Розанна Битнер - Нежное предательство
– Но не сегодня ночью. Это невозможно. Пока я отвезу тебя в школу. Ты останешься там, потом я придумаю, как отправить тебя домой. Тебе следовало давно вернуться домой. Возможно, раньше в Батон-Руже было безопаснее, но не сейчас.
– Я не могу оставаться в школе, – противилась Одри. – Что подумают обо мне люди!
– Какое это теперь имеет значение, Одри? Сегодня ночью тебе больше некуда идти. Делай, что я говорю, Одри. Обещай мне, черт возьми, что ты побудешь там. Иначе я не смогу быть за тебя спокойным. Дело кончится тем, что меня убьют.
Ее не должна беспокоить его судьба и то, что может с ним случиться. С высоты холма было хорошо видно, как в городе горят дома. Что натворили янки в Батон-Руже! Когда-то город был таким красивым, мирным. И все же Ли – янки, которого она не хотела бы увидеть однажды убитым. В данный момент он оказался ее единственным спасителем.
– Обещаю слушаться тебя, – твердо сказала она.
Они подъехали к школьному зданию, Ли провел Одри в дом, в дальнюю комнату, зажег лампу. Мебели в комнате почти не было. Солдатские одеяла, ружья, аммуниция, походный ящик со столовыми приборами и кухонным инвентарем, на крючке – синяя форма. На столе стоит таз с водой, рядом лежит бритва, на стене над столом укреплено небольшое зеркало.
Ли прибавил огня в лампе.
– О Боже, ты только посмотри на себя! – он стянул с нее мундир, которым накрыл ее солдат. Одри была все еще напугана, расстроена и даже не заметила, что платье совершенно разорвано впереди, через прореху виднелась обнаженная грудь. Ли старался не смотреть на нее, чтобы не будить воспоминаний.
– Тебе нужно снять эти лохмотья, непонятно, чья на тебе кровь. Твоя или солдата, напавшего на тебя, – он принялся расстегивать пуговицы на платье. Одри напряглась, закрыла грудь ладонями.
– Нет! Не смей!
Ли осторожно дотронулся до кровоподтека на ее лице.
– Одри, это я, Ли. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе. Все будет хорошо.
Она посмотрела ему в глаза, в ярко-голубые глаза, нежности которых никогда не умела противиться. Почувствовала резкую боль в спине, наконец, вспомнив, что она ранена и нуждается в помощи.
– Что будет потом, Ли? Чем все это кончится? – она снова расплакалась. Ли нежно прижал ее к себе.
– Не знаю. Но сегодня нам не стоит об этом задумываться.
Она продолжала тихонько плакать и уже не возражала, когда он снял с нее платье. Одри покорно выпростала руки из рукавов, Ли опустил обрывки одежды вниз вместе с нижними юбками. Она переступила через платье, придерживая разорванный лифчик.
– Вот возьми, – он подошел к стулу, взял чистую рубашку и подал ей. – Надень, – он хотел помочь ей надеть рубашку и увидел рану на спине. – Подожди! Боже мой, ты же ранена, – пробормотал он. – Нужно чем-нибудь обработать рану.
Он швырнул рубашку на кровать, поднялся, налил в таз чистой воды. Он и сам был в грязи и крови после боя, форма оказалась порванной в нескольких местах. Ли сильно хромал, глаза ввалились и покраснели. Волосы были пострижены, но не очень аккуратно. Она понимала, как он ненавидит эту войну, но все-таки продолжал воевать за идею сохранения Союза, считая необходимым защищать единство страны всеми возможными средствами. И Одри не могла не восхищаться его готовностью сражаться и умереть за свои убеждения так же, как южане готовы погибнуть за свою независимость. Удивительно, как далеко могут зайти люди, доказывая свою правоту.
Ли намочил кусок чистой ткани, встал перед Одри на колени, осторожно вытер ей лицо. Взгляды встретились. Как им хотелось сейчас, чтобы не было этой страшной войны, чтобы между ними не стояло все, случившееся за три года. Ли смыл кровь и грязь с шеи и груди Одри. Она крепко держала разорванный лифчик, хотя ей так хотелось спустить руки, пусть бы он поцеловал ее грудь. Но как могла она испытывать подобные чувства после всего, что произошло сегодня и после всего, что испытала с Ричардом?
От такой мысли Одри сильно покраснела, ей показалось, что Ли понял, какое желание вспыхнуло в ней, он всегда хорошо ее чувствовал.
– Сними лифчик и ложись на живот. Я промою рану на спине и положу немного мази, а потом ты наденешь эту рубашку. Ты должна остаться здесь и хорошенько отдохнуть. Мне пора уходить. Постараюсь раздобыть для тебя какое-нибудь платье.
Одри не возражала, поморщившись от боли, она сняла лифчик, затем легла на живот. Ли склонился над ней, бережными прикосновениями промыл рану. На краткое мгновение она вспомнила тот ужас, который испытала с Ричардом, когда муж заставил ее лежать лицом вниз. Ли Джеффриз никогда не делал ей так больно.
Ли осторожно смазал мазью рану, от воспоминаний сжалось сердце, когда он смотрел на красивую обнаженную спину этой женщины, нежную белую кожу. Какая красивая у нее спина, какая нежная кожа. Ли жадно взглянул на округлые ягодицы, соблазнительно выделяющиеся под кружевными панталонами. – И тяжело вздохнул от неисполнимости охватившего его желания. Отставил мазь, выплеснул грязную воду за дверь, снова налил в таз чистой воды, чтобы умыться.
– Мне нужно будет еще найти для себя лошадь. А ты надень рубашку, хорошенько запри за мной дверь, ведущую в большую комнату. Заднюю дверь тоже запри. Пусть занавески останутся задернутыми, лампу погаси. Укройся одеялом и отдыхай, пока я не вернусь. Никто тебя здесь не побеспокоит, – он повернулся, почистил форму, надел фуражку, вынул из-за пояса револьвер, проверил, заряжен ли он.
Одри села и натянула на себя рубашку, пока он отвернулся. Когда он, наконец, смог взглянуть на нее, она ощутила в крови жар, так нежно он смотрел.
– Будь осторожен, Ли.
– Конечно, – согласился он. – Я постараюсь не попадаться на глаза проклятым мятежникам. Взгляды встретились, Одри печально улыбнулась. Ли тоже горько улыбнулся в ответ.
– Хоть бы скорее все закончилось… – пробормотал он, вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Одри поднялась, заперла дверь на засов, подошла к окну, слегка отодвинула занавеску и выглянула в щелочку. Ли вскочил на лошадь и быстро умчался в темноту. Небо над городом по-прежнему освещалось вспышками разрывов и пожаров.
Глава 25
Одри спала очень тревожно, все время вздрагивала и поминутно просыпалась от страшных кошмаров. Во сне ей все время казалось, что опять мужчины разрывают на ней одежду, слышался грубый глумливый смех. Она видела тела убитых, изрешеченных пулями людей. Постоянно слышалась стрельба. Одни ужасные видения сменялись другими. Тетя Джанин кричит на нее, потом стреляет из револьвера, направленного ей в лицо. Рана на спине болела и не давала возможности крепко заснуть. Каждый раз, когда Одри просыпалась, ей требовалось какое-то время, чтобы собраться с мыслями и сообразить, где она находится.
