Фредрик Максвелл - Этот негодяй Балмер, или человек, который управляет «Майкрософтом»
Соглашение побудило бывшего спичрайтера администрации Никсона, консервативного обозревателя «Нью-Йорк таймс» Уильяма Сэфайра назвать Антимонопольный комитет администрации Буша-второго «собранием безответственных людей». Чарльз Джеймс сказал «Уоллстрит джорнэл», что если у компаний есть вопросы по соглашению, о котором он ведет переговоры с «Майкрософтом», «они могут подавать в суд». В марте 2002 года «Сан Майкросистемс» Скотта Макнили именно так и сделал, еще раз возбудив иск в федеральном суде и вновь заявив, что «Майкрософт» мешает предоставляемой «Java» возможности, написав раз программу, работать с ней где угодно, и на этот раз потребовал один миллиард долларов в качестве компенсации ущерба. Чем больше все менялось, тем больше они... Один экс-майкрософтовец сказал мне, что, похоже, стратегия бизнеса в sсфере программного обеспечения ушла от «Сунь-Цзы к «Сан»-истцу»[101].
МСН-би-си, новостная служба, находящаяся в совместном владении «Майкрософта» и Эн-би-си, сообщила, что бывший сенатор Джон Танни, написавший Акт Танни и содействовавший его продвижению, обвинил «Майкрософт» в провале обнародования всех неформальных переговоров с государственными чиновниками США. За месяцы, последовавшие за удобным соглашением, «Майкрософт» и министерство юстиции сознательно убрали из проекта целый параграф, который, как писала «Сиэтл таймс», мог бы вынудить все компании по производству программного обеспечения, производителей компьютеров и других лиц, пользующихся выгодами соглашения, разделить свою интеллектуальную собственность с «Майкрософтом».
Прежде чем принять соглашение, подобно сделке о признании вины[102], судья Коллар-Котелли, как когда-то судья Споркин, потребовала провести слушания в соответствии с Актом Танни — с привлечением комментариев общественности — за шестьдесят дней. За это время было получено более двадцати пяти тысяч писем (более пяти тысяч по электронной почте), включая одно короткое предложение «Я ненавижу "Майкрософт"». Для обзора Акта Танни Балмер дал записанные на видеопленку показания под присягой, часть которых была послана на веб-странице «Майкрософта». На записи, сделанной через три месяца после собрания акционеров, предстает окультуренный, учтивый, искренний Балмер, словно, если сравнивать с Обезьяной-Балмером, он принял антидепрессант вроде знаменитого прозака. Это по крайней мере создает огромный контраст между ним и Гейтсом — хотя бы в том, какими они появляются в суде.
На собрании акционеров Гейтс продолжал:
— Мы много думаем о том, как стать еще более надежным лидером нашей отрасли.
Билл Гейтс во всей красе. Через несколько минут, после еще более слабых аплодисментов, он уступил место Балмеру.
После вступительных замечаний Балмер сказал, что «сейчас, как мне кажется, самое главное для нас — или самое главное для меня — это понять, как нам, в смысле компании, вести себя. Три года, что тянется судебный процесс, люди спрашивают нас, чему мы научились... Мы понимаем, основываясь на факте, что наша индустрия не сплотилась, чтобы поддержать нас, что нам надо изменить методы взаимодействия и отношений с нашей индустрией». Учитывая, что девять федеральных судей несомненно и убедительно нашли, что «Майкрософт» активно старался устранить конкуренцию, может ли Балмер искренне удивляться, что компьютерная индустрия не сплотилась, чтобы поддержать «Майкрософт»?
Пока Балмер говорил, одна женщина рядом со мной сказала:
— Посмотрите на Гейтса, он пялится на Балмера.
И действительно, тот смотрел на лучшего друга с абсолютным восхищением на лице, словно говоря: «Хорошо сработано». Годовой отчет «Майкрософта» за 2001 год показывает картинку: улыбающийся, довольный, совершенно человеческого вида Гейтс стоит рядом с сидящим Балмером, глядя сверху вниз, словно лучший ученик, только что прекрасно ответивший урок.
Другой акционер сказал:
— Я пришел отчасти, чтобы увидеть, что Билл Гейтс и Стив Балмер существуют, что это реальные люди, но меня удивило, насколько Гейтс маленький.
В сущности, Гейтс на три дюйма ниже Балмера, хотя на общих фотографиях Гейтс неизбежно кажется выше.
Слушая Балмера, я все время сравнивал его и Гейтса публичные заявления с тем, что он теперь говорил акционерам. Балмер продолжал: «Один принцип остается неизменным... мы очень искренни с самими собой [«Ни один из моих родителей никогда не учился в колледже»], мы абсолютно честны в признании того, что, как любит говорить один из наших старейших сотрудников, есть реальность. [«Ты либо с нами, либо против нас, и теперь ты враг».] Мы не лукавим с самими собой [«Я по-прежнему не знаю, что такое монополия»], мы тактичны в общении друг с другом [«Это глупейшая хренотень, какую я слышал в жизни»], мы тактичны в общении с миром [«Мы не сделали абсолютно ничего плохого»]. Мы гордимся подобной искренностью [«Между прикладными программами и операционной системой — Китайская стена»] и честностью [«DOS» не закончен, пока «Lotus» не заработает»] во всем, что говорим и делаем».
Я не сумел сдержать смешок. Федеральные судьи Спор-кин и Джексон, Род Брок из «Сиэтл компьютер продактс», Гэри Килдолл из «Ди-ар-ай», Дэвид Каплан из «Джи-оу», Гэри Клау из «Стак электронике» и Скотт Макнили из «Сан Майкросистемс» были бы в первом ряду многих, очень многих несогласных во всем мире.
Закончив, Стив Балмер сел рядом с Гейтсом и вместе с остальными людьми на помосте отвечал на вопросы. Я полтора года размышлял, о чем бы спросить Балмера, и решил, что лучше просто наблюдать и дать собранию дойти до конца. Два вопроса акционеров касались женщин в «Майкрософте». Одна женщина обратила внимание, что пять лет назад среди двадцати высших должностных лиц было две женщины. Теперь же среди двадцати трех высших должностных лиц женщина всего одна. Белуццо ответил, что они работают над ситуацией. (Кто-то позже заметил, что, учитывая результаты, может быть, им следовало бы перестать работать над ней. Позже две владелицы акций сказали мне: «Мне наплевать, кто там работает. Я просто хочу, чтобы они делали деньги».) Через четыре месяца Линда Стоун ушла из компании после, как рассказали мне некоторые наблюдатели, обмена колкостями со Стивом Балмером, хотя она была бы последним человеком, кто публично признался бы в каком-то разрыве с Балмером. Пока Белуццо и прочие отвечали на остальные вопросы, дьявольский дуэт говорил между собой. Потом Гейтс уставился на меня. Нет, подумал я, это невозможно. У меня ничем не выделяющаяся внешность, и сидел я где-то в двадцатом ряду. Вспомните, что Томас Фридман встретил такой пристальный взгляд в Давосе. С моей точки зрения, это напоминает детскую игру в гляделки в неполной средней школе. Я посмотрел на женщину слева от меня, на женщину справа, на людей позади меня. Никто из них не смотрел на Гейтса. Я снова посмотрел на помост. Билл Гейтс смотрел на меня. Я подался вперед, прищурился и уставился в ответ. Не помню, кто первым отвел взгляд. Хотя собрание закончилось вскоре после этого, многие вопросы остались без ответов.
Глава 15. Могила неизвестных
В начале 1990-х, чтобы учесть всех неопознанных американцев, погибших на различных войнах — не только военных — Арлингтонское кладбище неофициально переименовало Могилу неизвестного солдата в Могилу неизвестных. Есть много вопросов о Балмере, «Майкрософте» и жертвах последней информационной революции, которые, возможно, не лягут в технологическую Могилу неизвестных до конца времен. Немало любопытных умов очень хотели бы прочитать судебные протоколы многочисленных судебных процессов «Майкрософта», отчасти чтобы гарантировать, что такие документы будут засекречены. Программисты во всем мире приветствовали бы прочтение майкрософтовских исходных кодов, систематизированных от «MS-DOS» до «Windows XP», чтобы не только увидеть, что именно «Майкрософт» украл у «СР/М», но и понять, как именно они заставляют не-майкрософтовские прикладные программы работать медленнее (если они вообще работают), а свои — работать лучше.
В такой могиле также покоились бы записи разговора Балмера с вице-президентом Диком Чейни на неофициальной встрече в 2001 году. Вот некоторые вопросы, пребывающие в данное время в балмеровской Могиле неизвестных: «Что хороший отец Стив скажет своим сыновьям, когда они вырастут и предъявят ему свидетельства его грязных делишек? Будет ли реакция сыновей Стива Балмера такой же, как у Джона Д. Рокфеллера-младшего, и употребят ли они свое наследство, чтобы загладить злоупотребления отца?» Самые тревожащие вопросы такие: «Было ли прошлое Фредерика Балмера прологом Стива Балмера? Больше ли, чем простая игра случая, в том, что сын человека, помогавшего обвинить нацистов и их сторонников в противоправной, уничтожающей конкуренции, и который признает, что отец обучал его международному бизнесу, пришел к использованию тактики бизнеса, которую несколько ведущих руководителей компьютерной индустрии и немало обозревателей сравнивают с тактикой Гитлера и его последователей?» Это поистине мрачные мысли, однако вопросы неизбежны из-за множества официальных документов, и им вторят публичные заявления.
