Жаклин Монсиньи - Петербургский рыцарь
— Вы правы, генерал, — на том же языке ответил ему незнакомец, — мы действительно пришли, чтобы забрать то, что вы столь низменным образом похитили. К сожалению, мне приходится называть вещи своими именами, хотя не скрою, мне приятно встретить соотечественника…
Голубой Дракон вздрогнул: перед ним был не вор и не безумец.
— Тогда чего же вы ждете? Вы же пришли убить меня, — надменно произнес Голубой Дракон.
— Нет… генерал, мы не убийцы. Мой брат с несколькими друзьями сейчас освобождает свою невесту. Вам остается только пожелать, чтобы его похищение удалось, ибо тогда он придет за мной сюда… Да-да, нам известны ваши привычки и вкусы. Затем мы крепко свяжем вас, а когда вас найдут, мы будем уже далеко. Так что сами видите, все не так уж страшно. Разумеется, вы понимаете, что если дело пойдет не столь гладко, то я убью вас без всякого сожаления и, признаюсь, генерал, даже не без некоторого удовольствия.
Голубой Дракон облегченно вздохнул, поняв, что речь идет всего лишь о любовной интрижке. Он даже решил задобрить противника:
— Вам следовало бы сразу все мне рассказать, сударь, я бы приказал и вашему брату вернули бы его невесту, похищенную у него по неведению.
— Ах, генерал, вот воистину похвальное и достойное намерение, даже если оно и не идет от чистого сердца… — рассмеялся человек с пистолетами.
Казалось, он тоже начал находить, что время тянется слишком долго. Не переставая целиться в Голубого Дракона из обоих пистолетов, он встал и, вытянувшись во весь свой высокий рост, принялся вглядываться в лабиринт темных аллей. На несколько мгновений лицо его оказалось в круге света.
Голубой Дракон содрогнулся и жадно впился в него глазами, затем дрожащей рукой отер пот с внезапно побледневшего лица, словно отгоняя нахлынувшие на него страшные воспоминания.
— Нет… нет, это невозможно… он… умер… — прошептал он.
В лабиринте раздались торопливые шаги.
— Пушки и пороховницы, они наступают нам на пятки, — послышался за кустами звучный голос.
Человек с пистолетами улыбнулся, обнажив ряд ослепительных зубов, и шагнул к маленькому мостику, отделявшему лабиринт от беседки.
— Скорей, сюда, друзья, у нас есть превосходный заложник, с его помощью мы уйдем от погони.
— Слишком поздно, барчук… слишком поздно… страшное несчастье… — бормотал казак, выбегая на аллею в сопровождении Ли Кана и Жоржа-Альбера.
Все трое были в полной растерянности; расступившись, они пропустили вперед Адриана. Лицо и грудь молодого человека были запятнаны кровью, а на руках он держал безжизненное тело принцессы. В сердце ее торчала маньчжурская стрела. Очаровательная головка была запрокинута назад, и длинные густые волосы волочились по гравию дорожки. Неземная улыбка застыла у нее на губах.
— Боже мой… мертва, — в растерянности проговорил Флорис, роняя пистолеты.
Жорж-Альбер прыгнул на руки к хозяину. Он отчаянно рыдал. Адриан ступил на мостик, прижимая к себе бесценный груз. Флорис, решивший, что брат ранен, теперь увидел, что это кровь Ясмины. Грозный и сосредоточенный Адриан напоминал статую возмездия.
— Смотри, Голубой Дракон, что сделали твои солдаты.
Генерал поднял голову: лицо его было белым, как у мертвеца.
— Я не отдавал им такого приказа… — неуверенно начал он оправдываться. Он явно пытался рассмотреть Адриана, скрытого густой тенью кустарника.
— Мне все равно… ты заплатишь за все… — обезумев от горя, выкрикнул Адриан, — ты ответишь за ее погубленную жизнь, за ее молодость, красоту и невинность…
Со всех сторон к беседке двигались факелы. Отовсюду доносились крики.
— Это твои шакалы, Голубой Дракон, они почуяли кровь, — обернувшись к генералу, яростно выкрикнул Флорис.
Генерал зловеще усмехнулся. Воспользовавшись моментом, когда на него никто не обращал внимания, он схватил висевшую на затянутой ковром стене саблю.
— Кто бы ты ни был, призрак… умри… — воскликнул Голубой Дракон, занося саблю над головой Флориса.
Раздался выстрел. Голубой Дракон зашатался и схватился за грудь, лицо его выражало крайнее удивление.
— Ты сумел убить женщину, которую я любил, но жизнь своего брата я тебе не отдам… — произнес Адриан, сжимая в руке еще дымящийся пистолет, до сей минуты скрытый длинными волосами юной принцессы. Запечатлев на еще не остывшем челе девушки прощальный поцелуй, он нежно опустил ее на цветочный газон, выпрямился и вошел в полосу света, чтобы вновь зарядить свой пистолет; он был бесстрастен, словно изваяние правосудия. Голубой Дракон по-прежнему держался на ногах. Вцепившись в хрупкую колонну, он голубыми глазами вглядывался в лицо своего убийцы.
— Надеюсь, с тобой все в порядке, Флорис, — глухо произнес молодой человек, подходя к младшему брату.
— Разумеется, Адриан, ты снова спас мою жизнь, которую я бы с радостью отдал за нее… — прошептал Флорис. Он смотрел на навек уснувшую юную красавицу, лежащую среди огромных орхидей, и из глаз его ручьями текли слезы.
— Ах! Судьба… это сама судьба… да, пора платить… это рука Господа, — внезапно простонал Голубой Дракон, услышав имена молодых людей.
Адриан вновь поднял пистолет, намереваясь прикончить своего врага.
— Не стреляй, Адриан… моя рана смертельна, не отягощай свою совесть… — воскликнул Голубой Дракон, шумно дыша и прижимая руки к окровавленной груди. Сам не зная почему, Адриан внял просьбе умирающего. Гнев его внезапно прошел, и он отвернулся, смутившись устремленного на него взгляда голубых, словно незабудки, глаз генерала. Рука его, сжимавшая пистолет, безжизненно повисла.
— Я никогда не добиваю противника, но не пытайтесь меня разжалобить, называя по имени, у вас нет на это никакого права.
— У меня есть это право, — прошептал умирающий так тихо, что молодой человек решил, что он ослышался.
Флорис вздрогнул. В аллеях лабиринта захрустел песок. Маньчжурские солдаты, не найдя беглецов на берегах озера, бежали к беседке, откуда до них донесся выстрел.
— Почтенный генерал, чьи великие замыслы кристально чисты и непознаваемы, жив ли ты? — крикнул один из маньчжуров.
Флорис шагнул вперед и ответил:
— Голубой Дракон прекрасно себя чувствует. Он желает побыть один. Не приближайтесь, это приказ.
В ответ раздался приглушенный шепот. Скрытые густым кустарником воины совещались, не зная, как лучше поступить.
— Пока генерал у нас в заложниках, мы можем надеяться на спасение, — шепнул Флорис.
Адриан в отчаянии посмотрел на него:
— Да, ты прав, бегите, а я останусь здесь и умру рядом с ней. Я прикрою ваше бегство.
— Нет, ты будешь жить, я так хочу.
Братья удивленно обернулись к Голубому Дракону, ибо именно он произнес эти слова.
