Конни Мейсон - Обещанный рай
— Гленна! Дорогая!
Она, казалось, не видела Кейна, не слышала его голоса. «Как долго она лежит здесь? — мелькнуло у него в голове. — И кто сварил ей еду?»
Он поднял одеяло и осторожно прикрыл им плечи Гленны.
— Гленна, — повторил Кейн, надеясь вывести ее из забытья. — Откликнись, дорогая. Ты больна? Давно? Ты одна здесь?
Гленна снова застонала и пошевелилась, услышав сквозь тяжелый сон знакомый голос. Ей казалось, что тот доносится откуда-то издалека. Гленна хотела ответить, но губы ее не шевелились. Хотела раскрыть глаза, но веки были такими тяжелыми. Тут она испугалась, что голос исчезнет, если она не откликнется на него, и, собрав последние силы, прошептала:
— Кейн.
От ее голоса, слабого, больного, чуть слышного, на глазах у Кейна заблестели слезы.
— Что с тобой случилось, любимая? Как тебе удалось выбраться из огня? И как ты попала сюда? — Он опустился на колени перед постелью Гленны и нежно погладил разметавшиеся по подушке пряди ее волос.
— Отойдите от нее, мистер, и не делайте при этом резких движений.
Кейн осторожно повернул голову и похолодел, увидев перед собой вороненый ствол винтовки. Потом он рассмотрел обветренное, изборожденное глубокими морщинами лицо с парой внимательных, настороженных голубых глаз. Человек с винтовкой был немолод, но Кейн счел за лучшее не рисковать и медленно поднялся на ноги, а затем отошел на пару шагов от постели Гленны.
— Кто вы такой? — спросил Кейн, покосившись на винтовочный ствол. — И что вам нужно от Гленны?
— О том же самом я хотел бы спросить и вас. Вы знаете эту мисс? — сурово спросил Бен.
— Конечно. Это моя жена. — Это, конечно, не было правдой, но, во всяком случае, близко к ней. — У нас есть сын.
— И его зовут Дэнни?
— Правильно. Но откуда это вам известно?
— Когда у маленькой мисс была горячка, она часто повторяла это имя. Но называла она и еще одно имя, — многозначительно закончил Бен.
— И это имя было Кейн?
Бен улыбнулся — его лицо от набежавших морщинок стало похожим на печеное яблоко — и опустил винтовку.
— Рад познакомиться с вами, Кейн. А меня зовут Бен. — Он отставил винтовку в угол и протянул раскрытую ладонь. — Не сердитесь, но я должен был сначала выяснить, кто вы.
Кейн понимающе кивнул. Напряжение схлынуло, и на смену ему пришла опустошающая слабость. Слава богу, что все обошлось.
Кейн перевел взгляд на Гленну и спросил:
— Что случилось с моей женой и как вы оказались здесь вместе с ней?
— Не спешите, приятель, — проворчал Бен. — Ответьте-ка лучше мне, как ваша жена оказалась одна, в лесу, с раной на голове и в мужской одежде, а?
— Она была ранена? — тревожно переспросил Кейн. — Знаете, Бен, отвечайте все же вы первым. Где вы нашли Гленну?
— Я уже сказал, встретил в лесу. Она была одна, в мужской одежде. На голове у нее была шишка величиной с гусиное яйцо и подсохшая рана. И еще эта маленькая мисс была немного не в себе. Говорила, что пробирается на прииск, к отцу.
— Ее отец умер.
— Я уже знаю. Ну вот, когда я ее встретил там, в лесу, она была такой больной и слабой, что я посадил ее на свою Бетси и привез сюда. Мы попрощались, и я уехал, а потом вдруг вспомнил о том, что в доме не было ни огонька, и решил наутро вернуться проведать «паренька». Обнаружил, что это не парень, а девушка и что у нее лихорадка. С тех пор и ухаживаю за вашей женой.
— Гленна не говорила, где она разбила голову?
— Ничего вразумительного. А сами вы тоже не знаете?
— Нет, — покачал головой Кейн, — но думаю, что это случилось, когда она пыталась спастись из горящего дома, где ее заперли.
— Проклятие! — воскликнул Бен и сердито поморщился. — Кто же посмел сотворить такую пакость с этой чудесной девочкой?
— Кейн.
Услышав тихий голос, оба они замолчали, а затем Кейн упал на колени перед кроватью и заговорил, глядя в изумрудные, блестящие от жара глаза Гленны:
— Я здесь, любовь моя. Теперь все будет хорошо, и мы скоро вернемся к Дэнни.
— Дэнни, — слабо улыбнулась она. — Дэнни.
— А не пора ли тебе поесть, дочка? — спросил Бен, подходя ближе. — У нас есть славный жирный бульон из кролика. Я его принесу, а твой муж тебя покормит.
Гленна едва заметно кивнула головой. Она в самом деле вдруг почувствовала, что проголодалась. Бен принес с кухни кастрюлю с бульоном, и Кейн влил пару ложек в рот Гленны. После этого она откинулась на подушку, закрыла глаза и тут же уснула.
— Оставим ее, — тихо сказал Бен, уводя Кейна.
— Что с ней? — спросил Кейн, когда они с Беном перешли на кухню и уселись ужинать сами.
— Лихорадка, — коротко пояснил Бен. — Очень сильная. Наверное, из-за этой раны на голове.
— Просто не знаю, как мне вас отблагодарить, Бен. Не будь вас, Гленна наверняка умерла бы.
— Да что ты, сынок, — смущенно ответил Бен. — Разве я мог поступить иначе? Искупал ее, словно новорожденную, в реке, напоил травами, укрыл потеплее, вот лихорадка и прошла. А ваша Гленна славная девочка.
— Вы купали ее? — переспросил Кейн, вспомнив о том, что Гленна лежала под одеялами обнаженной. — И раздевали? Он резко вскочил на ноги, с грохотом опрокинув стул.
— Полегче, парень, — сердито нахмурился Бен, — а не то я тебе уши надеру.
Кейн вдруг представил, как ему станет надирать уши этот старик, и невольно улыбнулся.
— Я знаю, о чем ты подумал, но твоя Гленна мне не то что в дочки, во внучки годится, — проворчал Бен.
— Извините меня, Бен, — виновато потупился Кейн. — Сам не знаю, что на меня нашло. Просто я так люблю Гленну, что готов порвать на куски любого, кто к ней притронется.
Прошел еще целый день, прежде чем Гленна вспомнила все, что с ней произошло. Кейн и Бен выслушали ее рассказ молча, лишь покачивая время от времени головами и восхищаясь мужеством Гленны.
— Я едва не сошел с ума, когда представил себе, что ты сгорела в той хижине, — сказал Кейн, утирая глаза, когда Гленна закончила свою историю. — А по поводу Дюка не беспокойся. Ты его больше никогда не увидишь.
— Кейн?!
— Нет, я не убивал его, моя любимая, хотя, не скрою, мне очень этого хотелось. Шериф Бартоу отвез Дюка в Пуэбло, где его будут судить за покушение на Джадда, убийство Вилли Вильсона и твое похищение.
— Нам с тобой очень повезло на хороших людей, Кейн, — счастливо вздохнула Гленна. — И Бен — один из них.
— А почему ты не вернулась в Денвер, дорогая? — спросил Кейн. — Зачем ты отправилась на «Золотую Надежду»?
— Сказать по правде, Кейн, я ничего не помнила с той минуты, когда свалилась с крыши. А почему я направилась именно сюда? Не знаю. Наверное, меня привел на «Золотую Надежду» какой-то внутренний голос.
