Джулия Куинн - Первый поцелуй
Однако для него Тилли была именно тем единственным человеком, которого ему хотелось видеть.
Она поселилась в его мыслях, в его мечтах. Тилли улыбалась, смеялась, иногда была серьезна, и, казалось, она понимала его, успокаивая одним своим присутствием. И Питеру хотелось большего. Точнее он желал всего: знать, какой длины ее волосы, быть именно тем мужчиной, кто освободит их из аккуратного небольшого узла на ее затылке. Ему хотелось знать, как пахнет ее кожа, и каковы точные очертания ее бедер. Питеру хотелось танцевать с Тилли, прижимая гораздо ближе, чем было дозволено приличиями, и хотелось похитить ее, спрятав от посторонних глаз, чтобы никакой другой мужчина не смог даже взглянуть на нее.
Но его мечты разбивались о необходимость оставаться только тем, чем были. Мечтами. Не было ни единого шанса, что граф Кенби одобрит брак между его единственной дочерью и не имеющим ни цента младшим сыном барона. А если он похитит Тилли, если они тайно сбегут без разрешения ее семьи… Что ж, тогда ее наверняка лишат наследства, а Питер не мог обречь ее на жизнь в благородной бедности.
Это не было тем, холодно подумал Питер, что имел в виду Гарри, когда просил его оберегать свою сестру.
И в результате он продолжал стоять у стены бального зала, делая вид, что очень заинтересован содержимым своего бокала, и весьма довольный тем, что не смог ее заметить. Если бы ему было известно, где находится Тилли, то Питер был бы не в состоянии помешать себе наблюдать за девушкой.
Если бы Питер знал, где она, то, непременно, не удержался бы от того, чтобы хоть мельком взглянуть на нее. А как только бы это произошло, разве смог бы он отвести от нее взгляд?
Тилли бы его, конечно, заметила, их взгляды встретились, и Питеру пришлось бы подойти к ней, чтобы поприветствовать, а потом она захотела бы танцевать…
До него дошла вся ирония его положения. Питер покинул армию только ради того, чтобы больше не испытывать мучений из–за ужасов войны.
А теперь он сам себя мучил.
Питер весьма искусно встал таким образом, чтобы его спина в большей степени была обращена к толпе гостей. Но тут ему пришлось мысленно себя одернуть, когда он понял, что все время оглядывается через плечо.
Он обнаружил небольшую группку мужчин, знакомых ему еще по армии, каждый из которых, в этом он был совершенно уверен, приехал в Лондон по той же самой причине, что и он сам, хотя Робби Данлоп являлся исключением. Ни один из этих мужчин не имел несчастья получить приглашение на злополучный званый обед леди Нили. А Робби имел счастье не попасть в поле зрения леди Уислдаун; казалось, даже эта высохшая старая карга знала, что у Робби не хватит хитрости продумать, а тем более совершить, такую смелую кражу.
– Не повезло тебе с Уислдаун, – прокомментировал один из бывших солдат, качая головой с искренним сочувствием.
Питер лишь проворчал что–то себе под нос и неопределенно дернул одним плечом. Казалось, что этого вполне достаточно для ответа на данное замечание.
– Уже к следующей неделе все об этом забудут, – сказал другой. – У нее появится какой–нибудь новый скандал для обсуждения, и, кроме того, никто ведь, в самом деле, не думает, что это ты украл тот браслет.
Питер повернулся к своему другу, начиная понимать весь ужас напечатанного в газете. Ему даже в голову не приходило, что кто–то мог действительно подумать, что похититель – это он. Его всего лишь раздражало упоминание о том, что он является охотником за приданым.
– Э–э, я и не думал упоминать об этом, – начал запинаться приятель, делая шаг назад, вероятно, под воздействием свирепого выражения на лице Питера. – Я уверен, что воровкой окажется та компаньонка. У этих дамочек никогда не бывает и двух шиллингов в одном кармане.
– Это не мисс Мартин, – огрызнулся Питер.
– А тебе откуда знать? – спросил один из мужчин. – Ты ее знаешь?
– Кто–нибудь знает ее? – спросил кто–то еще.
– Это не мисс Мартин, – повторил Питер уверенным тоном. – И это низко так отзываться о женщине.
– Да, но как ты…
– Я находился рядом с нею! – повысил голос Питер. – Бедная женщина отбивалась от попугая. У нее не было возможности взять браслет. Конечно, – добавил он язвительно, – теперь я не уверен, что кто–то сможет доверять моему слову по данному вопросу, когда меня самого назвали главным подозреваемым.
Все мужчины наперегонки бросились уверять его, что продолжают доверять любому его слову, хотя один из них оказался настолько глуп, что указал на тот факт, что Питера никто не называл главным подозреваемым.
Питер свирепо уставился на него. Главный или нет, но теперь казалось, что большая часть Лондона думает о том, что он может быть вором.
Черт возьми!
– Добрый вечер, мистер Томпсон.
Тилли. Только ее и не хватало этим вечером.
Питер обернулся, поражаясь, как его кровь может мчаться с такой силой от простого звука ее голоса. Ему не следует смотреть на нее. Ему даже не следует хотеть смотреть на нее.
– Как хорошо, что я вас увидела, – сказала Тилли, улыбаясь так, словно хранила некую тайну.
Он погиб.
– Леди Матильда, – произнес Питер, склоняясь к ее протянутой руке.
Она повернулась и поприветствовала Робби, а затем обратилась к Питеру:
– Возможно, вы могли бы представить меня остальным вашим друзьям?
Питер так и сделал, хмурясь от того, что все его знакомые капитулировали перед ее чарами. Или, подумалось ему, возможно, – перед очарованием ее приданого. Гарри был весьма неосторожен, когда упоминал о нем на Континенте.
– Я нечаянно подслушала, как вы защищали мисс Мартин, – сказала Тилли, как только с представлением было покончено. Она повернулась к остальной части собравшихся и добавила: – я тоже была там, и уверяю вас, она не могла быть воровкой.
– Кто же, как вы думаете, украл браслет, леди Матильда? – спросил кто–то из мужчин.
Губы Тилли сжались, чуть–чуть, всего лишь на одну секунду, достаточную для того, чтобы дать понять тому, кто наблюдал за нею очень внимательно, что она раздражена. Но для кого–то другого (то есть для всех присутствующих, за исключением Питера) радостное выражение ее лица ничуть не изменилось, тем более, что она произнесла:
– Я не знаю. Точнее я думаю, что его найдут упавшим за стол.
– Конечно, леди Нили уже обыскала комнату, – растягивая слова, возразил один из мужчин.
Тилли неопределенно махнула рукой, – жизнерадостный жест, который, как подозревал Питер, предназначался для того, чтобы успокоить джентльмена, дав тому понять, что она не может задумываться над такими сложными вопросами.
– И тем не менее, – со вздохом произнесла девушка.
