Эльвира Барякина - Князь советский
– Да ведь мы летели с ним на одном самолете! – воскликнул Оскар и принялся читать вслух: – «Приказываю срочно захватить Рогова и вернуть его в СССР. Если его нельзя взять живым – ликвидируйте. Уход его покажет наше полное бессилие и нанесет большой урон репутации Советского Союза. Требую принять все меры для выполнения поставленной задачи».
– Наш самолет сломался, а то бы мы велели Фридриху повернуть назад, – пробормотал Ефим. – Рогова надо брать немедленно. Сколько у нас свободных бойцов?
Консул покачал головой.
– Сейчас никого нет.
– С детьми хлопот не оберешься, – поморщился Оскар. – Мы возьмем Рогова не тут, а в Германии. Он наверняка поедет к Купиной – вот мы их и накроем разом. Отправьте «молнию» в полпредство в Берлине: пусть пришлют кого-нибудь в аэропорт. Потом пленников надо будет отвезти в Гамбург и посадить на советское судно – оттуда они уже никуда не денутся.
Глава 38. Рейхсбанк
Самолет сделал круг над недавно отстроенным аэропортом Темпельхоф. Клим смотрел в окно на вытянувшееся вдоль летного поля здание и десятки аэропланов – от самых современных до ветеранов прошлой войны.
Приземлившись, самолет помчался вдоль ангаров и украшенных флагами вышек. Мотор остановился, и двое служащих в темно-синих комбинезонах подкатили к дверце пологий трап.
Клим спрыгнул на землю и полной грудью вдохнул холодный воздух. Ну слава богу, приехали!
Грузчики принялись вытаскивать из самолета багаж и складывать его на тележки.
– Счастливо! – помахал Климу Оскар и заторопился к высоким застекленным дверям аэропорта. Ефим побежал за ним следом.
Клим взял девочек за руки.
– Ну, как вы?
Дети, конечно, измучились, но любопытство брало свое, и Тата во все глаза таращилась на техников, разъезжающих по летному полю на маленьких грузовиках.
Пограничники проверили паспорт Клима, таможенники покопались в его чемоданах и сказали, что все в полном порядке – добро пожаловать в Берлин!
Отыскав стенд с картой, Клим нашел на ней стоянку таксомоторов.
– О, соотечественники! – воскликнул по-русски здоровый белокурый парень в толстом свитере и ватных штанах. – Меня Сергеем зовут. Вас подвезти? У меня как раз таксомотор свободный.
Не дожидаясь согласия, он подхватил чемоданы Клима.
– Пойдемте, тут не далеко! Вы из Москвы? А я сам суздальский. Меня родители еще мальцом в Германию вывезли.
Болтая и смеясь, Сергей вывел их в пустой закоулок между двумя ангарами, где стоял небольшой желтый автомобиль, украшенный изображением пучеглазой щуки и надписью по-русски и по-немецки «Свежая рыба». Рядом стоял крепкий мужчина с золотыми зубами – в руках у него была монтировка.
Клим в тревоге оглянулся. Эта машина явно не являлась таксомотором. Куда их привели? Кто эти люди? Грабители?
Как ни в чем ни бывало Сергей привязал чемоданы Клима к багажной подставке.
– Господин Рогов, садитесь – ехать подано!
Откуда он знал его фамилию?
Клим взял Китти на руки.
– Тата, уходим отсюда!
Но они не успели сделать и шагу, как из-за угла показался Ефим с револьвером в руках.
– Быстро в машину! – тихо приказал он.
Девочки заревели в два голоса от страха.
Сергей и Ефим посадили Клима между собой на заднее сидение, а Тате велели взять Китти и сесть впереди, рядом с золотозубым водителем.
– Где живет Купина? – спросил Сергей.
Клим молчал, опустив глаза.
– Ты что думаешь, мы тут в игры играть будем?!
Сергей схватил Клима за грудки, тот вырвался, завязалась драка, и дети заорали еще громче.
Достав из кармана кастет, Ефим ударил Клима по затылку, и тот потерял сознание.
2.Тата прижимала к плечу всхлипывающую Китти.
Кто их похитил? Белогвардейские эмигранты? Ну конечно! Кто еще способен на такую подлость?
Автомобиль без толку кружил по улицам, и бандиты все никак не могли договориться, куда им ехать: то ли в какое-то полпредство, то ли в Гамбург.
Один раз Тата осмелилась оглянуться: дядя Клим лежал без сознания в ногах у похитителей. Ой, мамочки… Может, он уже умер?
– Как мы теперь узнаем адрес Купиной? – злился Сергей на Ефима. – Тебя кто просил его бить?
– А ты сам чего к нему полез?!
– Хватит орать! – рявкнул на них водитель. – Решайте, куда едем!
Бандиты помолчали.
– Дуй в Гамбург, – велел Ефим. – Сдадим Рогова там, а дальше разберемся. В полпредство с детьми все равно не сунешься – слишком много визгу будет.
Как бы невзначай Тата нащупала замок на дверце. Однажды она видела в кино, как он работает.
Машина выехала на нарядную улицу, застроенную высокими домами с балкончиками и скульптурами. Гудели клаксоны и звенели велосипедные звонки; уличные разносчики предлагали прохожим газеты, воздушные шары и – бог ты мой! – апельсины.
Внезапно дорогу перегородила колонна демонстрантов в форме, похожей на военную – мятые фуражки, галифе и перепоясанные ремнями гимнастерки. Стучали барабаны, и в такт их грохоту демонстранты вскидывали к плечу правую руку со сжатым кулаком.
– Rot Front! – неслось над улицей.
– Так это же Союз красных фронтовиков! – воскликнула Тата. – Боевое подразделение Коммунистической партии Германии!
Демонстранты встали, не давая автомобилям проехать. Золотозубый водитель высунулся из окна – посмотреть, сколько им еще ждать.
– Вот дьявол, мы, кажется, накрепко тут застряли! – ругнулся он.
Тата дернула хромированную ручку на двери, и они с Китти кубарем вылетели на мостовую.
– Бежим! – крикнула Тата.
– Куда?! – завопил водитель. – Убью!
Он погнался за ними, но Тата и Китти бросились вперед, сквозь строй демонстрантов, и водитель быстро отстал.
– Там мой папа остался! – рыдала Китти, но Тата неумолимо тащила ее через толпу.
Запыхавшиеся и зареванные, они остановились перед странным домом, похожим на греческий храм.
Мимо шли расфранченные нэпманы и нэпманши; на вывесках и указателях – ни одного знакомого слова: даром что Тата столько времени учила немецкий язык в школе!
Все было не по-нашему: на тротуаре стоял шарманщик и что-то гнусаво пел; два солдата в дурацких касках покупали сосиски с уличной жаровни. Только одно выглядело знакомым – хлопочущие у водостока голуби. Но они клевали белую булку! Это кто же выкинул такую вкуснятину?!
Китти не переставая ныла на одной ноте.
– Помолчи, пожалуйста! – взмолилась Тата.
Она сунула руку в карман и вытащила записку, которую ей дал дядя Клим, – он сказал, что по этому адресу находится «безопасное место». Но в какую сторону надо идти? Кругом одни немцы, и даже дорогу спросить не у кого.
