Конни Мейсон - Обещанный рай
Теперь Гленна знала, куда ей идти и где ей спасаться. Она должна дойти до «Золотой Надежды», где ее ожидает встреча с отцом.
Подчиняясь все тому же инстинкту, Гленна выбрала правильное направление и начала свой бесконечный путь к прииску. У нее не возникало ни мыслей о поджидающих ее на пути опасностях, ни воспоминаний о чудесном спасении из пылающего ада. Правда, порой она вдруг испытывала страстное желание увидеть кого-то, но только кого?..
Неважно. Это она вспомнит позже, а сейчас ей нужно спешить к отцу, на «Золотую Надежду».
Разумеется, Гленна никогда не дошла бы до прииска — голодная, с разбитой головой, безумная и слабая, но ей повезло — из-за поворота показался всадник. Это был старик, похожий на старателя. Он остановился возле Гленны, перегнулся с седла и спросил, прищурив добрые голубенькие глазки:
— Куда направляешься, сынок? Да еще совсем один!
Гленна недоуменно посмотрела на изрезанное глубокими морщинами лицо старателя, его кожаные штаны, заправленные в поношенные сапоги, на седые волосы, выбивающиеся из-под надвинутой на лоб пыльной шляпы.
— Мы можем поговорить, сынок?
«Сынок? Почему он сказал мне сынок?» — подумала Гленна, опустила глаза и только теперь обратила внимание на свой наряд. Удивленно подняла бровь, задумалась, но так ничего и не припомнила.
— Да, конечно. Почему не поговорить? — ответила Гленна. Тут старатель заметил кровавую полосу на лбу Гленны, выступающую из-под надвинутой до самых ушей шляпы.
— Ты ранен, сынок? — с тревогой спросил он.
— Да, — с трудом ответила Гленна.
— А как тебя зовут, приятель?
— Глен О'Нейл. — Солгать в такой ситуации было для Гленны проще, чем объяснять, почему на ней мужское платье.
— А куда ты направляешься, Глен?
— На отцовский прииск, на Клиэр-Крик. Мой отец — старатель.
— Отлично, Глен! А меня зовут Бен. Давай-ка, сынок, забирайся ко мне на лошадь, нам с тобой как раз по пути. Весишь ты совсем немного, так что моя старая Бетси справится. Залезай, отдохни немного. Да и мне веселее будет, чем одному.
Гленна благодарно кивнула и с трудом забралась на лошадь. Ноги у нее дрожали и предательски подгибались. Бен внимательно посмотрел на Гленну, покачал головой и спросил:
— Может быть, ты голоден, сынок? Давай перекусим немного. До вечера еще далеко, успеем добраться.
Гленна облизнула пересохшие губы и согласно кивнула.
Она уже и не помнила, когда ела в последний раз. Или пила хотя бы.
— А вода у вас есть? — спросила Гленна, когда они спешились.
— Конечно, сынок, — ответил Бен, протягивая флягу. — Пей досыта. Уж чего-чего, а воды здесь хватает.
Гленна жадно припала к горлышку и никак не могла оторваться. Никогда в жизни она не пила ничего вкуснее!
— Не торопись, не торопись, сынок, — предупредил Бен. — Куда ты так торопишься? У меня, кроме воды, еще кое-что для тебя найдется.
Этим «кое-что» оказались бобы, бекон, галеты и кофе. Гленна накинулась на еду, смакуя каждый кусочек, и, глядя на нее, Бен удивленно заметил:
— Похоже, ты здорово проголодался, парень. Когда ты ел в последний раз?
— Я?.. Не помню, — смущенно ответила Гленна.
— Ну ладно, ладно, — успокоил ее Бен. — А теперь, если ты наелся, поедем дальше. Забирайся на Бетси, и я еще до вечера довезу тебя куда нужно.
Бен не обманул, старая Бетси не подвела, и в сумерках, когда багровое солнце уже клонилось к горизонту, Гленна увидела перед собой знакомый силуэт «Золотой Надежды». Всю дорогу в затуманенном мозгу Гленны то вспыхивали, то угасали, неясные воспоминания, то волнуя, то вновь погружая ее в забытье. Ей казалось, что она никак не может вспомнить что-то очень важное, но только что именно? Ну ничего, скоро она будет дома, и отец поможет ей вспомнить все, что ее так тревожит.
— Отсюда я уже доберусь своими ногами, — сказала Гленна, увидев вдали «Золотую Надежду». — Мне уже совсем хорошо.
— Что-то не похоже, — скептически покачал головой Бен. — Ты уверен, что дойдешь, сынок?
— Конечно, и спасибо вам за все. Я думаю, отец уже заждался меня. — На самом деле Гленна отчего-то не была уверена в том, что отец дома и ждет ее. — Или, может быть, вы заночуете у нас?
— Не стоит, — качнул седой гривой Бен. — Мы с Бетси давно привыкли обходиться без крыши над головой. Ступай домой и скажи отцу, чтобы он впредь не отпускал тебя одного.
— Еще раз большое спасибо, Бен! — крикнула Гленна вслед отъезжавшему старателю. — Обязательно заезжайте, если снова окажетесь в наших краях.
Бен только рассмеялся в ответ.
Подходя в густых сумерках к дому, Гленна пыталась понять, что же ее смущает. Что-то было не так, но что? А, лампа! Почему отец до сих пор не зажег лампу? Ведь уже совсем темно. В это время отец всегда зажигал лампу. О боже! Почему она ничего не помнит, не понимает? Не знает даже, как на ней оказалась мужская одежда, откуда, чья? И пожар. Что горело, чей дом?
Гленна осторожно подняла щеколду и толкнула ладонью дверь. Вошла внутрь и сразу же поняла, что дом пуст. От этого Гленна растерялась еще больше, нащупала в потемках лампу, спички и зажгла фитиль.
— Папа! — позвала она. — Ты здесь?
Тишина.
С зажженной лампой в руке Гленна обошла обе спальни, но там никого не было. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, говоривший о том, что дом давно необитаем.
Уставшая, растерянная, неспособная мыслить, Гленна вернулась в свою спальню в смутной надежде вспомнить что-то очень важное. Она присела на кровать, затем прилегла и незаметно для себя погрузилась в сон.
Кейн вернулся в город вместе с шерифом Бартоу и Дюком. Дюка они связали, не дав прийти в себя после побоев. Кейн усадил шерифа вместе с Дюком на ночной поезд, отправлявшийся в Пуэбло. Сам же он решил задержаться в Денвере, чтобы еще раз убедиться в том, что Гленна сюда не возвращалась. Он был у Сэл, и у Кэти Джонс, и у старого Пита, побывал в «Паласе» и «Красной Подвязке», где теперь хозяйничали Кэнди и Перл, но следов Гленны так и не обнаружил.
Он вернулся на пепелище и еще раз тщательно осмотрел все вокруг. В сердце Кейна затеплилась надежда, когда ему удалось отыскать на траве, вблизи бывшей хижины, пятна крови. Правда, он не мог с уверенностью сказать, чья это кровь — Гленны или какой-нибудь птицы, разодранной диким зверем. С болью в сердце он углубился в прилегающий лес, терзаемый мрачными мыслями, рисовавшими ему ужасные картины.
Внезапно он увидел полоску примятой травы. Здесь недавно прошел человек в направлении к «Золотой Надежде».
«А вдруг… — подумал Кейн, и сердце его забилось. — Ну, конечно!»
Он был уверен в том, что предчувствия его не обманывают. Если отправиться в путь немедленно… Вечер? Не страшно, до утра можно подремать под деревом, закутавшись в одеяло, благо оно под рукой. И тогда, если небеса будут к нему благосклонны, он, может быть, вскоре увидит Гленну.
