Айрис Джоансен - В сладостном бреду
Он провел губами по ее уху.
— Обещаю тебе быть рядом, когда бы ты ни пожелала. Думаю, ты сама не раз отошлешь меня прочь вопреки моему желанию.
Ее мечта быть рядом каждую минуту каждого дня. Она хотела этого даже сейчас и потому тянула время, хотя ей следовало бы проследить за разгрузкой фургонов. Она вздохнула и чуть отстранилась от его нежных объятий.
— Мне надо найти Селин. Ее необходимо чем-нибудь занять. С тех пор как мы прибыли сюда, она не отрывает глаз от дороги в ожидании Кадара.
— Так же, как и я, — сказал Вэр. — Возможно, она права, может, я совершил ошибку, отпустив его.
И сейчас его, как всегда, мучило чувство вины.
— Ты ничего такого не сделал. То, что ты тогда сказал, это правда. Кадар все равно бы нашел способ поступить по-своему. — И она добавила, чтобы успокоить не только его, но и себя: — Ведь прошло всего пять дней. А он сказал, что вернется через восемь.
Вэр кивнул.
— Он сдержит слово.
Кадар не приехал в следующие трое суток.
Не появился он и на четвертый день.
Селин перестала спать и есть. Она ничего не могла делать, кроме как смотреть на дорогу в ожидании Кадара и ухаживать за его соколами, которых Абдул привез из Дандрагона. Tea пыталась занять ее чем-нибудь, однако корабль, уже загруженный, был готов к отплытию. Теперь им оставалось только сидеть и ждать.
К вечеру десятого дня Tea взобралась на холм к Вэру, который сидел там, наблюдая за дорогой. Его лицо оставалось почти таким же напряженным, как и у Селин, подумала Tea с беспокойством. Но и она чувствовала себя не лучше. Она села рядом с ним.
— Что делать, если он не приедет?
— Подожду еще два дня, а затем отправлю вас на корабле. Найду его, и мы присоединимся к вам в Шотландии.
Она не собиралась никуда отплывать без него, но сейчас не время с ним спорить.
— Но ведь ты даже не знаешь, где его искать.
— Синан знает.
Она закрыла глаза. Боже милосердный, он собирался вернуться в эту обитель дьявола.
— Но разве нет…
— Это он!
Tea мгновенно открыла глаза и увидела Селин, сбегавшую по холму к дороге. Она вскочила на ноги.
На горизонте показался всадник, темный силуэт на фоне заходящего солнца.
— Селин, вернись. Это может оказаться не он.
— Это Кадар, — радостно крикнула Селин. — Ты думаешь, я могу его не узнать? — Она добежала до дороги и бросилась к подъезжающему всаднику.
Ее голос звучал так уверено, что в сердце Tea вспыхнула надежда. Она побежала вслед за Вэром, который уже спустился с холма.
— Ого, вы все дождались меня! — крикнул им всадник. — Подходящая встреча для того, кто непрестанно трудился ради вашего блага.
Да, это, без сомнения, Кадар.
Селин уже стояла рядом с всадником и держалась за поводья.
— Ты опоздал. Ты нарушил свое обещание. Ты же сказал, что приедешь через восемь дней.
— У меня возникли кое-какие проблемы при выполнении моей задачи. — Он соскочил с лошади. — И я надеялся, что вы не уедете без меня. Далеко не всем выпадает счастье иметь в своих рядах такую блистательную личность. У вас, конечно, могло истощиться… — Он оборвал себя. — Что это, слезы, Селин?
Она сердито смахнула их со щек.
— Я всегда плачу, когда сержусь. Ты обязан был сдержать слово. Тебе не следовало уезжать.
— Но ведь ты сама велела мне ехать. — Он протянул руку и с невыразимой нежностью коснулся мокрой щеки девочки. — Какими прекрасными сокровищами могут быть слезы. Я благодарю тебя за этот подарок.
— Ты сошел с ума? Я не велела тебе уезжать, — сказала Селин. — Я ни за что не стала бы разрешать тебе заключать сделки с этим Старцем. Я сейчас тебя ударю!
— Но не Синан посылал меня на это задание, а ты. — Он обернулся и посмотрел на дорогу, по которой только что приехал. — Ты сказала, что хочешь получить назад свои коробки с вышивками и шелком. Мне пришлось нелегко. Надо было найти лошадей и возницу, чтобы доставить сюда ваш фургон, а затем суметь по дороге сюда избежать как воинов Ричарда, так и Саладина. В одном месте пришлось возвращаться и ехать в обход…
— Вы ездили за нашими вышивками? — прервала Кадара Tea, ошеломленная его словами. — И вам это удалось?
— Али будет здесь с минуты на минуту… А вот и он. — Кадар жестом указал на фургон, показавшийся вдали на дороге. — Я не мог вынести той медлительности, с которой он тащится, поэтому поспешил вперед, чтобы…
— Мы думали, что ты ездил по поручению Синана, — сердито заметил Вэр.
Кадар совершенно искренне удивился.
— Почему? Разве я что-то говорил о Синане?
— Ничего и ни о ком, — сказала Селин. — Ты просто уехал.
— Опять слезы. Видимо, твой гнев действительно велик. — Он примирительно улыбнулся. — Может, он станет меньше, если я пообещаю тебе сообщить, когда пойду платить Синану его цену?
— Нет, он никогда не уменьшится. Ты дурак, и у тебя нет ни чуточки доброты и… — Голос у нее задрожал и оборвался, и она, гордо вскинув голову, зашагала прочь.
Кадар вздохнул.
— А я думал, что делаю хорошее дело. Кажется, мне будет очень трудно принадлежать такой особе. — И он поспешил вслед за ней. — Подумай о ваших чудесных вышивках, которые я спас от непогоды и муравьев. Разве это не достойно похвалы вместо этих грубых слов?
Она не ответила.
— И учти риск, которому я подвергался, чтобы привезти все это тебе. Позволь мне рассказать о тех муках, которые я пережил, о бессонных ночах….
Tea уже не слышала его слов, но видела его убеждающую улыбку, которую так хорошо знала. Она надеялась, что Селин простит его. Она была так же рассержена, как и ее сестра, но его намерения отличались такой добротой, что его дар было трудно переоценить.
Очевидно, Селин думала так же. Она замедлила шаги и наклонила голову, внимательно слушая его.
Но вот она остановилась и повернулась к Кадару. Ее лицо осветилось улыбкой.
Он откинул голову, и до Tea донесся его смех.
— Почему ты хмуришься? — спросил Вэр, обнимая Tea. — Кадар теперь с нами, а ты получила назад свои вышивки.
— Да, но что будет дальше? — прошептала она. — Кадар никогда не будет по-настоящему в безопасности. Синан, как огромный паук, в любой момент может опять сплести паутину и затянуть его туда.
— Кадар достойный противник Синана. На протяжении последних девятнадцати лет он постоянно борется со Старцем.
— Но у Синана есть оружие, о котором мы даже не подозреваем.
Вэр усмехнулся.
— Любовь моя, никто из нас пока не может быть спокоен. Я пытался убедить тебя, что мы оба всегда будем подвергаться смертельной опасности, а ты беспокоишься о Кадаре.
— Это совсем другое.
— Потому что Бог спас меня однажды, и ты решила, что он не допустит, чтобы его труды пропали напрасно?
