Кэтрин Гэскин - Сара Дейн
Вечером того дня, когда Саре исполнилось шестнадцать, как раз в самом конце лета, Себастьян подарил Ричарду свое кольцо с печаткой. Они сидели втроем на гальке, слушая визгливые крики чаек, которые кружились и ныряли в воздухе над ними. Себастьян молчал, задумчиво крутя на пальце золотое кольцо. Внезапно он повернулся к Ричарду.
— Дай-ка мне твою руку, Ричард, — сказал он.
Говоря это, он взял левую руку Ричарда в свою и надел ему на мизинец кольцо.
— Но, сэр?..
Себастьян отмахнулся от возможного возражения. «Оно, конечно, по праву принадлежит Саре». Он слабо, неловко улыбнулся дочери. «Но это мужское кольцо, в конце концов. Для нее оно представляло бы ценность лишь как память. Я всегда собирался отдать его сам… не ожидая, когда его снимут с пальца после моей смерти».
Он ссутулился в своем строгом черном пальто и устремил взгляд в морскую даль.
— Когда ты отправишься в армию, Ричард, — сказал он через несколько минут, — все будет по-другому. Мы, конечно, будем по-прежнему дружны, мы трое, но все будет иначе. Мне хочется, чтобы ты сохранил это кольцо, как память о нас троих — таких, какие мы сейчас.
Сара была рада, что Ричарду достало разума и такта не возражать против этого подарка.
Кольцо Себастьяна непривычно смотрелось на руке Ричарда. Он поднял глаза и медленно перевел их с Себастьяна на Сару.
— Пока я жив, оно будет напоминать мне об этих вечерах и о вас. — Он снова взглянул на кольцо и обратился к Саре: — Так как оно по праву принадлежало бы тебе, могу я получить твое разрешение носить его?
Она уловила тон, которого никогда не было раньше в его словах, обращенных к ней, — он говорил с ней, как с женщиной, а не как с соученицей. Она почему-то опустила глаза, вместо того чтобы смотреть на него. Проницательный взгляд отца, устремленный на них, вызвал ее замешательство.
— Мне будет приятно, если ты станешь его носить, — ответила она.
Потом быстро вскочила на ноги.
— Уже поздно, — обратилась она к Себастьяну, — нам пора. — Она не знала, зачем она это добавила: не было никакой нужды спешить.
Они, однако, не торопились с расставанием: Ричард — с возвращением в Брэмфильд, Сара и Себастьян не спешили отправиться в Рай. Оглянувшись, она последний раз взглянула на Ричарда, который быстро шагал по извилистой дороге вдоль плотины.
Возможно, какое-то неясное предчувствие заставило Себастьяна подарить кольцо Ричарду именно в тот раз, потому что это был последний вечер, который они провели на берегу вместе. Два дня спустя, когда ему удалось вырваться из-под бдительного надзора Сары, Себастьян ввязался, возможно и нечаянно, в драку в таверне, которую часто посещали моряки по пути на сушу. На следующий день его нашли в переулке, умирающим от страшной черепной раны.
Он умер в тот же день, а когда это известие просочилось в город, фантастический мир, которым Сара окружила себя, рухнул. Стали приходить люди со счетами на мелкие суммы, требовали возвращения долгов, рассказывали о том, как Себастьян занимал деньги, как он лгал. Стали очевидны неприглядные обстоятельства его жизни, рассказы о нем, передававшиеся из уст в уста, обрастали вымыслом. В тех немногих людях, которые знали их, она нашла понимание и сочувствие, но от более возмущенных открывшимся она получила презрение, как дочь человека, который был не лучше простого вора. И конечно, раздражение у жителей городка вызывало то обстоятельство, что ее нельзя было причислить к тому же разряду, что и покойного.
Хоронили его, как нищего, и у Сары не было даже адреса его родного дома, чтобы известить родных о его кончине. Гордость и преданность отцу не позволили ей навести справки о семье; она позволила городку, его обитателям и Барвеллам, а также всем, кого это могло занимать, считать, что и семья, и его происхождение, которым он хвастал, были просто еще одной выдумкой. Она сама отрицала, что ей что-то о них известно.
На следующий день после похорон она попыталась оценить ситуацию. Денег не было совсем: все, что ей удалось получить от продажи имущества, должно было пойти на уплату долгов. Она сомневалась, что ей достанет денег заплатить за дилижанс до Лондона. А что будет по приезде туда? Снова идти в какое-то модное ателье или гнуть спину под пятой у кухарки в чьей-нибудь кухне? Она вспомнила мир, в котором жила до Рая, — мрачную безнадежность, с которой пыталась чего-то добиться без денег или влиятельных друзей.
Эти воспоминания так напугали ее, что она решила обратиться к единственному человеку, который, она знала; сможет ей помочь.
Она надела свое лучшее платье — то, что Себастьян купил ей, когда ему захотелось шикануть, и за которое он, вполне возможно, не заплатил, и с сожалением заметила, что ее потрепанный плащ почти полностью скрывает его. До поместья сэра Джеффри Уотсона было три мили ходьбы, да еще целая миля до самого дома, но она прошла этот путь даже не заметив, так как всю дорогу репетировала, что ему скажет. По прибытии ее заставили целый час ждать в прихожей, а затем провели в контору, в которой вершились дела по управлению поместьем.
Хотя день был все еще теплым, тучный баронет сидел перед пылающим камином, а перед ним лежала кипа бумаг. Он пристально смотрел на нее минуту, а затем указал ей на низенькую скамеечку перед собой.
— Садитесь, барышня, садитесь.
Она повиновалась, чувствуя, как ее щеки обжигает пылающий огонь.
Сэр Джеффри уложил свои полные руки на объемистом животе. Сара по этому жесту поняла, что он поведет разговор так, как захочется ему, а не так, как она предполагала. Она ждала, чтобы он заговорил.
— Мне рассказывали в Брэмфильде о вашем отце, — сказал он. — Думаю, что денег он вам не оставил, не так ли?
Она отрицательно качнула головой. Не было смысла отрицать то, что было известно всему городу.
— Мой отец много болел, сэр Джеффри. Он не мог бы скопить денег.
Баронет расхохотался.
— Пьянством денег не накопишь! — Он выставил вперед огромную перебинтованную ногу. — А когда меня крутит подагра, я сознаю и другие его последствия!
Затем, заметив выражение ее лица, он смягчился.
— Не принимайте этого так близко к сердцу, дитя! — Голова его тяжело качнулась. — Вы без сомнения любили своего отца, как это и положено. Дети всегда должны почитать своих родителей. Взять, например, мою дочь Элисон — вы же ее видели, не правда ли? Вот она всегда меня слушается. Славная она у меня девочка, моя Элисон!
Он зашевелился в своем кресле, отчего последние бумаги мягко слетели на пол.
— Теперь вам нужно подумать, как зарабатывать на жизнь. Одним воздухом-то не проживешь, не так ли?
Она посмотрела ему в лицо.
— Об этом-то я и пришла поговорить, сэр Джеффри.
