Айрис Джоансен - В сладостном бреду
— Любовь моя, никто из нас пока не может быть спокоен. Я пытался убедить тебя, что мы оба всегда будем подвергаться смертельной опасности, а ты беспокоишься о Кадаре.
— Это совсем другое.
— Потому что Бог спас меня однажды, и ты решила, что он не допустит, чтобы его труды пропали напрасно?
— Нет, пока я с тобой и могу напомнить ему об этом.
Он нежно поцеловал ее в висок.
— Тогда я, определенно, должен оберегать тебя от всех опасностей, чтобы сохранить свою собственную жизнь. Как это мудро с твоей стороны.
— Но женщины вообще гораздо умнее мужчин. Разве мы устраиваем шумиху и убиваем друг друга? Нет, мы пытаемся создавать, а не разрушать. Вот почему, чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что Ашера действительно — одна из ипостасей Бога. И она ведает не только рождением, но и мудростью.
— А затем ты заявишь, что именно она и создала небеса и землю, — заметил он сухо.
— Я еще не думала об этом. — Ее взгляд вернулся к идущим впереди по дороге Кадару и Селин. — Он взял знамя, как ты думаешь, Вэр?
— Мы никогда этого не узнаем. Его поездка продолжалась достаточно долго. Если оно у него, то он уже нашел способ переправить его рыцарям-тамплиерам.
— Надеюсь, он так и сделал. — У нее мелькнула невероятная мысль. — А он не мог воспользоваться знаменем в сделке с Синаном?
Вэр покачал головой.
— Помнишь? Он предупреждал нас ни в коем случае не говорить о вере Кемала в знамя.
Она и сама понимала, что Кадар не мог отдать знамя Синану, Вэр только подтвердил точность ее интуиции.
— Кадар сказал, что Синан знает все, что происходит на этой земле.
— Что тебя беспокоит? — Вэр посмотрел в сторону. — Ты же сказала, что знамя не имеет силы.
Tea пожалела, что заставила его вновь вернуться к болезненному для него разговору. Они должны забыть об этой раздираемой войной земле и обо всех этих тронах со львами и знаменах, которые, казалось, зажили своей собственной жизнью.
— Возможно, когда-нибудь он нам расскажет об этом. — Она взяла его за руку. — Нам надо найти удобное место в трюме, куда можно погрузить наш шелк и вышивки.
— И предложить всем грузиться на корабль. — Его шаг сразу стал энергичным и решительным. — Мы отплываем в полночь, с приливом.
Эпилог
Два года спустя
7 сентября, 1193
Монтду, Шотландия
Селин стояла на высоком скалистом берегу.
Кадар увидел ее сразу, как только его корабль вошел в гавань, но она не двинулась с места, даже когда они причалили к берегу.
Сильные порывы ветра прижимали ее коричневое платье, облегая хрупкое тонкое тело. Она выглядит так, словно готова сразиться со всем миром, подумал Кадар. Он помахал рукой, направляясь к сходням.
Селин не ответила на приветствие. Она уже бежала вниз по крутой тропе к пристани.
Он встретил ее на полпути на тропинке. Она показалась ему воплощением восхитительной радости жизни и неукротимой воительницей духа. Ему очень хотелось коснуться блестящих рыжих волос, рассыпанных по плечам. Но он не сделал этого.
— Тебе следовало бы надеть накидку.
— И это все, что ты мне скажешь? Тебя не было четыре месяца.
Он лукаво улыбнулся:
— Неужели ты все это время стояла на этом утесе? Удивительно, как ты еще не превратилась в статую.
— Самонадеянный верблюд. Если я и ждала тебя, то только потому, чтобы узнать, какого успеха тебе удалось добиться, продавая наши вышивки.
— Огромного. Купцы в Испании поражены вашим мастерством. Я вернулся с сундуком, полным золота.
— Полагаю, тебе следует взять меня с собой в следующий раз.
— Ты так считаешь?
— Да. — Она взглянула вверх, туда, где только что стояла. — Кто-нибудь еще должен научиться торговать нашим товаром. Что, если тебя убьют? Что мы тогда станем делать?
— Биться головой о землю и рыдать всю жизнь?
— Перестань шутить. — Она внезапно повернулась к нему, ее зеленые глаза засверкали. — Возьми меня с собой.
С тех пор как он впервые заглянул в эти восхитительные зеленые глаза, он почувствовал, что защита, которую он постоянно воздвигал против нее, ослабевает.
— Чтобы заключать торговые сделки?
— Возьми меня. Я нужна тебе.
— О да, это так. — Он позволил себе коснуться ее щеки. Волна невыразимого удовольствия окатила его с ног до головы. — Но только не для заключения сделок.
— Нет, — прошептала она.
Он знал, что этот разговор неизбежен, но еще не был готов к нему.
— Ты слишком мала.
— Мне уже пятнадцать. Многие женщины выходят замуж и рожают детей.
— Я знаю.
— И у тебя не было бы нужды спать с иностранками. Я бы могла… Чему ты смеешься? Я все равно буду это делать.
— Я в тебе и не сомневаюсь. — Он почти готов был сдаться на этот раз. Она уже совсем взрослая, и только временами в ней еще вспыхивало детство. — Я высоко ценю твою жертву.
— Не думаю, что это жертва. — Она облизала губы. — Мне кажется, что… ну, я бы не возражала… чтобы ты трогал меня.
— Потому что я больше не представляю для тебя угрозы?
— Даже больше, чем раньше. Ты заставляешь меня чувствовать…
— Что?
Она вызывающе ответила:
— А почему я должна говорить тебе об этом? Ты ведь только смеешься и говоришь, что я слишком маленькая.
— Это вполне возможно.
— Тогда я даже не стану тратить на тебя ни одного лишнего вздоха. — Она вновь посмотрела вверх на гору. — И к тому же есть другой, кто не считает меня слишком маленькой, чтобы взять меня в жены.
— В самом деле?
— Лорд Кеннет из Крейкхеда оказывает мне внимание. Он приезжает сюда с визитом раз в неделю.
— И ты находишь его общество приятным?
— Почему бы и нет? Он молод и хорош собой, и он говорит, что я сладкая как мед.
— Он, должно быть, плохо разбирается в характерах. Думаю, в следующий раз ты отошлешь его прочь.
Она бросила на него быстрый проницательный взгляд.
— А мне кажется, тебе это не нравится.
Он старался не показать своего недовольства, но она слишком хорошо его знала.
— Мне это не по душе, — сказал он нежно. — Мне бы понравилось еще меньше, если бы я увидел его рядом с тобой. И тогда я мог бы дать выход своим чувствам способом, который ты мне строго-настрого запретила.
Она подумала и пошла на попятную.
— Ну, мне он все равно безразличен. Он говорит только о лошадях и о моих волосах. Можно подумать, что в Шотландии нет других рыжеволосых.
Он прав, таких, как ты, нет, моя любимая. Во всем свете нет другой такой, как Селин.
— Будь с ним терпелива. Рыжий цвет действительно очень привлекателен.
— Но сам ты не собираешься терпеть лорда Кеннета. — Она нахмурилась. — Это несправедливо.
