Жаннетта Беньи - Флорентийка и султан
– Ты прав, с этим действительно тянуть не стоит. Ладно, спускай лодку на воду, я отправлюсь на разведку.
– Я с вами,– сказал Габор.
– Нет,– покачал головой капитан.– Ты нужен здесь. Приглядывай за девушкой. Если я не вернусь, похорони Трикалиса и уводи баржу. Думаю, что погонщики с волами где-то поблизости. Я разведаю, где турки, и если все в порядке, разыщу волов сам.
– И еще, капитан, посмотрите, нет ли поблизости воды.
Тамаш вскинул брови.
– А что с водой?
Габор замялся.
– Выполняя ваше приказание, матросы вместе с досками выбросили из трюма и бочонок с питьевой водой. У нас есть немного воды, но ее хватит только до вечера.
– Черт побери!..– выругался Запольяи.– Это я виноват... Ну да ладно, что-нибудь придумаем. Давай лодку...
Спустя несколько минут, Тамаш, загребая веслами, стал осторожно пробираться между зарослями тростника. У самой излучины он причалил к берегу, и по колено утопая в прибрежном иле, выбрался на землю. Для того, чтобы разведать, где находятся преследователи, он захватил с собой подзорную трубу покойного Али-бея, резонно рассудив, что мертвому она теперь ни к чему.
Турецкого судна он не увидел, но это еще не означало, что им удалось избавиться от погони.
Прячась в прибрежных кустах, Тамаш стал пробираться вниз по течению Дуная. Ему пришлось пройти не меньше мили прежде, чем он увидел неподвижно стоящее посреди реки турецкое судно со спущенным парусом. Предводитель турок с обнаженным ятаганом в руке стоял на носу корабля, надрываясь от громкого крика.
Тамаш удовлетворенно улыбнулся.
– Ага, значит сели на мель?.. Что ж, тем лучше для нас. Вам-то еще долго придется здесь торчать.
Гребцы на турецком судне, выбиваясь из последних сил, лопатили веслами воду. Но все было бесполезно – судно намертво село на мель.
Тамаш вернулся к своей лодке и теперь уже смело вырулил на чистую воду. Сейчас ему было необходимо найти погонщиков с волами и место, где можно было запастись водой.
Еще несколько лет назад моряки, плавающие по Дунаю, без опасения брали воду прямо из реки, но неожиданно в этих местах разразилась эпидемия холеры. Первыми стали болеть и умирать именно моряки, плававшие по Дунаю. Потом болезнь вроде бы миновала, но опасность заразиться оставалась. Моряки, отправлявшиеся в плавание по Дунаю, предпочитали запасаться водой из родниковых источников.
К счастью, Тамашу не пришлось потратить много времени на поиски. Быки с погонщиками оставались почти на том же месте, где Тамаш обрубил канат. Да и с водой ему тоже повезло. Вверх по течению, совсем недалеко от того места, где в затоке пряталась баржа, виднелся лесистый островок, на котором была чистая родниковая вода. Об этом Тамаш знал наверняка, потому что несколько лет назад ему уже приходилось делать здесь остановку.
Не теряя времени, капитан вернулся на свой корабль, где его дожидался верный Габор.
– Ну что, где турки? – нетерпеливо спросил он, помогая Тамашу подняться на борт.
Запольяи рассмеялся.
– Наверное, Иисус Христос все-таки главнее, чем пророк Магомет. Судя по всему, именно он сделал так, что турки сели на мель. Да и насчет воды нам повезло.
Помнишь тот маленький островок, на котором мы уже однажды останавливались?..
– Да-да,– конечно,– оживился– Габор,– помнится, там был прекрасный родник.
– Погонщики дожидаются нас тут же, за излучиной. Но не забывай, что нам нужно подумать еще кое о чем.
Габор кивнул головой в сторону капитанской каюты.
– Вы имеете в виду покойника?
– Да, нужно поступить с ним по-христиански.
– Вы хотите похоронить его на этом острове?
– Нет, сделаем проще. Похороним его здесь, на берегу.
На лице Габора появилось удивленное выражение.
– Но ведь у нас даже нет досок, чтобы сколотить для него гроб.
Тамаш быстро рассеял его сомнения.
– Похоронить без гроба все-таки лучше, чем швырять его в воду или оставлять его на съедение лесным зверям.
Мезекеру не оставалось ничего другого, как согласиться.
– Ну ладно, капитан. Раз вы так считаете...
– А что девушка? Как она? – спросил Тамаш.
– Я заходил в каюту и спрашивал ее, как она себя чувствует. Но она не отвечает ни слова. Она ничего не понимает по-венгерски. Ума не приложу, что мы с ней будем делать.
Тамаш пожал плечами.
– Я тоже не знаю.
– Да, задал нам задачку этот господин Трикалис,– посетовал Габор.– Раз уж сел на корабль, то будь добр – сойди с него живым. А теперь только лишние хлопоты. Может быть, пристроить ее служанкой к Жигмонду, не везти же ее назад, в Белград? Да и кому она там нужна...
Тамаш вздохнул.
– Да, и вправду, задачка не из легких. Но у нас еще есть время подумать. А сейчас давай займемся Трикалисом.
Вскоре у подножия лесистого холма была вырыта могила, куда и опустили тело бывшего казначея Стамбула, который выдавал себя за греческого торговца Аполлониуса Трикалиса.
Фьора почти невидящими глазами наблюдала за тем, как тело Трикалиса, завернутое в парусину, опускалось на дно могилы.
Двое матросов вскоре выбрались наверх и стали засыпать труп землей.
Небольшой могильный холмик заложили дерном, и Тамаш сказал:
– По христианскому обычаю, конечно, следовало бы пригласить священника, но раз уж его нет, нужно сказать хотя бы несколько слов об усопшем.
Габор хмуро добавил:
– Несколько хороших слов…
– А мы знаем о нем что-нибудь хорошее? – с сомнением промолвил Тамаш.
Габор в раздумии потер подбородок.
– Наверное, он был богатым...
– Кто знает, хорошо это или плохо,– задумчиво промолвил Запольяи.– Впрочем, его богатство, наверное, сослужит кому-нибудь хорошую службу...
Конечно, он имел в виду себя, но окружающие не догадывались о тайном смысле, сокрытом в его словах.
После этого над могилой воцарилось молчание.
Фьоре тоже хотелось сказать несколько слов, но вряд ли кто-нибудь из окружающих понял, о чем она говорит. Поэтому в знак своей признательности к человеку, который помог ей бежать из ненавистного турецкого плена, она опустилась на колени и положила ладонь на могильный холмик.
Тамаш шепнул на ухо Габору:
– Трикалис говорил, будто она его приемная дочь. Габор с сомнением покачал головой.
– Что-то не верится...
– Почему?
– Уж больно красива...
– Что ж в этом плохого?
– Это правда. Ничего дурного в этом нет. Тяжело придется этой бедняжке. Да только, наверное, не хуже, чем в могиле...
– Ну ладно, крест ставить не будем,– сказал Тамаш, подводя таким образом итог прощальной церемонии.
– Почему? – удивился Габор.– Трикалис ведь был греком.
– Хоть и греком, да мусульманином,– ответил Тамаш.
