Компьютерра - Журнал «Компьютерра» № 32 от 04 сентября 2007 года
Сам по себе блочный шифр KeeLoq вовсе не плох и мог бы обеспечивать уровень защиты, "примерно эквивалентный алгоритму DES". Задаваемая криптосхемой длина секретного ключа в 64 бита делает нереалистичной атаку лобовым вскрытием, то есть перебором всех возможных ключевых комбинаций. Что же касается более быстрых криптоаналитических техник взлома, то они к KeeLoq долгое время не применялись, поскольку владелец криптосхемы никогда открыто ее не публиковал. Алгоритм и технологию генерации динамического кода разработал южноафриканский криптограф Виллем Смит (Willem Smit) в 1980-е годы, а в середине 1990-х их купила фирма Microchip за десять с лишним миллионов долларов. Кем и когда была допущена утечка криптосхемы в Интернет, вряд ли узнаешь (в Википедии, например, информация появилась в 2006-м), но точно известно, что произошло это через один из российских хакерских сайтов. Судя по материалам этого сайта, наши умельцы легко преодолевали защиту KeeLoq еще в 2000 году, причем не взламывая криптографию, а лишь подавляя радиосеанс связи законного владельца с машиной и одновременно записывая генеририруемые устройством комбинации доступа. Хотя при динамической генерации кода комбинация каждый раз вырабатывается новая, в схеме есть техническая слабость, позволяющая жуликам обманывать автоматику, прибегая к трюку с глушением. Но с научно-криптографической точки зрения такое жульничество не представляет интереса.
Теперь же в KeeLoq выявлена очень серьезная слабость именно с позиций криптографической реализации. Сначала исследователи установили, что могут примерно за час дистанционной обработки охранного ключа-брелока сигналами запрос/ответ накопить информацию для аналитического восстановления секретного ключа. Когда же все 64 бита ключа были установлены, то выяснилось, что уникальными для каждой конкретной машины являются лишь 28 бит, а остальные 36 бит постоянны для данной модели автомобиля и вообще мало изменяются для всех моделей конкретного автопроизводителя. Иначе говоря, был выявлен способ отыскания и накопления постоянных мастер-ключей, подходящих ко всем автомобилям и сигнализациям известных марок. Имея комплект таких ключей, подобрать комбинацию доступа к конкретному автомобилю – дело нескольких секунд.
Поскольку криптографы не только разработали теорию взлома, но и проверили ее на реальном устройстве, они честно предупредили фирму-изготовителя Microchip Technology о выявленных слабостях. А статью с подробностями вскрытия решили пока не публиковать, ограничившись слайд-презентацией на конференции. За время, прошедшее после этого доклада, публичной реакции со стороны Microchip не последовало. И есть подозрение, что она и не последует. Хотя бы потому, что нечто похожее уже происходило не раз.
К примеру, криптограф Мэтт Блэйз в 2002 году проанализировал устройство механических английских замков методами криптоанализа и обнаружил, что по единственному ключу можно легко вычислить и изготовить мастер-ключ, открывающий все замки аналогичного типа. Блэйз попытался предупредить о столь вопиющей слабости производителей, выпускающих такие замки, и компании, использующие их. Но выяснилось, что его открытие никому не нужно. Все, "кому надо", об этой слабости знают и считают ее удобным свойством системы, которое просто-напросто надо потщательнее скрывать от тех, "кому не надо". Иначе говоря, никаких перемен в конструкции английских замков не последовало. И, судя по молчанию большой прессы, то же самое случится и с KeeLoq.
ТЕМА НОМЕРА: Страусиная политика
Автор: Владимир Гуриев
В первый раз я столкнулся с абсурдными мерами безопасности лет пять назад. В аэропорту «Домодедово» всех пассажиров внутреннего рейса (среди которых был и я) выстроили в очередь, чтобы переписать от руки наши паспортные данные и снять каждого на видеокамеру. Дело было то ли после очередного теракта, то ли после неудачной попытки теракта, и рвение властей можно было бы понять, если бы не одно «но». Проверка проводилась после приземления. Я до сих пор не понимаю смысла этой длительной – поди-ка перепиши двести человек – и почти болезненной для изголодавшихся курильщиков процедуры, но через год после первого инцидента проверяющих стало больше, а пассажиры струились уже в две очереди, а еще через пару лет постпроверки прекратились.
А СУДЬИ КТО?
Нашим постоянным читателям (и уж точно – читателям колонки Берда Киви) представлять Брюса Шнайера, конечно, не нужно. Тем не менее приличия обязывают. Итак, Брюс Шнайер: известнейший специалист по криптографии, компьютерной безопасности, а последние несколько лет – и безопасности вообще. Автор нескольких книг, сотен статей, а в свободное от размышлений о безопасности время еще и популярный ресторанный критик
В России крепки традиции выстраивания декоративной, отрицающей как прошлое, так и настоящее, реальности (я уж не рискую упоминать потемкинские деревни, помня раздраженное письмо читательницы "КТ"). Но охватившее службы безопасности аэропортов безумие интернационально. С моим приятелем перед каждым полетом проводят дополнительное собеседование только потому, что он родился в Грозном. Он не участвовал в чеченской войне. Он давно живет в Москве. У него хорошая работа. Он уехал еще из советского Грозного в начале восьмидесятых. И он не чеченец (я понимаю, что последнее уточнение звучит оскорбительно, и упоминаю об этом только потому, что, будь он чеченцем, здесь была бы – пусть ксенофобская, но – логика). Тем не менее каждый раз перед вылетом к нему подходит строгого вида человек и просит "пройти для беседы". Если вы думаете, что застрахованы от проявлений подобной паранойи лишь потому, что имели счастье родиться в Тамбове, Курске или Вологде, вы ошибаетесь. В маленьком лос-анжелесском аэропорту мне перетряхнули всю ручную кладь, вплоть до подкладки, только из-за того, что я русский (причину я знаю точно, так как девушка, выдававшая посадочные талоны, при мне сообщила в службу безопасности о двух подозрительных субъектах с красными паспортами).
Тому, что происходит со службами безопасности по всему миру, название давно уже придумано. Это истерика. Конечно, если вам нужна иллюзия безопасности, вы можете считать, что изъятие женских пилочек и маникюрных ножниц – действенная контртеррористическая мера, но я не очень понимаю, в чем ее эффективность, если в бизнес-классе – а когда повезет, то и в экономе, – к обеду приносят металлические столовые приборы. Многие контртеррористические инициативы столь абсурдны, что их невозможно объяснить сознательной лакировкой неприглядного положения дел в этой сфере. Мы имеем дело не с воробьем, который цинично изображает из себя орла, а со страусом, который спрятал голову в песок, но старательно сучит ножками [Памятуя о читательской въедливости, скажу пару слов в защиту страусов. Плиний-старший был не прав, страусы не прячут голову в песок от страха. Тем не менее вот уже две тысячи лет репутация этих пернатых подмочена. Хотя мы видим, что регулярно мочат свою репутацию вовсе не страусы, а фламинго]. Ему ведь действительно кажется, что он бежит. Он искренне верит в это.
На наших глазах формируется набор почти мистических ритуалов, которые, по мнению их инициаторов, должны снизить террористические риски. По крайней мере, оснований у многих ограничений не больше, чем у древнего славянского поверья, согласно которому убить лягушку – к дождю. И оттого, что эти ритуалы бездумно копируются (27 августа и в нашей стране вступили в силу новые правила провоза жидкостей, сводящиеся, главным образом, к тому, что на внутренних рейсах в ручной клади жидкости теперь перевозить нельзя), лучше они не становятся. Однако нам было интересно, как они формируются, как придумываются, как одобряются – и как вводятся в действие. К счастью, нам попалось прекрасное интервью Брюса Шнайера с директором американской Службы транспортной безопасности Кипом Холи. Холи – один из тех, кто "стоит у истока". Именно его ведомство решает, какой частью своей свободы мы должны пожертвовать ради иллюзии безопасности (администрация, конечно, американская, но многие ее изобретения усердно внедряются в Европе и у нас, в России).
Чтобы немного сбить пафос, скажу, что новые правила вовсе не так страшны, как может показаться (если, конечно, аэропорты не увеличат сборы, мотивируя это тем, что процедура досмотра стала на порядок сложнее). Скажу, что люди, на которых лежит ответственность за безопасность полетов, в последние несколько лет столкнулись с невероятной угрозой, которая, в принципе, подразумевает только глобальное (борьба с терроризмом – что бы это ни значило), а не локальное (проверка сумочек) решение. И хотя именно на них чаще всего выплескивается наше пассажирское раздражение, никто из нас не знает, сколько жизней они спасли, честно выполняя свою работу.
