Джудит Макнот - Благословение небес
– Благодарю вас, вполне, – ответила она, стараясь не замечать поднимающееся по руке тепло от его поцелуя. Он еще на секунду задержал ее руку в своей, потом с сожалением отпустил, предоставив ей заняться процедурой представления гостей.
Несмотря на снедавшую ее тревогу, Элизабет рассмеялась про себя, когда представила обществу Дункана. Все присутствующие на минуту утратили дар речи – так же, как в свое время и она, – узнав, что ближайшим родственником этого дьявола Яна Торнтона является священнослужитель. Дядя Джулиус разинул рот,
Алекс широко раскрыла глаза, герцогиня протянула Дункану руку и недоверчиво посмотрела на Яна.
– Правильно ли я поняла, Кенсингтон, – громко спросила она Яна, – вы связаны родственными узами с духовным лицом?
Ян слегка приподнял брови и вместо ответа склонил голову в ироничном поклоне, но Дункан, который отчаянно стремился представить племянника в выгодном свете, сделал неудачную попытку обратить все в шутку и с милой улыбкой сказал:
– Почему-то эта новость всегда вызывает одну и ту же реакцию.
– По-моему, не надо долго думать, чтобы догадаться о причине, – сухо обронила герцогиня.
Ян уже открыл рот, чтобы дать этой старой карге достойный ответ, но уперся взглядом в Джулиуса Кэмерона. Его присутствие почему-то тревожило Яна, но через минуту он пришел просто в бешенство, когда этот человек вышел на середину комнаты и торжественным голосом объявил,
– Ну вот теперь, когда все собрались, я могу наконец сказать. Бентнер, шампанского! Элизабет, мои поздравления. Надеюсь, ты выкажешь себя примерной женой и не пустишь на ветер те деньги, которые еще остались у этого человека.
В оглушительном молчании никто не шелохнулся, за исключением Элизабет, у которой комната поплыла перед глазами.
– Что? – наконец выдохнула она.
– Ты помолвлена.
С быстротой огня гнев начал распространяться у нее по жилам и мгновенно охватил все ее существо.
– В самом деле? – опасно спокойным голосом спросила она, думая, что дядя имеет в виду Белховена или Марчмэна. – И с кем же?
Словно во сне, она увидела, что дядя Джулиус поворачивается к Яну, который смотрит на него убийственным взглядом.
– Со мной, – резко бросил Ян, не отрывая колючего льдистого взгляда от
Джулиуса Камерона.
– Решение окончательное, – предупреждающим тоном произнес дядя и, полагая, что Элизабет будет приятно узнать, какую денежную ценность она представляет, добавил: – За эту честь он заплатил целое состояние. А мне не пришлось выложить ни шиллинга.
Элизабет, которая понятия не имела, что эти двое уже встречались раньше, повернула к Яну пылающее лицо. – О чем он говорит? – сдавленным шепотом проговорила она. – Он говорит, – натянутым голосом ответил Ян, все еще не веря, что его романтические планы сметены идиотской выходкой Джулиуса, – что мы помолвлены. Все бумаги уже подписаны.
– Да вы… вы… невыносимый, зарвавшийся… – от подступивших слез у нее прервался голос, и она на несколько секунд замолчала. – Вы даже не удосужились спросить меня?
С трудом оторвав взгляд от Джулиуса, Ян повернулся к Элизабет, и сердце его сжалось от ее горестного взгляда.
– Почему бы нам не перейти куда-нибудь в другое место, где мы могли бы обсудить все это наедине? – мягко спросил он, приближаясь к ней и дотрагиваясь до ее локтя.
Словно ужаленная, Элизабет резко отдернула руку.
– Зачем же? – дрожа от негодования, воскликнула она. – –К чему считаться с моими чувствами? Вы всегда выставляли меня на посмешище, с самой первой минуты нашего знакомства. Так стоит ли нарушать традицию?
– Элизабет, – попытался остановить ее Дункан, – Ян просто хотел, чтобы восторжествовала справедливость. Когда он узнал, какие печальные последствия повлекло за собой…
– Заткнись, Дункан! – прорычал Ян, но было уже поздно, глаза Элизабет расширились от ужаса, что ее пожалели.
– И какие же такие «печальные последствия» повлекло за собой мое знакомство с вами? – спросила она. В ее чудесных огромных глазах сверкали слезы унижения и злости.
Ян схватил ее за локоть.
– Идемте или я просто унесу вас отсюда. Элизабет знала, что он не бросает слов на ветер, и потому, отдернув руку, яростно процедила:
– Как вам будет угодно.
Когда они очутились в коридоре, Ян распахнул первую попавшуюся дверь и, затащив туда Элизабет, плотно закрыл ее. Выйдя на середину комнаты, она круто развернулась к нему, уперев кулачки в бока.
– Вы чудовище! – прошипела она. – Как вы смеете меня жалеть!
Она сделала именно тот вывод, которого Ян и опасался, отреагировала именно так, как он ожидал. Да и как иначе могла воспринять жалость к себе гордая красавица, которая говорила ему, будто живет в настоящем дворце и ведет активную светскую жизнь.
– Вы ошиблись в выборе слова. Между сожалением о каких-либо действиях и жалостью к человеку, пострадавшему от этих действий, существует большая разница, – попытался переключить ее внимание Ян.
– Не смейте играть со мной в эти игры! – дрожащим голосом вскричала она.
Ян мысленно поздравил ее с тем, что она разгадала ход его мыслей, даже в состоянии шока перехитрить Элизабет было непросто.
– Простите, – тихо произнес Ян. Он сделал несколько шагов по направлению к ней, но по мере его приближения Элизабет отступала, пока не коснулась спиной стула, тогда она остановилась, удерживая его на расстоянии взглядом.
– В такой ситуации нужно говорить только правду, – согласился Ян и опустил руки на ее сердито вздернутые плечи. Зная, что она рассмеется ему в лицо, если он заговорит сейчас о любви, он сказал ей то, чему она могла поверить. – А правда в том, что я хочу вас. Я всегда вас хотел, и вы прекрасно знаете это.
– Я ненавижу это слово, – вскрикнула она, тщетно вырываясь из его рук.
– Вряд ли вы понимаете, что оно значит.
– Я знаю, что вы произносите его каждый раз, когда начинаете на меня давить.
– И каждый раз вы таете в моих объятиях.
– Я не выйду за вас, – сказала Элизабет, лихорадочно придумывая причину отказа. – Я вас не знаю. И не верю вам.
– Но вы тоже меня хотите, – сказал он, загадочно улыбаясь.
– Прекратите произносить это слово, черт вас возьми! Я хочу старого мужа, понятно? – внятно и громко сказала она, уже не думая о том, что говорить, лишь бы не молчать. – Я хочу, чтобы моя жизнь принадлежала только мне. Поймите же вы, наконец. А вы мчитесь сюда, в Англию, чтобы купить меня. – Эта мысль снова отозвалась болью в сердце, и глаза ее засверкали от гнева.
– Нет, – сухо возразил Ян, хотя это было бессовестной ложью, – просто деловое соглашение с вашим дядей.
