Тесса Дэр - Три ночи с повесой
— Три, — сурово рявкнул он, помахав тремя пальцами под носом у растерянной Лили. — Если ты дашь слово, что всерьез подумаешь о замужестве, я готов сопровождать тебя на три бала. Или приема. Но не больше.
От радости Лили едва не бросилась ему на шею.
— Спасибо, Джулиан! Просто чудесно, что ты передумал! Давай прямо сегодня. Как насчет званого обеда, который дают Эмилия с Морландом?
— Что?
— Да, ты не ослышался. Они еще в прошлую пятницу вернулись в Лондон. Разве ты не знал? Правда, хорошая новость?
— Значит, Морланд в Лондоне… — оскалился Джулиан. — По-твоему, это хорошая новость?
— Ну… я знаю, конечно, что вы с герцогом всегда не особенно ладили, — упавшим голосом протянула Лили. — Но Эмилия — моя подруга, и я очень рада, что мы снова будем часто видеться.
Сказать, что Джулиан и герцог Морланд не особенно ладят друг с другом, было все равно, что назвать Темзу захолустной деревенской речушкой. Этих двоих ничто не связывало между собой — если не считать, что оба они состояли членами того самого дурацкого клуба, основателем которого был Лео. Список членов клуба заменяли десять латунных жетонов, каждый владелец подобного жетона имел право пользоваться «услугами» Озириса, некогда непревзойденного победителя бесчисленных скачек, а теперь ушедшего на покой и ставшего племенным жеребцом. Едва придя в себя после гибели Лео, Джулиан попытался сосватать Лили герцогу. Когда же Морланд вместо этого женился на ее подруге Эмилии, Джулиан не постеснялся прямо на свадьбе обвинить герцога в том, что Лео убили по его приказу, — Морланд, дескать, поторопился убрать его, чтобы самому завладеть жеребцом. Чудовищное обвинение, которое не имело под собой никаких оснований. А поскольку герцог был болезненно щепетилен в вопросах чести, нетрудно представить, что пропасть, разделившая обоих мужчин, с каждым днем становилась все глубже.
Неудивительно, что они на дух не переносили друг друга.
Что, по мнению Лили, было абсурдно, поскольку этим двоим было нечего делить. Кроме прав на лошадь, конечно.
— Эмилия уже прислала мне приглашение на сегодняшний ужин, — защебетала она. — Я попрошу приглашение и для тебя. Небольшой званый ужин в компании друзей — идеальная возможность вернуться к светской жизни. После этого мы сможем бывать где угодно — на балах, в театре, в опере, даже в ассамблее.
— Вот и отлично, — обрадовался Джулиан, — стало быть, после сегодняшнего приема у Морландов ты сможешь ездить повсюду с ними, и твоя репутация не пострадает. Если они в Лондоне, значит, ты обойдешься без меня.
— Ну уж нет! — перебила Лили. — Если помнишь, ты пообещал сопровождать меня на три светских мероприятия.
— Послушай, Лили, неужели не понимаешь?! — вспыхнул Джулиан. — Или забыла, что в свете меня считают негодяем? Кстати, мое слово не стоит и ломаного гроша. Спроси любого, если хочешь.
— Только не для меня, — улыбнулась Лили.
Джулиан осекся. Их взгляды встретились.
— Послушай, мне и в самом деле пора, — неловко бросил Джулиан. — У меня назначена встреча с портным, и я уже опаздываю.
Он с привычным изяществом поклонился, намереваясь уйти, и Лили вдруг поймала себя на том, что ее смущение куда-то исчезло. Джулиан тоже выглядел довольным. Настроение у него явно улучшилось. Что и неудивительно, поджала губы Лили, учитывая предстоящий визит к портному.
Джулиан слыл известным законодателем мод — по мнению лондонского света, по части элегантности ему никто в подметки не годился. Молодые джентльмены из его окружения то доводили до исступления своих портных, требуя до мельчайших деталей копировать покрой его сюртуков, то изводили лакеев, заставляя красить им волосы в тот же иссиня-черный цвет, что Джулиану достался от природы..
Вскоре ему вновь предстоит почувствовать восторженное поклонение толпы. А если ее план сработает, то это станет ниточкой, которая вытащит Джулиана из пучины отчаяния.
Заторопившись, Лили пересекла площадь, бегом промчалась по улице и взлетела на крыльцо Харклифф-Хауса. В дверях она столкнулась с дворецким.
— Прикажите заложить экипаж, Свифт, — приказала она. — И побыстрее, пожалуйста. Я собираюсь отправиться с визитами.
В ожидании Лили вернулась в кабинет покойного брата. Мысли крутились вокруг недавнего разговора с Джулианом. Предстояло еще уговорить Эмилию послать ему приглашение на обед. Лили была в смятении. В конце концов она вернулась за стол и снова уткнулась в стопку счетов, надеясь, что длинные колонки цифр помогут успокоиться и обрести привычное хладнокровие. Лео с детства ненавидел математику — цифры приводили его в ужас, — к тому же он терпеть не мог следить за расходами. Вместо того чтобы передоверить все стряпчим или управляющим, Лили с готовностью взвалила эту ношу на себя. Ей нравилось пробегать глазами изящные колонки цифр, из которых складывалась точная картина положения дел, она балансировала между расходами и доходами с ловкостью канатоходца, а виртуозное умение с точностью до пенса свести месячный баланс доставляло ей ни с чем не сравнимое удовлетворение.
Они с Лео прекрасно дополняли друг друга. Так было с самого детства. Слабость одного являлась сильной стороной другого. Обаятельный Лео любил бывать на людях, тогда как она обычно предпочитала оставаться на заднем плане. А после того как она оглохла, это стало еще заметнее. Лео взял на себя исполнение светских обязанностей, в то время как Лили, еще больше замкнувшись в себе, сидела дома, занимаясь счетами. Она всегда гордилась тем, что из них с братом получилась отличная команда. Словно две половинки единого целого, они вместе были намного сильнее, чем по отдельности.
Но теперь Лео больше нет. У Лили было такое чувство, что смерть брата лишила ее половины всего, что составляло ее жизнь. В свое время она забросила светскую жизнь, предоставив эту обязанность Лео. У нее не осталось других знакомых, кроме приятелей брата. А немногие подруги — такие, как Эмилия — постоянно сетовали на то, что она их совсем забыла.
Что же до самого Лео… Кто знает, устраивало ли его это. Возможно, их пути давным-давно бы разошлись, и каждый жил бы собственной жизнью… кто знает, что было бы, если бы они с братом не так сильно зависели друг от друга.
Внезапно краем глаза она заметила, как что-то тускло блеснуло. Медная ручка, украшавшая выдвижной ящик письменного стола, словно магнитом притягивала Лили к себе.
Двигаясь будто во сне, она заперла дверь в кабинет. Потом вытащила из кармана связку ключей, отыскала крохотный плоский ключик и отперла ящик. Поспешно выдвинув его, Лили какое-то время разглядывала его содержимое. Потом собралась с духом и вытащила толстую пачку писем.
