Мэри Патни - Волна страсти
– Болван! – в сердцах сказал сэр Энтони. – У него были талант и богатство. Почему он стал убийцей?
– Фрейзер любил не живопись, а себя в ней. Ему хотелось, чтобы его собственные идеи правили миром, – ответил Кеннет, осматривая рану Ребекки и думая про себя, что Фрейзер любил сэра Энтони более чем странной любовью, а потому не терпел женщин в его окружении.
Сэр Энтони взял дочь на руки, и его рубашка стала красной от крови.
– Ее задела пуля? – спросил он.
– Нет. Она ударилась головой о камень. Рана только на коже, и поэтому столько крови. Сейчас она дышит, и ее сердце ровно бьется. Она быстро поправится.
Кеннет вынул носовой платок и, сложив его вчетверо, положил на рану, обвязав голову Ребекки своим галстуком. Затем он взял Ребекку у сэра Энтони и прижал к себе. Она была удивительно легкой и трогательно беззащитной. Такая маленькая и слабенькая, она смогла бороться за свою жизнь с человеком намного выше и сильнее ее. Упрямый Рыжик. Кеннет нежно поцеловал Ребекку в лоб.
– Скорее домой, – сказал он.
Когда они приехали в Рэйвенсбек, Кеннет отнес Ребекку в гостиную и положил на парчовый диван. Сэр Энтони приказал немедленно вызвать доктора и принести ей лекарство. Поднялась суматоха. Слуги бегали по дому, выполняя распоряжения хозяина; многие из них плакали.
В гостиную вошла Лавиния и мгновенно навела порядок. Со знанием дела она промыла рану и сделала перевязку. Кеннет сидел на валике дивана и держал Ребекку за руку, не в силах расстаться с ней.
Сэр Энтони в волнении мерил шагами комнату.
– Господи, что здесь случилось? – услышали они незнакомый мужской голос. – Ты ранен, Энтони?
Кеннет поднял голову и увидел в дверях лорда и леди Боуден. По всей вероятности, прислуга забыла закрыть входную дверь, и непрошеные гости беспрепятственно вошли в дом. Но как они оказались в Рэйвенсбеке?
Сэр Энтони в удивлении застыл на месте, в то время как его брат бросился к нему, обеспокоенный видом его окровавленной рубашки. Дрожащими пальцами сэр Энтони взъерошил волосы.
– Со мной все в порядке, Маркус. Моя дочь поранила голову, но Кеннет уверяет меня, что она скоро поправится.
Боуден посмотрел на диван, где лежала Ребекка.
– Что, черт возьми, случилось?
– Один из моих ближайших друзей сошел с ума и попытался убить ее, – отрывисто сказал сэр Энтони. – Он же виновник гибели моей жены.
Все замолчали. Лорд Боуден в недоумении посмотрел на Кеннета.
– Так и есть, – сказал молодой человек. – Этим негодяем оказался лорд Фрейзер.
Оправившись от удивления, сэр Энтони с присущей ему иронией спросил:
– Чем я обязан столь неожиданному визиту, Маркус?
– Маргарет сказала мне, что я круглый идиот и веду себя как совершенный болван и что мой долг – принести тебе свои извинения.
– Маркус, ты же прекрасно знаешь, что я никогда не употребляю бранных слов, – с нежной улыбкой упрекнула Маргарет мужа.
– Ты совсем не изменилась, Маргарет, – сказал сэр Энтони. – Очень рад тебя видеть. – Он взял ее руку и с нежностью поцеловал. – Маргарет больше подходит тебе в жены, чем Элен, – сказал он брату. – Элен была человеком настроения и быстро бы свела тебя с ума.
– Я счастливый человек. – Лорд Боуден с виноватым видом посмотрел на жену; взгляд его был полон любви. – Я трижды болван, что не понимал этого раньше.
– Всему свое время, мой дорогой. Раньше я не осмелилась бы выразить свое мнение по этому поводу. – Леди Боуден с нежностью прикоснулась к его руке. На лице ее была написана гордость за своего мужа.
– Простишь ли ты меня, Энтони, после всего, что я сделал? Пустишь ли меня на порог своего дома?
– Ты всегда будешь здесь желанным гостем, Маркус. Всегда, – ответил сэр Энтони, протягивая брату руку.
Боуден от всего сердца пожал ее.
– Я отнесу Ребекку в ее комнату, – сказал Кеннет Лавинии, сочтя необходимым оставить братьев наедине, чтобы они могли о многом поговорить. – Ей нужны тишина и покой.
– Я провожу вас, – предложила Лавиния.
Кеннет осторожно взял Ребекку на руки. Все еще не приходя в сознание, она вздохнула и прижалась головой к его плечу.
– Боже, как она похожа на свою мать, – сказал Боуден, глядя на бледное лицо племянницы.
– У нее красота Элен и мой талант. – Сэр Энтони снял с дивана пушистый плед и накинул его на дочь. – По характеру она больше напоминает тебя, чем нас с Элен. Иногда в природе происходят довольно странные вещи.
– А мой младший сын похож на тебя, – сказал Боуден, несколько смутившись. – Умный. Очаровательный и слегка сумасшедший. Я стараюсь проявлять к нему больше терпимости, чем в свое время отец по отношению к нам.
– Полагаю, ты знаком с леди Клэкстон, – сказал сэр Энтони с некоторым вызовом, за которым пряталось смущение. – Мы хотим пожениться, как только закончится срок траура.
«Ну, уж этого лорд Боуден наверняка не перенесет», – подумал Кеннет, но тут вмешалась леди Боуден.
– Как чудесно, – сказала она, взяв Лавинию за руку. – Я слышала, как Элен сказала однажды, что, если с ней произойдет несчастье, она не желала бы лучшей жены для сэра Энтони, так как вы замечательная женщина и прекрасно понимаете его.
– Так значит, вы с Элен поддерживали отношения! – с притворным негодованием воскликнул лорд Боуден.
– Иногда наши пути пересекались, – ответила его жена с невинным видом.
Боуден сокрушенно покачал головой, затем решительно и даже несколько торжественно сказал:
– Примите мои поздравления, леди Клэкстон.
– Благодарю вас, лорд Боуден, – ответила Лавиния бархатным голосом. – Уверяю вас, я совсем не так плоха, как вы думаете.
Она кивнула Кеннету, и они вышли из комнаты.
Поднимаясь по лестнице с Ребеккой на руках, Кеннет почувствовал, что у него отлегло от сердца. Наконец-то его мучения, тянувшиеся целый месяц, подходили к концу.
В душе у него теплилась надежда, что не все еще потеряно.
Ребекка проснулась с пульсирующей болью в голове. Она присмотрелась и поняла, что лежит на своей кровати в своей комнате, освещенной небольшим огнем в камине и закрытой экраном лампой, чтобы свет не бил ей в глаза. Знакомый скрип рейсфедера слышался где-то слева.
Ребекка повернула голову и увидела Кеннета, сидевшего на стуле рядом с кроватью. Держа на коленях чертежную доску, он что-то увлеченно рисовал. Вид у него был усталым, а черты лица заострились.
Ей захотелось взять его лицо в свои руки и целовать темные круги у него под глазами.
– Будь хоть потоп, но ничто не сможет остановить художника в его желании рисовать, – прошептала она пересохшими губами.
Кеннет поднял голову, и его лицо озарилось улыбкой.
