Вирджиния Браун - Опасный маскарад
Обзор книги Вирджиния Браун - Опасный маскарад
Но — в силах ли Лора ненавидеть мужчину, принадлежать которому душой и телом втайне мечтает?
И — в силах ли Кейд погубить женщину, ради которой готов пожертвовать собственной жизнью?..
Вирджиния Браун
«Опасный маскарад»
Пролог
Новый Орлеан, штат Луизиана, 1835 год
Стояло чудесное весеннее утро 1835 года. Лоретта Аллен, совсем недавно достигшая своего шестнадцатилетия, внезапно узнала, что в ее жизни грядут основательные перемены. Оказывается, ее отец Филипп Аллен решил в корне изменить свою жизнь. Голосом, не терпящим возражений, он уведомил ее о своем твердом намерении вновь жениться, тем самым положив конец своему вдовству, затянувшемуся почти на шестнадцать лет.
Огорошенная такой новостью, Лоретта не сразу сумела справиться с охватившим ее душевным волнением и, лишь несколько успокоившись, запинаясь, переспросила:
— Так вы действительно собираетесь жениться на Карлотте?
Она приподняла подол модного атласного платья и сделала несколько шагов вперед, отчего фижмы заколыхались, словно волны от порыва ветра.
— Вот уж не думала, что вы настолько увлечены ею, отец!
Филипп Аллен чуть заметно улыбнулся, умиленно поджав и без того тонкие губы, и мягко заметил:
— Душа моя, мужчина должен иметь супругу! Мой траур по твоей безвременно усопшей матери затянулся едва ли не на полтора десятилетия.
— Но почему вы хотите жениться непременно на Карлотте? — воскликнула Лоретта, в отчаянии сжимая пальцами шуршащую ткань. — Вы с ней такие разные, папа! И вдобавок она плохо относится ко мне. Только не говорите, что вам это неизвестно!
В огромных янтарных глазах девушки сверкнули слезы, ее верхняя губа предательски задрожала. Филипп поспешил обнять ее и успокаивающе погладил по белокурой головке.
Его бедная прекрасная дочь пока еще ровным счетом ничего не понимала в потребностях мужчин, однако рано или поздно она должна прозреть. Филипп произнес мысленно молитву, пожелав ей встретить человека, способного не только любить ее, но и наставлять. Приподняв пальцем ее упрямый подбородок, он тихо произнес, глядя в ее глаза, переполненные слезами:
— Ты сама не раз давала Карлотте повод выказывать неудовлетворение твоим поведением, Лора! Тебе не помешало бы поучиться у нее приличным манерам. Воспитанная в строгости, она была потрясена некоторыми твоими выходками! Я полагаю, что, будь ты более дисциплинированной девушкой…
— О нет! — Лора гневно сверкнула тотчас же прояснившимися глазами. — Я не намерена уподобляться вашей святоше, прикидывающейся набожной простушкой. А от ее родственников, похожих на черных ворон в своих длинных темных платьях и вуалях, меня просто тошнит! Они и слышать не желают ни о моде, ни о других красивых вещах! Вы хотите, чтобы я стала похожа на них и загубила свою молодость, папа? Если так, тогда…
— Лоретта! — резко одернул ее отец. — Не смей оскорблять свою будущую мачеху! Потрудись держать язычок за зубами и соблюдать правила приличия хотя бы в моем присутствии. Я не собираюсь потворствовать твоему безнравственному поведению!
— Простите, отец! — потупившись, пролепетала девушка. — Я погорячилась.
Она не осмелилась оторвать взгляда от ковра, до тех пор пока отец не закончил излагать ей свои планы относительно вступления в брак и требования к ее поведению.
— И немедленно прекрати скакать верхом на лошади и брать уроки фехтования! — воскликнул в завершение своего монолога Филипп Аллен.
Взглянув на дочь, он вновь увидел, как она упрямо вскинула белокурую головку, и мысленно приготовился к ее ответной гневной тираде, которая не замедлила последовать. Прищурив кошачьи глаза, обрамленные длинными ресницами, и сразу же став похожей на свою покойную мать Франсуазу, Лора заявила:
— Что вы сказали, папа? Вы хотите, чтобы я отказалась от своих любимых занятий ради вашей излишне чувствительной притворщицы? Нет, этому не бывать! Да как вы можете требовать, чтобы я отказалась от верховой езды и фехтования ради Карлотты! Пусть я была и не права, когда позволила месье Жильберу Розьеру уговорить меня участвовать в турнире, переодевшись в мужское платье, однако это не означает, что…
— Довольно, Лоретта! — прикрикнул на нее отец. — Ты должна отказаться от подобных рискованных авантюр! Если по городу поползут сплетни, что ты замешана в такого рода опасных забавах, твоей репутации будет нанесен непоправимый урон. До поры я проявлял определенную снисходительность к твоим мольбам. Ты взрослая девушка и должна вести себя достойно. Тем более теперь, когда я собираюсь жениться.
Лора закусила нижнюю губу, с горечью подумав, что отец прав: ее счастливая жизнь, полная невинных игр, закончилась, и теперь все резко переменится. Тяжелый вздох невольно вырвался из ее груди, и по щеке побежала слеза.
Тревожное предчувствие не обмануло Лоретту, вскоре все в их доме действительно круто изменилось. Всего в течение месяца Карлотта Санчес-и-Альварадо перестроила на свой лад весь их жизненный уклад. Свобода действий, которой ранее пользовалась Лоретта, теперь ограничивалась строгими рамками правил приличия. По мере приближения бракосочетания напряженность в их просторном особняке на улице Ройяль, куда начали съезжаться гости, заметно усиливалась.
— Не понимаю, почему отец решил жениться на этой холодной рыбине! — в сердцах воскликнула в один из пасмурных дней Лора, глядя из окна своей спальни на мокрую мостовую. — Она такая высокомерная! Такая чопорная!
— Ах, моя бедная крошка! — сочувственно промолвила грудным бархатистым голосом ее нянька Изабо Лотрек. — Ты настолько привыкла, что твой папа принадлежит одной тебе. Я уверена, ты встретила бы в штыки любую его избранницу.
Лора резко обернулась, обожгла няньку гневным взглядом и проговорила, упрямо вскинув подбородок:
— Неправда!
Изабо мягко улыбнулась ей в ответ, ее доброе лицо цвета молочного шоколада оставалось невозмутимым. Знавшая свою воспитанницу с пеленок, она привыкла к ее вспышкам ярости и всплескам раздражительности. Теперь, когда Лоретта повзрослела, няня уже не реагировала на них столь же остро, как в пору ее детства. Разумеется, Лоретта больше не бросалась на пол и не сучила ножками в истерическом припадке, визжа так, что у всей прислуги звенело в ушах. Однако полностью владеть своими чувствами девушка так и не научилась, хотя Изабо непрестанно пыталась внушить ей, что свой гнев лучше выражать словами, а не дикими поступками вроде швыряния в стену зеркала или разбивания вазы об пол.
— Впрочем, — промолвила Лора, слегка остыв, — в твоих словах, возможно, имеется толика истины.
Изабо кивнула и продолжала просмотр платьев, висевших в большом гардеробе, время от времени бросая испытующие взгляды в сторону своей воспитанницы, которая то смотрела в окно, то принималась расхаживать по комнате, то останавливалась возле камина. Пламя лениво лизало потрескивающие поленья, дождь барабанил по стеклам, мудрая няня помалкивала, и в результате Лоретта утихомирилась и вымолвила, сев на диванчик:
