Карен Хокинс - Загадочный джентльмен
Всего каких-нибудь полчаса назад дворецкий Смайт-Синглтонов распахнул парадную дверь. Позднее Белтсон рассказывал экономке, что из всех гостей, что появились в тот вечер в холле, один человек – виконт – оказался намного интереснее других. С ног до головы облаченный в безупречный черный цвет, посетитель держал себя холодно и с исключительным самообладанием. Сразу было понятно: вот человек с характером и положением.
Впрочем, еще больше поражал сверкающий изумруд, которым был заколот галстук, поразительно сочетавшийся с бледно-зеленым цветом глаз и смоляными волосами лорда. Услышав о таком цветовом сочетании, экономка пришла в ужас и спросила, не страшно ли было самому мистеру Белтсону? Не пришло ли ему в голову, что их посетил дьявол собственной персоной?
Дворецкий не ответил, так как у экономки имелась пренеприятнейшая привычка разносить по всему дому каждое его слово. Тем не менее он помнил, как онемел на минуту, распахнув перед гостем дверь. Он даже отскочил назад – столь злобная и безжалостная гримаса искажала лицо джентльмена в черном.
Гримаса быстро исчезла, уступив место более принятому в свете выражению лица. Джентльмен, несомненно, принадлежал к лучшему обществу, но бедному мистеру Белтсону было по-прежнему не по себе. Он несказанно обрадовался, когда новоиспеченный виконт Уэстервилл прошел мимо, не удостоив его взглядом.
Умей Кристиан читать мысли, он бы решил, что дворецкий, в общем, прав. Он явился сюда с единственной целью – отыскать внучку герцога Мессингейла. Он найдет эту леди Элизабет, познакомится с ней, и она откроет перед ним двери в дом деда.
План был немудреным. По опыту ночных похождений Кристиан знал: чем проще план, тем больше выигрыш. Ему потребовалось две минуты, чтобы выследить добычу.
Всем было известно, что леди Элизабет уже не столь юна. До ее приезда в Лондон о ней ходило множество слухов. Но оказалось, каков бы ни был ее возраст, она совсем не походила на старую деву, как он надеялся. Говорили, что она поразила город, словно ураган.
Он плохо представлял себе, как она выглядит. Слуга, которого он нанял, чтобы следить за каждым ее шагом, рассыпался в поэтических сравнениях, расписывая ее лицо и фигуру. Впрочем, этого он и ожидал: слуга просто отрабатывал полученный за работу золотой. Какая жалость, что леди Элизабет оказалась столь привлекательной, потому что вокруг нее толпились не только всем известные охотники за богатым приданым, но и все романтически настроенные идиоты в Лондоне, наводнившие город ужаснейшими виршами в ее честь.
Постоянная суета вокруг столь заметной особы раздражала. Было бы намного проще, если бы ему пришлось ухаживать за низкорослой толстушкой с лицом, досаднейшим образом покрытым веснушками.
Кристиан одернул манжеты, направляясь в бальный зал. Первый же встреченный гость мужского пола смог сообщить ему о местонахождении леди Элизабет. Как и предполагал Кристиан, этот болван точно знал, где ее найти.
Леди Элизабет стояла па полпути между столом с закусками и дверями террасы. Удивительно, но вокруг не роились поклонники. Кристиан пристально вглядывался в девушку, подходя все ближе. Со спины она действительно отвечала восторженному описанию глупца слуги. Золотистые волосы, пленительные формы, затянутые в небесно-голубой шелк и кремовые кружева. Ее фигурка отличалась изяществом и приятной округлостью. Высоко поднятая копна волос струилась вниз золотыми кольцами.
Какая жалость – эта красавица состоит в родстве с его заклятым врагом! Он мог бы заняться ею просто потому, что она этого достойна. Но жизнь устроена так несправедливо!
Подходя ближе, он слышал, как она смеется, – ее подруга сказала что-то смешное. Он несколько замедлил шаг, наблюдая, как она двигается. Он годами совершенствовался в умении оценивать возможную жертву, наблюдая за ее жестами, движениями, манерой разговаривать.
В леди Элизабет не было особой застенчивости, как следовало ожидать. В ее позе угадывалось что-то чувственное. А в манере откидывать назад голову, когда она смеялась, в резком взмахе руки невольно проскальзывала порывистость и живость натуры.
Это была женщина, которая томилась и жаждала, – все ей было мало! Это он понял сразу. К сожалению, какая-то глубинная струна его души отозвалась ей навстречу.
Кристиан не сводил с девушки глаз. Совсем не такую женщину рассчитывал он увидеть. Его шпионы сообщали, что она ведет замкнутый образ жизни, из всех развлечений выбирая исключительно верховую езду в имении деда. Единственная живая душа, которая составляет компанию герцогу. Он предполагал, что она застенчивая пугливая простушка, которая вынуждена посвятить юные годы уходу за пожилым родственником. Такая станет легкой добычей.
Кристиану не приходило в голову, что она может оказаться чувственной красавицей, полной жизни.
Но, как бы то ни было, сейчас она была рядом – только руку протяни. Он ждал, пока в разговоре женщин не наступит паузы, а затем, как только представилась долгожданная возможность, промурлыкал:
– Можно пригласить вас на танец?
Леди Элизабет обернулась, взметнув вихрем подол платья. Он увидел ее изумленные глаза. И это случилось – он почувствовал влечение, сродни животному, столь могучее, что сердцу стало тесно в груди.
Он мог лишь стоять и смотреть. Как ему и рассказывали, она была красива. Но не настолько же! К этому он был совершенно не готов. Затаенная страсть угадывалась в огромных карих глазах, чувственном изгибе полного рта, восхитительной линии щек и шеи. Она была страсть и чистота, соблазн и желание, ум и нежная ранимость – все смешалось в ней одной. Словно прочитав его мысли, она кокетливо надула губки. Ему тотчас захотелось их поцеловать.
Кристиану вдруг открылась страшная правда. Он встретил женщину, запретную для его любви. Никогда он не уступит ей. Не допустит в свое сердце. Загадочная леди Элизабет была внучкой его злейшего врага, и он не забудет об этом, как бы ни рвалось его тело навстречу каждому ее движению.
Что же это, черт возьми? Сколько было у Кристиана любовных свиданий с самыми обворожительными и богатыми леди, пылких ухаживаний в их обитых плюшем каретах, но такого мгновенного и всепоглощающего желания он не испытывал ни разу.
Должно быть, она тоже почувствовала нечто похожее. Ее ресницы затрепетали, хотя она не проронила ни слова. Огромные карие глаза взволнованно блестели – как будто она его узнала.
Он догадался верно: это было именно узнавание. Как будто они встречались раньше, чего, разумеется, быть не могло. Он ни за что не забыл бы такую женщину, с копной густых золотистых волос, волнующим изгибом скул. Пока он смотрел на нее, его возбуждение нарастало столь стремительно, что вскоре в нем не осталось ничего, кроме жаркого всепоглощающего влечения.
