Зоя. Том второй (СИ) - Приходько Анна

Зоя

Том второй

Анна Юрьевна Приходько

Корректор Владимир Викторович Мартынов

Иллюстратор Татьяна Юрьевна Хвиюзова

© Анна Юрьевна Приходько, 2022

© Татьяна Юрьевна Хвиюзова, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0056-3442-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0056-2519-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Таисия вдруг почувствовала нарастающую боль. Было настолько мучительно, что она даже застонала. Лоран проснулся, обнял её.

Они давно спали вдвоём. Почти всю ночь Лоран не убирал руку с живота Тайги. Мысленно разговаривал с малышом и ему даже казалось, что тот слышит его, шевелится в такт его мыслям.

Следователь всегда спал в одежде. Таисия всё время смеялась над ним. Раздевалась перед ним демонстративно. Говорила, что негоже мужу от жены за одеждой прятаться. Но Лоран был непреклонен. Таисия вскоре привыкла и перестала делать попытки для соблазнения.

Она до сих пор не могла разобраться с тем, что будет делать после рождения ребёнка. Больше всего хотелось быстрее избавиться от беременного состояния и исчезнуть навсегда из этого города. Судьба ребёнка её не беспокоила. Уже давно убедилась, что муж никогда его не оставит.

– А даже если и бросит, – думала она, – то для меня это не имеет никакого значения.

Боль нарастала с новой силой. Таисия встала с кровати, походила, легла опять.

– Кажется, твой ребёнок хочет с тобой познакомиться, – сказала она Лорану.

Тот вскочил с кровати, засуетился.

Мужчина в суматохе не сразу сообразил, что нужно сходить за повитухой. Таисия кричала на него, просила помочь. Но муж только бегал кругами и не знал, как облегчить страдания жены. Благо повитуха жила в соседнем доме. Лоран побежал за ней. Когда вернулся с заспанной женщиной, Таисия уже родила. Лежала на полу, на её груди примостился сморщенный комочек. Лоран на коленях подполз к Таисии. Она улыбалась, прижимала малыша к себе.

Муж прилёг рядом с ней.

– Макар, – прошептала Таисия, – твой сын похож на тебя.

Лорану почудилось, как что-то тяжёлое ударило его по голове. Пошевелился, перед глазами всё помутнело.

Повитуха суетилась, стащила с кровати одеяло, подложила его под Таисию.

Лоран стал глубоко дышать: вдох, выдох, вдох…

Привстал, посмотрел на малыша, потом на жену.

Рука невольно потянулась, коснулась бархатной кожи младенца. Тот запищал, зашевелился. Слёзы катились из глаз Лорана, падали на грудь Тайги.

Она прошептала еле слышно:

– Прости…

Лоран молчал. Он гладил малыша осторожно, еле касаясь. Рассматривал его, трогал крошечные пальчики, проводил по реденьким волосикам на голове.

И вдруг он поцеловал Таисию в лоб и сказал:

– Он мой сын, только мой и твой. Ничего не хочу больше знать.

Повитуха сказала новоиспечённому отцу, чтобы тот переложил Таисию на кровать. А сама взяла младенца на руки. Лоран подхватил жену и перенёс её на кровать.

Тайга вдруг заплакала.

– Прости меня, Лоран, – причитала она.

Когда повитуха ушла, бывший следователь прилёг рядом с женой. Опять поцеловал её в лоб.

– Ты только никуда не уходи, – прошептал он. – Нам без тебя будет трудно. Я рос без матери, это тяжело. Тяжело потом осознавать, что мать должна была быть, а её не было. Думал, что так и нужно и меня родил отец. Все смеялись надо мной тогда. Не хочу, чтобы наш сын стал таким, как я.

Таисия тяжело вздохнула. Малыш неумело утыкался носиком в грудь, кряхтел, плакал, потом успокоился. Вцепился в сосок, вытягивая из него тягучую жидкость.

Лоран наблюдал за ним, улыбался.

– Лоран, – прошептала Таисия, – у меня ведь где-то есть ещё ребёнок.

Муж привстал, посмотрел на Тайгу с удивлением.

Она только пожала плечами.

– Тот Гаврила мне не отец. Мой отец давно умер. И имя у меня другое. Я Алёна. Меня назвали в честь матушки. Моя жизнь – это обман в каждом слове. Я ненастоящая, понимаешь. Живу чужой жизнью, занимаю чужое место, рядом с тобой должна быть другая женщина. Я даже для него чужая, – Таисия указала на сына. – Он вряд ли будет любить меня, потому что, когда был во мне, я его ненавидела. Я испортила жизнь всем. Но больше всего я виновата перед тобой. Если тебе нужен этот ребёнок, забирай его. А меня отпусти. Я хочу скрыться от всех и умереть в одиночестве. Хотя я не заслуживаю даже смерти.

Ребёнок отпустил грудь, засопел.

Лоран взял Таисию за руку и попросил:

– Расскажи всё с самого начала. Теперь-то можешь это сделать? Я хочу всё знать о своей жене.

– Лоран, ты ещё найдёшь счастье, – ответила Тайга.

– Уже нашёл. Моё счастье только что покушало и спит рядом с тобой. Никуда тебя не отпущу. Ты будешь со мной.

– Я повенчана с другим мужчиной, Лоран.

– Это уже не имеет никакого значения. Ты повенчана со мной.

– Я не смогу стать тебе хорошей женой, – Таисия продолжала отговаривать Лорана.

– Ты уже стала моей женой, а хорошая ты или плохая, покажет время. Давай, не скрывай ничего.

Таисия начала свою исповедь. Лоран слушал внимательно. Когда Тайга рассказывала, как муж обращался с ней, ужасался. Ему было невыносимо жаль эту сбившуюся с пути женщину. Захотелось стать её защитником, сделать счастливой, стереть из её памяти прошлую жизнь. Лоран с грустью подумал о Зое, сердце бешено застучало. Потом взглянул на сына и Тайгу. Внутренняя тревога постепенно угасала, он понял, что любовь к этому малышу даже сильнее любви к Зое, и мысленно выбрал сына.

Зоя, увидев отца, расплакалась. Она тряслась в рыданиях, Григорий обнимал её, гладил по голове. Поймал себя на мысли, что обнимал вот так дочь, только когда та была совсем маленькой.

Больше не мог припомнить нежностей со своей стороны. Он сокрушался оттого, что остановить поток горьких дочкиных слёз было не в его силах. Сердце Григория сжималось и при мысли о том, что могло быть с Евдокией, если бы не Джан.

«Зоя молодая, родит ещё целое войско, ей повезло больше, а вот Дуня впервые за много лет смогла родить», – думал отец, успокаивая дочь.

Сжав всю волю и гордость в кулак, Григорий Филиппович ежедневно встречал китайца в своём доме. Тот настолько сросся с семьёй, что сложно было представить жизнь без него.

– Тебе нужно было Джана пригласить, – посоветовал Григорий Зое. – Он хороший доктор, если бы не он, то моей Дунечки не было бы уже на этом свете. Мне кажется, что я никогда не избавлюсь от его присутствия. Обнимаю Дуню, ощущаю его глаза везде, он прямо из твоей комнаты словно через стену глядит. Вся моя жизнь у него на виду. Я в плену, Зоя.

Зоя слушала отца, но плохо соображала. В её голове смешались все: мачеха, Джан, дети. Хотя сейчас её больше всего беспокоила она сама и то, что Янек тоже может заразиться от матери. С одной стороны, доктор поддерживал и успокаивал её, а с другой – всё время стращал тем, что и Софье, и пани Анне становится хуже.

Встреча с отцом совсем не приободрила её. Всё тот же камень был на сердце, всё та же слабость в теле, всё то же невыносимое желание оказаться в объятиях мужа.

Когда Григорий ушёл, Зоя взяла лист бумаги, ранее принесённый доктором. Долго думала, что написать, как объяснить, успокоить Янека и успокоиться самой. Но ничего, кроме: «Любимый, я жду тебя дома. Зоя», не вышло из-под пера.