Энн Летбридж - В крепких руках графа
Она решила, что ее истинное призвание — находиться с девочками и преподавать. Это ее семья. Ученицы оставались с ней лишь короткий промежуток времени. Расставание с ними бываю для нее настоящей пыткой. Это не выглядело так, словно они ее бросают, скорее походило на то, что она благословляет их, отпуская в большой мир.
А теперь чужой для нее человек, покойный граф хотел втянуть в замужество с мужчиной, которого она едва знала. Мэри сглотнула. Интересно, каково это: быть замужем за таким человеком? Он бы захотел наследника. Родить детей. Создать семью, о которой она всегда мечтала. Сердце забилось быстрее. Представив себя в роли матери, она почувствовала, как защемило в груди.
Отнюдь не романтическая любовь послужит основанием такому супружеству. Так, брак по расчету. Обычное дело. Знатные люди сплошь и рядом заключают между собой взаимовыгодные соглашения.
Вряд ли графа привела в восторг необходимость взять ее в жены, чтобы обладать тем, что принадлежит ему по праву. Воля покойного, изложенная в завещании, привела его в неподдельный ужас. Словно он столкнулся лицом к лицу с судьбой, которая казалась хуже смерти.
Мэри вцепилась пальцами в колени, чтобы унять дрожь. О боже, пусть все окажется дурным сном. Пожалуйста, пусть она проснется и поймет, что это всего лишь кошмар.
Однако она не спала, как никогда воспринимая ужасающую для нее реальность.
Что бы посоветовала ей Салли? Ни на йоту не доверять такому человеку, как он. Мэри живо представила суровый взгляд подруги и знакомые нотки в голосе. Она оказалась права на счет Эллардайса. Только подумайте, как легко с ней распрощался отец после смерти матери. Мэри не могла спросить мнение Салли. Оставалось полагаться на здравый смысл. И хуже того, независимо от слов или действий графа, ей хотелось ему довериться.
Постепенно она успокоилась, дыхание обрело размеренный ритм, дрожь в теле утихла. Она решила никого насильно не вести к алтарю. В особенности такого мужчину, как он.
Мэри почувствовала, как заныло сердце от душевной боли, которую кто-то с менее практичным складом ума назвал бы разочарованием. Пусть другие женщины предаются романтическим грезам. В ее жизни нет места подобным глупостям.
Должен же быть выход из этого тупика. Несомненно, граф его найдет. По плечам вновь пробежали мурашки.
Ни граф, ни другие члены семьи не спустились к ужину. Мэри трапезничала в гордом одиночестве в столовой и чувствовала себя дурой. Три лакея и дворецкий тратили свое время, обслуживая ее. Если бы она знала раньше, попросила принести ужин в комнату. Постаралась как можно быстрее закончить и отказалась от предложения выпить чай в гостиной.
— Вы не знаете, где граф, Меннерс?
— У себя в кабинете, мисс.
— Где это?
— В южном крыле, мисс. — Поклонившись, дворецкий удалился.
Оставшись одна, Мэри, повинуясь не столько благоразумию, сколько решимости, отправилась на поиски, чтобы вместе прийти к какому-нибудь соглашению по их общему будущему.
Возле столовой она повернула направо, поскольку слева располагалась северная башня и ее комната. Следовательно, если рассуждать логически, южное крыло должно находиться на противоположной стороне, если, конечно, коридоры никуда не сворачивали. На деле оказалось иначе.
Поблуждав часа полтора по дому, Мэри снова набрела на столовую, готовая сдаться.
Существовал еще один коридор, в который она не заглядывала, он казался уже и темнее остальных. Мэри сделала глубокий вдох и решилась в него войти. Там была всего одна дверь.
В коридор из нее пробивалась полоска света. Мэри заглянула. Ага. Кабинет. А вот и его владелец. Комната оказалась небольшой, с огромным количеством бухгалтерских книг на полках, тянувшихся до самого потолка, позади потертого заваленного бумагами стола. Поставив одну ногу на решетку камина и упершись локтем о полку, он наблюдал за пляшущими языками пламени очага. У его ног лежал пес.
Его трудно было назвать элегантным мужчиной, однако в облике не было ничего такого, что могло бы вызвать женское недовольство, особенно сейчас, когда выражение лица было скорее задумчивым, нежели жестким и непреклонным, тем более с такого расстояния. Он выглядел несколько старше ее. Вероятно, чуть за тридцать.
Сердце девушки учащенно забилось, в горле пересохло. Граф ее пугал. Если разглядывать его и дальше, она не решится открыть дверь, чего доброго, испугается окончательно и вообще убежит. Мэри резко постучалась в дверь.
Граф и его пес одновременно подняли голову. К счастью, животное тут же опустило морду на лапы и закрыло глаза.
Чего не скажешь о его светлости. Мэри завладела его вниманием. Она физически ощущала тяжелый взгляд. На мгновение, очень короткое мгновение, ей показалось, что она заметила в его глазах теплоту, словно он был рад ее видеть.
Однако взгляд тут же остекленел, губы плотно сжались.
Возможно, она ошибалась. Вероятно, он ждал кого-то другого, потому что минуту назад в глазах застыл холод, словно он был на кого-то зол. И все же Мэри чувствовала, что его гнев направлен не на нее. Казалось, граф страдал от душевных переживаний.
Он вышел на середину комнаты и сухо поклонился:
— Мисс Уилдинг.
Мэри с трудом подавила в себе желание убежать и склонилась в реверансе:
— Лорд Бересфорд.
— Вы снова потерялись? Хотите, чтобы я вас проводил в комнату? Если позволите, я позову Меннерса.
Несмотря на иронию, Мэри почувствовала, как от его голоса сердце сначала замерло, а потом заколотилось как бешеное. Никогда в жизни она так сильно не нервничала в присутствии мужчины. В силу работы ей не приходилось встречать много мужчин. По большому счету это были отцы учениц, которые всегда куда-то спешили. Или воздыхатели девочек, но их необходимо было держать в стороне.
Мэри решила не обращать внимания на его насмешки и смело шагнула в комнату.
— Вы не могли бы уделить мне несколько минут, ваше сиятельство? Мне нужно с вами поговорить.
Граф нахмурился, однако жестом предложил ей сесть на удобный мягкий стул перед столом. Сам же обошел вокруг и сел напротив, расчистив перед собой место, отложив бумаги в сторону. Его лицо оказалось полностью в тени, тогда как на нее падал яркий свет.
— Чем могу быть полезен? — вежливо поинтересовался он, тем самым немного ее успокоив.
— Нам надо поговорить о завещании.
Мэри почувствовала, как он напрягся, хотя его ладони, сложенные вместе на испачканном чернилами столе, оставались полностью расслабленными. У него были сильные руки с широкими тупыми пальцами, обветренной от непогоды кожей и сбитыми костяшками. Руки труженика, но никак не дворянина.
