Патриция Грассо - Во власти соблазна
Фэнси подошла к нему и вытащила яблоко из кармана.
– Положите его себе на голову.
– Прошу прощения?
– Я хочу сбить яблоко с вашей головы.
– Как Вильгельм Телль? Эта идея мне нравится.
Фэнси простодушно посмотрела на него своими огромными фиалковыми глазами.
– Вы не доверяете мне?
Степан усмехнулся.
– Доверяю. Как и вы мне?
– Хотите? – Фэнси потерла яблоко о рукав платья и протянула блестящий плод князю. – Кусайте.
– Английская Ева предлагает запретный плод в саду Эдема?
– Я не срывала это яблоко с древа познания, Адам. – Она посмотрела на Степана долгим взглядом. – Или вы Змий? – Фэнси укусила сладкий сочный плод, и по ее упрямому подбородку потек сок.
Ее пухлые губки и дразнящая капелька сока словно устроили заговор против Степана. Он почувствовал, как возбуждается, и едва не застонал от досады.
– Никогда не думал, что буду ревновать к яблоку. – Его голос звучал хрипло. Фэнси покраснела, но, судя по выражению ее лица, она не поняла, что он имеет в виду. – А где вы раздобыли яблоки в это время года?
– Отец иногда присылает нам разные вкусности.
– Может быть, этот безымянный аристократ все-таки любит своих дочерей?
– Дело не в любви. Просто его мучает совесть.
Степан не хотел, чтобы его сравнивали с этим нелюбимым родителем, и предпочел сменить тему.
– Поддаюсь искушению. – Он поднес ее руку к своему лицу и откусил от яблока. – Теперь мне пора идти, но после вечернего представления мы обязательно увидимся.
– Что, сегодня день чаепития?
– Нет, я покидаю вас, чтобы поискать себе работу.
Фэнси засмеялась.
– Я едва не забыл. – Степан сунул руку в карман и вытащил оттуда небольшой аккуратный сверток. – Это вам.
Фэнси перевела взгляд с его темных глаз на сверток, развернула его, и ее взгляд снова метнулся к лицу князя.
– Коричные палочки?
– Я знаю, что вы обожаете корицу. В вашей гримерке все ею пропахло.
Фэнси изумленно уставилась на него. Князь учуял няню Смадж? Даже ее сестры этого не могут. Несомненно, любимая няня посылает ей какое-то сообщение. Прислушиваться к разуму? Или следовать за сердцем?
Глава 3
Стоя в кулисах, Фэнси слушала, как главные герои поют финальную арию оперы. Рядом с ней стояла Женевьева Стовер, исполнительница роли Барбарины.
– Ты очень бледная, – заметила Фэнси.
– С тех пор как начались убийства «с лепестками роз», мой брат провожает меня домой, – сказала Женевьева. – А сегодня вечером он не может, и мне так страшно идти одной!
– И все? – Фэнси улыбнулась. – Князь Степан с удовольствием отвезет тебя домой, прежде чем мы пойдем ужинать.
Лицо Женевьевы просияло.
– Не знаю, как и благодарить.
– Буду ждать тебя у входа.
Фэнси вслушивалась в музыку и пение, следя за рабочими сцены, которые общались между собой жестами. Убедившись, что никто на нее не смотрит, она вытащила из-за пояса бриджей рогатку, а из кармана – шарик.
Это нехорошо, подумала она, но быстренько отмахнулась от голоса совести. Примадонна поставила ей подножку, и она не может оставаться в долгу. Если ты подставляешь вторую щеку, это значит, что ты готова к дальнейшим оскорблениям.
– На твоем месте я бы этого не делала.
Фэнси перевела взгляд на свою новую подругу.
– Нет уж, раз Пэтрис подставила мне подножку, пусть не думает, что я ей не отплачу. – Подняв рогатку, она положила мраморный шарик на резинку и прицелилась в примадонну.
Фэнси не промахнулась – шарик попал Пэтрис прямо в щеку.
Испугавшись, примадонна сбилась с ритма. Голос ее дрогнул, зрители недовольно забормотали, но Пэтрис взяла себя в руки и продолжила пение.
В кулисы поспешил очень недовольный директор Бишоп. Через минуту к нему присоединился Себастьян Таннер.
С искаженным от ярости лицом Пэтрис Таннер покинула сцену и остановилась перед Фэнси.
– Я до тебя еще доберусь! – Примадонна посмотрела на Женевьеву и добавила: – И до твоей подруги тоже!
Фэнси самодовольно ухмыльнулась, глядя на выведенную из себя актрису:
– У вас кровь на щеке.
Пэтрис Таннер поднесла руку к щеке, в ужасе уставилась на окровавленные пальцы и лишилась чувств.
Себастьян Таннер опустился перед женой на колени.
– Пэтрис не выносит вида крови.
– Женевьева, вы можете идти, – распорядился директор Бишоп и посмотрел на Фэнси: – А вы стойте здесь! – Он помог примадонне подняться и вернуться в гримерную.
– Удачи. – Женевьева сочувственно посмотрела на Фэнси и поспешно ушла.
А чего директор хотел? – подумала Фэнси. Не могла же она не отомстить примадонне! Это все равно что совершить профессиональное самоубийство. Упав в оркестровую яму, она могла покалечиться и навсегда лишиться возможности петь в опере.
Через несколько минут директор Бишоп вернулся и начал ее отчитывать:
– Если вы еще раз выкинете что-нибудь подобное, останетесь без работы. Осмелюсь заметить, это вполне устроит князя.
– Эту войну начала Пэтрис, – возмутилась Фэнси.
– А я ее прекращаю. – Директор Бишоп немного помолчал, глядя на нее холодным взглядом, и Фэнси почувствовала себя неуютно. – И маленький совет, мисс Фламбо. Не стоит верить всему, что пишут о вас в газетах. Незаменимых нет.
– Спасибо за совет, сэр. – Фэнси вздернула подбородок – она выглядела гордой, даже потерпев поражение. – Прежде чем предпринять что-нибудь еще, я подумаю.
– Было бы неплохо извиниться перед Пэтрис. – Не сказав больше ни слова, директор Бишоп повернулся к ней спиной и ушел.
Фэнси вернулась в гримерку, чувствуя, что ее уверенность в себе пошатнулась. Директор Бишоп в общем-то прав. Она вела себя отвратительно. Опера – это серьезная работа, а не детская игра, и придется смириться с выходками примадонны до тех пор, пока ее собственная звезда не засияет гораздо ярче и не затмит Пэтрис. К чему эти разборки?
Если Фэнси лишится работы, все ее планы рухнут. Не имея источника дохода, она будет вынуждена выйти замуж, а мужчина сможет превратить ее в жертву любви. Как это случилось с мамой.
В воздухе запахло корицей, и Фэнси вспомнила няню Смадж: «Слушайся разума, дитя, но следуй за своим сердцем».
Что она делает, пытаясь избежать замужества? Слушается разума? Или следует за своим сердцем?
Выйдя из гримерки на последний поклон, Фэнси отметила, что примадонны на сцене нет. Ее охватило чувство вины за то, что она натворила, и девушка твердо решила, что извинится перед Пэтрис еще до того, как покинет сегодня театр. Может быть, удастся возобновить отношения.
Фэнси смыла грим с лица, и кожа ее запылала. Глаза девушки блестели от взволнованного предвкушения, пока она одевалась для ужина с князем. Фэнси выбрала темно-зеленое платье с вышивкой золотом – его вырез был очень высоким, гораздо скромнее, чем надела бы любая искушенная светская леди.
