Барбара Картленд - Любовный узел
По дядиному голосу и выражению глаз, когда он обращался к жене, Катрина со свойственной ей проницательностью давно поняла, что он искренне любит ее. И она полагала, что тетя Люси отвечает ему взаимностью.
Но тут она напомнила себе, что сейчас не время критиковать своих родных или предаваться размышлениям.
Между тем герцог поздоровался с ее дядей, а потом Люси сказала с несколько натянутой улыбкой:
— А это Катрина, которая очень, очень признательна вам за то, что вы включили ее в число своих гостей. Она пообещала мне, что не будет никому надоедать, и я уверена, что она замечательно проведет время, осматривая ваш великолепный дом.
Герцог улыбнулся и протянул ей руку.
Едва прикоснувшись к ней, Катрина испытала какое-то странное, необъяснимое чувство. Ей показалось, что герцог совсем не такой, каким кажется на первый взгляд.
Ее начали представлять многочисленным гостям, и вскоре голова у Катрины пошла кругом. Она обратила внимание, что все присутствующие были значительно старше ее. Дамы были одеты с такой же изысканной элегантностью, как и ее тетя. Любезные улыбки и приветствия, которыми они встретили леди Брэнстон, были так откровенно фальшивы, что показались Катрине просто оскорбительными.
— Дорогая Люси, как приятно видеть вас! Вы выглядите такой же прелестной, как всегда!
Эти слова сопровождались неприязненными завистливыми взглядами.
Но она тут же сказала себе, что было бы ошибкой в данных обстоятельствах использовать то, что отец называл ее «третьим глазом».
Когда они были в Египте, мать обратила ее внимание на небольшой бугорок на лбу у фараонов. Это был знак «третьего глаза», указывавший на их способность проникать мысленным взором глубоко в душу человека.
Катрину это очень заинтересовало, и после она не раз говорила матери.
— Пользуясь моим «третьим глазом», могу сказать тебе, мама, что тот человек, который пытался продать тебе горшок этим утром, был обыкновенным шарлатаном. Я совершенно уверена, что этот горшок был вовсе не найден в гробнице, как он уверял, а сделан только вчера!
Мать со смехом отвечала.
— Я уверена, что ты права, дорогая, но бедняга ведь должен как-то зарабатывать себе на хлеб!
Отец побуждал ее как можно чаще использовать «третий глаз», расспрашивая о разных людях, которые бывали у них в доме. Потом он говорил ей, права она была или нет.
Иногда ей случалось ошибаться, но в девяти случаях из десяти она оказывалась права. Иногда это даже заставляло ее испытывать неловкость.
Катрина подумала, что сейчас тот самый случай, когда ей следует вести себя как обычной дебютантке, а не пытаться применять на практике свои таланты.
Расположенные наверху спальни, в которые их проводили, были прелестны.
Тетя Люси, однако, считала, что вовсе не обязательно было отводить им с Катриной соседние комнаты.
Спальня тети Люси была великолепной, с огромной резной позолоченной кроватью под балдахином. Она сообщалась с будуаром, стены которого украшали замечательные картины; повсюду в вазах стояли белые и красные гвоздики.
К восторгу Катрины, в ее комнате тоже был расписной потолок, а на бледно-голубых стенах висело несколько итальянских картин. Полог ее кровати был сделан из тончайшего муслина; туалетный столик был также задрапирован муслином, отделанным настоящими кружевами. Казалось, будто эта комната была предназначена для молоденькой девушки.
Из разговора тети Люси с экономкой Катрина узнала, что соседняя комната никем не занята, в то время как остальные гости расположились в другом крыле.
— А спальня его милости вон там, — добавила экономка и указала рукой на противоположную сторону галереи.
Очевидно, на лице леди Брэнстон отразилось удивление, потому что экономка сочла нужным пояснить:
— Вообще-то спальня и гостиная его милости находятся в западном крыле, но мы недавно с ужасом обнаружили в деревянных панелях личинки древоточца, так что пока эти комнаты ремонтируют, его милость временно переехал.
— Как это, должно быть, досадно для него! — небрежно бросила леди Брэнстон.
Но у Катрины сложилось впечатление, будто она рада тому, что комнаты герцога находятся неподалеку от них.
Когда они поднялись наверх, Катрина обнаружила, что ее вещи уже наполовину распакованы. За ней должна была ухаживать молоденькая девушка, находившаяся под началом пожилой женщины, приставленной к леди Брэнстон, хотя та привезла с собой свою личную горничную.
Катрина привыкла брать с собой в путешествие только самое необходимое. Она представила себе, как насмешили бы ее родителей горы чемоданов и сундуков, которые были сложены в холле перед их отъездом из Лондона.
Ее не удивило, что их багаж отправили отдельно в сопровождении тетиной горничной и дядиного камердинера.
Сами же они ехали налегке, не взяв с собой в карету даже обитую кожей большую шкатулку с драгоценностями Люси.
А они, безусловно, были здесь совершенно необходимы, заключила Катрина, когда они с тетей были уже готовы спуститься вниз к обеду.
Люси была одета в то самое голубое платье, которое, по словам продавщицы, так шло к ее глазам. На ней был гарнитур с бриллиантами и бирюзой, достойный королевы. Диадема смотрелась восхитительно на фоне золотистых волос, а серьги были такими огромными, что казались частью ожерелья, обвивавшего белоснежную шею. Завершали туалет брошь, браслеты и перстень, также усыпанные бирюзой и бриллиантами.
Катрина считала, что никто не сможет затмить тетю Люси, пока не увидела остальных дам, которые выглядели не менее блистательными.
У самой же Катрины не было драгоценностей. Ее мать постепенно продала то немногое, что имела, когда им нужны были деньги для путешествий. К тому же она всегда старалась покупать самую лучшую еду для своего мужа и маленькой дочери.
— По сравнению с остальными гостями его сиятельства я буду выглядеть совсем простушкой, — со смехом сказала Катрина своей горничной.
Потом ее позвали в комнату тети, чтобы та смогла проверить, как сидит на девушке ее новое платье.
— Ты выглядишь неплохо, — сказала тетя Люси. — Я буду готова через пять минут, так что можешь подождать пока в своей спальне.
Пока Люси говорила, Катрина явственно ощущала волны недоброжелательности, исходившие от нее.
Вернувшись в свою спальню, девушка снова принялась гадать, за что же тетя так невзлюбила ее.
— Вы выглядите прелестно, мисс, — сказала горничная. — Цветы принесут с минуты на минуту, а я всегда считала, что они ничуть не хуже драгоценностей.
— Цветы? — удивилась Катрина.
