Констанс Хевен - Тень любви
И тут Гарет не выдержал и сердито воскликнул:
– Боже мой, Кристина! Ты так вбила себе в голову этого парня, что даже подумать не можешь о тех, кто тебя знал и любил всю жизнь! Кристина, что дал тебе Дэниел Хантер? Ничего!.. Он только использует тебя, неужели ты не видишь? Меня удивляет, почему твой отец проявил к делу его сестры такой интерес. Я считал, что его довольно трудно заставить что-нибудь сделать.
– Ты ничего не понимаешь, Гарет! Ты многого просто не знаешь. Мой отец должен помочь девушке и ее брату, а причина кроется в их далеком прошлом.
– Понимаю, я не посвящен в эту вашу страшную тайну. Я должен молчать, мне ведь нельзя ничего сказать.
– Не только ты, Гарет. Об этом никто не знает… Можешь мне поверить? Иначе это навлечет массу неприятностей. Неужели ты не понимаешь?
– Нет, не понимаю. Почему ты не можешь хотя бы на минуту подумать обо мне? Обо мне, который любит тебя! Я был таким терпеливым, а ты ничего не желаешь сделать ради меня. Разве ты не можешь просто ради удовольствия дяди Давида, который тебя просто обожает, сходить посмотреть этот дом? Ты, кажется, забыла, что когда-нибудь этот дом станет моим домом, даже если мне придется жить и работать там одному.
– Гарет, я всем сердцем желаю, чтобы ты встретил человека, который будет искренне любить тебя, – отчаянно сказала Кристина.
Он резко обернулся.
– Ты что, действительно этого хочешь?
– Конечно, Гарет, – сказала девушка и отвела взгляд, потому что в глубине души знала, что не хочет терять Гарета, и в то же время не желала больше ему врать. – Хорошо, – наконец сказала она. – Я как-нибудь схожу с тобой взглянуть на дом. Обязательно пойду.
Спустя пару дней они отправились на Уимпл-Стрит, где их уже ожидал дядя Давид. Они все вместе расхаживали по комнатам, поднимались на второй этаж, обсуждали возможную обстановку, и у Кристины неожиданно появилось такое странное чувство, что сейчас она планировала обстановку в доме, где когда-нибудь будет жить вместе с Дэниелом Хантером. Она существовала в двух мирах, и один из них был пока лишь чистой мечтой.
Дядя Давид, облокотившись на трость, огляделся вокруг.
– Определенно здесь нужен хороший ремонт, особенно, если учесть, что я собираюсь еще увидеть вашего первого сына, Кристина! – улыбаясь, сказал мужчина.
И тогда она вдруг встрепенулась и осознала, что делает что-то не то. Кристина расплакалась.
– Девочка моя, что случилось? – мягко спросил старик. – Я сказал что-то грубое? Это я виноват, да?
– Нет, нет, конечно, нет, просто… – но она не смогла дальше продолжить. – Кажется, я была бы не против посмотреть еще раз кухню. Не спускайтесь сами, дядюшка, ладно? Я пришлю вам в помощь Гарета.
Девушка вихрем сбежала с лестницы и столкнулась с Гаретом.
– Что случилось? – испуганно спросил Гарет.
– Ничего. Просто дядя Давид зовет тебя. Кристина выбежала через боковую дверь и оказалась в маленьком садике возле дома. Прислонившись к стволу дерева, девушка закрыла глаза. Кристина пожалела о том, что позволила себе так расплакаться перед дядей Давидом.
А тем временем дядя Давид устало опустился на стул, но когда увидел Гарета, медленно поднялся.
– Гарет, я вижу, что у вас с Кристиной что-то не ладится… – удрученно сказал старый джентльмен.
– Нет, дядюшка, все хорошо… А почему ты спрашиваешь?
– Но я видел ее такой расстроенной! С тех пор, как мы ездили в Брамбер, что-то в ней изменилось. Не понимаю, что произошло?
– Не стоит придавать значения ее плохому настроению. Абсолютно ничего не произошло.
– Гарет, может быть, я слишком стар и мнителен, но я не слепой. Неужели Кристина хочет расторгнуть вашу помолвку?
– Да… это так, но я не позволю ей это сделать. – И тут слова, потоком, полились из его уст. – Ей вскружил голову парень, который называет себя радикалом, его отец был повешен за участие в чартистском восстании, это было десять или двадцать лет назад. Он сам едва сводит концы с концами, работает в школе для бедных. Как все это нелепо и неподходяще для Кристины. Но хуже того: его родная сестра замешана в деле об убийстве Раймонда Дориана.
– Ты говоришь о молодом человеке, который на выборах выступал против Эверарда?
– Да. Между ними есть какая-то связь, но Кристина не хочет посвятить меня в эту тайну. Никак не могу понять, что толкает ее на такое безумие!
– Думаю, я могу объяснить. Тебе никогда не приходило в голову, что Кристина с ее чувством жалости к людям и желанием быть полезной нашла того человека, который во всем этом нуждается?! К тому же, по-видимому, они любят друг друга…
– Но мне она тоже очень нужна! Все эти годы я только о ней и думал. Я хочу видеть ее рядом с собой, чтобы мы вместе делили все радости и горести, которые преподнесет нам жизнь. Я люблю ее, дядя!
– Верю, Гарет. Верю, мой мальчик… А скажи мне, ты когда-нибудь пытался объяснить ей свои чувства, рассказать, как ты в ней нуждался и сейчас нуждаешься, что испытываешь, находясь рядом с ней?
– Может быть, у нас не было бурных объяснений, красивых слов, но она, конечно же, знает о моих к ней чувствах.
– Знает ли? Не очень-то много доказательств этой любви… За последние два года ты так часто оставлял ее одну, а в одиночестве очень легко поддаться другому увлечению.
– Но все, что я делал, я делал только ради Кристины, разве не так? Я ведь хотел чего-то добиться в жизни, стать хорошим специалистом своего дела, встать на ноги! Я хотел подготовиться к семейной жизни, ты ведь не будешь меня за это осуждать, дядюшка?
– Я ты объяснял это Кристине? Ты поговорил с ней о причинах своих частых командировок?
Гарет неодобрительно ухмыльнулся и пожал плечами. Давид Фрайзер продолжил:
– Ты просто ожидал, мой мальчик, как нечто само собой разумеющееся, что Кристина будет ожидать тебя и думать только о тебе. Это не совсем правильно, Гарет… Если ты хочешь, чтобы она была твоей женой, ты должен бороться за нее, а сейчас, думаю, тебе лучше пойти и обо всем поговорить с нею. Только прошу тебя, Гарет, будь с ней повнимательнее и постарайся ее понять.
Давид Фрайзер больше ничего не добавил. В душе он очень надеялся, что два самых близких ему человека уж как-нибудь решат свои проблемы и договорятся полюбовно.
У Гарета после разговора с дядюшкой осталось чувство досады. Конечно, думал молодой человек, дядюшка Давид был прав, он сам слишком легко отказался от женщины, которую любит и хочет видеть своей женой. За нее, безусловно, нужно бороться, чтобы вернуть ее прежнее расположение и любовь, только как – вот в чем вопрос.
В начале июня леди Кларисса прислала домой в Лондон письмо, что задержится на неопределенное время в Ингем Парке, так как Маргарет находится на первом месяце беременности. Мать высказывала надежду, что Кристина ведет себя достойно и не расстраивает отца. Леди Кларисса всегда обращалась с Кристиной, как с маленькой беспомощной девочкой, это было видно и по ее письмам.
