихнулся, — сварливо отозвался Джедедия.
— Паровые пилы и краны — это единственное, чем я могу побить конкурентов с больших нью-йоркских верфей.
— Один мастер со стамеской стоит трех этих твоих пил, а что касается того, чтобы деревянные шпонки на станке делать…
— Да брось ты! Еще полно работы и для таких кустарей-бездельников вроде тебя!
— Нахал бессовестный! Дай-ка сперва посмотреть. — Джедедия вырвал рулон чертежей из рук Лока. — Значит, «Аргонавт»? Да, здорово! Это что — все из твоих опытов на мельнице? В это гидро…
— Гидростатика. — Лок задумчиво дотронулся пальцем до губы. — Да, наука! Но и практики здесь немало. Всего вложено.
— Клипер с осадкой, а корпус узкий… Думаешь, получится?
— Пытаюсь.
— Над тобой обхохочутся!
— Над Галилеем тоже смеялись. — Лок посуровел лицом, свернул снова чертежи в рулон, тщательно обернул в бумагу.
Джедедия открыл, было, рот, чтобы продолжить спор, но вдруг заметил, что в дверях кто-то стоит; кто — он не мог разобрать.
— Эй, вам кого?
— Извините меня. Мне сказали заглянуть в мастерскую мистера Шоу… А, вот и вы, Лок Мак-Кин!
Лок повернулся на звук слегка охрипшего женского голоса, да так и остался стоять с открытым ртом: в мастерскую, прошелестев модной юбкой, впорхнула Констанс Латэм. Как же она изменилась! Настоящая леди: шелковая голубая шляпка, кашемировая мантилька, отороченная бархатом, большая меховая муфта… Только слегка раскосые топазовые глаза вносили какую-то экзотическую, непонятную нотку в образ светской бостонской дамы. Эти глаза из-под густых ресниц смотрели на мир с какой-то тревожной торжественностью. При всем внешнем блеске, в ней была какая-то уязвимость, беззащитность, которая властно действовала на его инстинкт мужчины-покровителя — поневоле хотелось охранить ее от какой-то неведомой опасности.
