Ханна Хауэлл - Огонь гор
– Дерзкой? Но разве ты дерзкая?
– Ты так сказал. Сказал, что я дерзкая.
– Выходит, именно из-за этого ты стала такой тихой? Милая, ты испугалась? Но я ведь просто пошутил.
Девушка посмотрела на него недоверчиво, и Тэвиг с улыбкой добавил:
– Да-да, просто пошутил. Да и нет ничего плохого в том, чтобы быть немного дерзкой.
– Мой опекун считал иначе. Тэвиг нахмурился и пробурчал:
– Но я не твой опекун, будь он трижды проклят. И я не стану бить тебя только потому, что ты сказала нечто такое, что мне, возможно, не понравилось. – Он взял девушку за лодыжки и принялся разглядывать ее ноги. – И вообще, у меня нет привычки бить женщин. Мне даже мысли такие не приходят в голову.
– Тэвиг вдруг выругался сквозь зубы и воскликнул: – Вот, видишь?! Ничего удивительного, что ты начата хромать. Своим обращением ты причинила боль этим хорошеньким ножкам.
– Я причинила?
– Конечно, ты. Надо было смотреть, куда наступаешь, а не дуться из-за того, что я назвал тебя дерзкой.
Забыв о страхе, Мойра крепко сжала кулаки; ей вдруг ужасно захотелось ударить Тэвига. Стоило ли верить его словам? Неужели он и впрямь никогда не бьет женщин? Некоторые мужчины могут очень красиво говорить на эту тему, а в следующее мгновение сбить женщину с ног. Но ведь не все же мужчины такие… Может быть, Тэвиг – редкое исключение?
– Я вовсе не дулась, – пробурчала она. – И я очень внимательно смотрела, куда ступаю. А вот ты… Именно по твоей вине я сейчас здесь сижу. И я так ужасно устала… У меня все тело болит и ноет.
– По моей вине? Ты ошибаешься, дорогая. Я ни в чем не виноват.
– Но ты ведь пытался флиртовать со мной на корабле. И это у тебя есть алчный кузен. Если бы он не преследовал тебя, ты не стал бы от него скрываться и не поднялся бы на борт корабля. И меня тоже не было бы на корабле, если бы не другой твой кузен – этот похититель Мунган Колл. Да, если бы не твои родственники, никто из нас не оказался бы на этом проклятом корабле. И тогда Энни не встретила бы того матроса, а мне не пришлось бы отправляться на ее поиски во время шторма. Ведь именно во время шторма мы оказались за бортом, а потом нас выбросило на берег. И это именно ты решил, что мы должны отправиться в такое долгое путешествие. А если бы ты не придумал этот план, если бы не захотел отправиться к своему сумасшедшему братцу Коллу, то я… не сидела бы сейчас здесь, на этом камне…
– Похоже, нам обоим не очень-то повезло с родственниками, – с усмешкой проговорил Тэвиг и, заглянув в лицо девушки, спросил; – Теперь лучше? Тебе стало лучше после того, как ты все это сказала?
– Да, – кивнула Мойра. И тотчас же почувствовала, что ей действительно стало гораздо лучше. Конечно, все, что она сказала, – ужасная глупость, и Тэвиг, конечно же, ни в чем не виноват, но она все равно не станет перед ним извиняться, ни за что не станет.
Тут он вдруг ласково улыбнулся. Мойра, не удержавшись, улыбнулась ему в ответ:
– Я собиралась помочь устроиться на ночлег, но заснула.
– Ничего удивительного, дорогая. Ведь это – твой первый день нелегкого путешествия, и ты очень устала. Мы оба устали, но скоро привыкнем.
– Я обязательно привыкну. Не такая уж я неженка, – сказала Мойра.
Она вздохнула и благодарно улыбнулась, когда Тэвиг, смочив тряпку водой из бурдюка, принялся протирать ее ноги.
– Ох, откуда же это?.. – бормотал он, рассматривая ноги девушки. При тусклом свете заходящего солнца Тэвиг видел не очень хорошо, но в том не было необходимости. Ощупывая ноги Мойры, он чувствовал мозоли, и это очень его удивляло. Ведь Мойра – девушка благородного происхождения… Откуда же у нее на ножках мозоли?
– Что-то не так? – спросила она, заметив, что он хмурится.
– Неужели родственники никогда не покупали тебе обувь? Или ты любишь ходить босиком? – поинтересовался Тэвиг.
– Они кормили меня и одевали. Я не имела права ожидать слишком многого.
– Пара башмаков для твоих родственников – не слишком много.
– Иногда они давали мне кое-что из обуви.
– Значит, ты редко надевала ее.
– Ну… мне дали башмаки только в прошлом месяце.
Тэвиг принялся массировать ее ноги, и она, почувствовав необыкновенное облегчение, тихонько вздохнула, потом вновь заговорила:
– А Горбатая Энни даже начала натирать мне ноги маслом, чтобы смягчить их.
– Неужели они так долго не могли понять, что молоденькой девушке требуются башмаки? – проворчал Тэвиг.
Мойра пожала плечами:
– У них были более важные дела.
– Да, наверное, очень важные, – процедил Тэвиг сквозь зубы и, поднявшись, направился к костру.
Присев на траву, он принялся помешивать кашу. Рассказ девушки очень заинтересовал его. С ее обувью было что-то не так. Почему сэр Бернард так долго не давал ей башмаки, а потом вдруг сменил гнев на милость? Почему прежде не заботился о Мойре, а месяц назад вспомнил о своем долге? Разумеется, сэр Бернард не похож на человека, способного на добрые поступки. Следовательно, должна быть какая-то причина?.. Действительно, почему Бернард Робертсон вдруг заинтересовался ногами воспитанницы?
Бросив взгляд на девушку, присевшую у костра напротив него, Тэвиг решил, что непременно разгадает эту загадку. Почему Мойра оказалась на том корабле? Ведь в ее присутствии не было необходимости. Она ничем не могла помочь при выкупе Уны Робертсон. Судя по всему, Робертсоны считали ее обузой и были не прочь от нее избавиться. Так почему же они взяли ее с собой на корабль?
Передавая девушке кашу в деревянной миске, он пристально посмотрел ей в глаза. Нет, едва ли она знала, почему родственники взяли ее с собой. Следовало расспросить ее, но как можно осторожнее, чтобы не обидеть.
Положив себе каши, Тэвиг спросил:
– Мойра, почему ты с родственниками оказалась на том корабле?
– Мы должны были заплатить выкуп за Уну. Я думала, ты знал об этом, – добавила она, взглянув на него с удивлением.
– Да, знал про выкуп. Но почему ты отправилась вместе с родственниками? Ты сама попросилась?
Мойра медлила с ответом, вернее, не знала, что сказать. Она уже не раз задавалась тем же вопросом, но ответа не находила. Однако признаваться в этом не хотелось, потому что такое признание означало бы: ей нет места в семье Робертсонов. Она прекрасно знала, что дело обстоит именно так, и очень болезненно это воспринимала.
– Это касалось Робертсонов, – ответила Мойра уклончиво. – И почему бы мне не отправиться с ними? – добавила она, пожав плечами.
– Но ведь путешествие было долгим и довольно опасным, – заметил Тэвиг.
– Не таким уж опасным, пока я не совершила ошибку и не проявила доброжелательность по отношению к некоему Джорджу Фрейзеру.
