Стефани Лоуренс - До безумия
Деверелл усмехнулся:
– Военные секреты – не мой профиль. – Он помолчал, собираясь с мыслями. – Еще до поступления на службу я получил хорошее образование, закончил Итон и Оксфорд, освоил основы бизнеса и коммерции. Коньком моего отца были проблемы спроса и предложения в национальном масштабе, напрямую связанные с вопросами снабжения и транспортировки больших объемов товаров из одной части мира в другую. Эрудиция помогла отцу сколотить неплохой капитал и обеспечить благосостояние семьи, а потом свои знания он передал мне.
Они продолжали подниматься по идущей в гору тропе, и Деверелл помог Фебе перешагнуть через выступающие из земли корни дерева.
– Учтя мои обширные познания в области бизнеса и коммерции, а также то, что я хорошо говорю по-французски и могу выдать себя если не за коренного француза, то по крайней мере за уроженца одной из французских колоний, начальство поручило мне внедриться в экономическое ведомство Франции, занимающееся снабжением армии и государства стратегическими товарами.
Феба с большим интересом слушала виконта, и это ободрило его.
– Оказавшись во Франции, я принялся за дело. Вы, конечно, понимаете, что трудно снабдить армию достаточным количеством ружей, когда на литейные заводы вдруг прекращаются поставки чугуна. Прекращение транспортировки или срыв поставок жизненно важных грузов в годы воины порой может решить ее исход.
– Согласна, но ведь работа секретного агента таит в себе много опасностей. – Феба нахмурилась. – Целых десять лет вы подвергали свою жизнь риску…
Деверелл кивнул:
– Тайный агент всегда должен быть начеку: потеря бдительности может привести к провалу.
Тропа начала петлять среди зарослей тенистых деревьев, где путников ждала приятная прохлада, это означало, что они близки к вершине холма.
Выйдя на небольшую полянку, Феба остановилась и взглянула вниз, туда, где простирались похожие на лоскутное одеяло поля арендаторов. Легкий ветерок развевал завитки, выбившиеся из ее высокой прически, и Джослин не мог оторвать от них глаз.
Как будто почувствовав его пристальный взгляд, Феба обернулась, и некоторое время они молча смотрели друг на друга. Феба первой нарушила молчание:
– Я слышала, что вы завели в своих поместьях племенной скот и разводите чистокровных лошадей. Судя по всему, теперь вы вышли в отставку и вернулись к той жизни, которую прервала война.
Виконт улыбнулся:
– Мою судьбу изменило скорее полученное мной наследство, чем окончание войны и выход в отставку. – Он на мгновение задумался, затем, пожав плечами, продолжил: – Если бы не внезапная смерть моего дальнего родственника, я вряд ли вернулся бы к мирной, размеренной жизни: десять лет напряжения и кипучей деятельности способны изменить вкусы и пристрастия любого человека.
Слова виконта озадачили Фебу.
– А что вы думаете о принце-регенте? – внезапно спросила она. – Вы встречались с ним?
– С Принни? – Деверелл усмехнулся. – О да. Не могу сказать, что он очаровал меня…
Феба еще долго расспрашивала его о службе. Ее вопросы на первый взгляд казались беспорядочными, но Джослин чувствовал, что все они преследовали одну цель. Феба, по-видимому, хотела составить собственное представление о его характере и мировоззрении.
Он с готовностью признался ей, что самой сильной его страстью является любовь к чистокровным лошадям, на разведение которых он не жалеет ни сил, ни денег, а затем замолчал, ожидая, что Феба спросит, каким еще страстям он подвержен.
Однако этот вопрос был слишком очевиден, и, видимо, потому Феба не задала его.
К тому времени, когда они добрались до круглой беседки, стоявшей на вершине холма, Феба знала уже многое о Деверелле, но у нее было такое чувство, что виконт по-прежнему что-то скрывает от нее.
Они поднялись на круглую деревянную платформу, где стояла беседка, очень напоминавшая карусель, над которой располагался конусообразный навес.
Подойдя к парапету, Феба обвела взглядом живописные окрестности, а виконт, остановившись поодаль и пользуясь удобным случаем, стал наблюдать за ней.
От такой женщины, как Феба, можно было ждать всего, что угодно. Вряд ли она изменит свой взгляд на брак и примет его предложение руки и сердца. Виконт также не рассчитывал на то, что ему удастся уговорить ее стать его любовницей, но тем не менее надеялся, что она задумается над его словами.
Подойдя к Фебе, Джослин взглянул на открывавшуюся из беседки великолепную панораму. Отсюда как на ладони были видны усадьба и ее окрестности; до самого горизонта тянулись поля и простирались поросшие травой пологие холмы. Извивавшаяся между ними река лентой убегала вдаль.
Здесь они были наедине, и Деверелл решил, что в такой ситуации может позволить себе кое-какие вольности. Поддавшись искушению, он дотронулся до легких шелковистых завитков, и Феба, вздрогнув, крепче вцепилась в парапет беседки.
– Прекратите! – Она бросила на виконта раздраженный взгляд.
– Но почему? Разве вам это не нравится?
Феба замялась.
– Нет! – наконец выдавила она.
Виконт усмехнулся, но все же убрал руку, и Феба тут же повернулась к нему, собираясь следить за каждым его движением; однако, когда он молча положил ладонь ей на затылок, ее бросило в дрожь.
Чувствуя, как напряглась рука Деверелла, Феба затаила дыхание.
Пальцы, лежавшие на ее затылке, дрогнули, и виконт ласково погладил ее по голове, словно имел дело с норовистой необъезженной лошадью.
Феба едва дышала, ее била нервная дрожь. Она не привыкла к прикосновениям мужчин, к любовным ласкам, они пугали ее.
В свои двадцать пять лет она еще ни разу не целовалась.
Разумеется, Джослин отлично понимал состояние «дичи», но ее реакция казалась ему слишком бурной. Впрочем, его тоже неудержимо влекло к ней. Но возможно, именно его смелость пугала Фебу, и к тому же она не могла так быстро решиться на близость с ним – ведь они только вчера познакомились. К такой женщине, как Феба, нужен был особый подход.
С трудом обуздав свои чувства, виконт заглянул в глубину сине-фиолетовых глаз. Нервы Фебы были напряжены до предела, но он не собирался целовать ее, его губы лишь чуть коснулись завитка у уха.
– Не пытайтесь бороться с влечением. – Он подождал, пока смысл его слов дойдет до ее сознания. – Не отталкивайте меня. Мои прикосновения могут доставить вам такое сильное наслаждение, какое вы еще ни разу в жизни не испытывали.
Поняв, что Джослин не собирается целовать ее, Феба сразу успокоилась.
– Не надо только делать вид, что вы заботитесь исключительно обо мне: вы сами не прочь получить наслаждение.
