Hoshi_Murasaki - Дурная кровь
— Стыд глаза не выест, — ответил Орион, посмотрев на него с искренней жалостью. — Это че, тебя прям в таком виде на заседание вытащили?
Тот молча кивнул.
— Ну козлы-ы-ы… — протянул мальчик. — Блин… Парни рассказывали, у нас по тюрягам, когда кто-то на суд идет, собирают им все лучшее. Чтоб выглядели хорошо, доверие типа внушали. Помытые, побритые, одетые чистенько… А тут, блин… — Он пощелкал пальцами. — Эй! Кто там сегодня дежурный? Тилли, Дилли, Вилли?
— Трикки, господин, — появился домовик.
— Быстро горячую ванну хозяину, — кивнул Орион на отца. — И все, что положено, ты лучше знаешь.
— Будет исполнено! — домовик со страхом взглянул на Люциуса и испарился.
— Пап, хватит страдать! Пошли! Я тебя по лестнице не взопру!
— Пойдем...
Люциус даже после вынужденной голодовки был тяжелым, но Орион упорно дотащил его до ванной.
— Скидай барахло, папаша, — фыркнул он.
— Уходи.
— Хрена с два, еще утопнешь! Не, я прослежу. Давай, скидай, а то резать придется... — Орион щелкнул неразлучной выкидушкой.
— Отвернись хотя бы... — измученно попросил Люциус.
— Ой, какие мы стеснительные, — покачал головой мальчик, но все же отвернулся.
Слух у него был отменный, и ничего хорошего он ему не поведал.
— Можно повернуться? — спросил Орион, услышав плеск.
— Да... Ты, значит, один тут все это время?..
— Не все, — качнул тот головой. — Только как узнал. Тогда и сдернул из школы — тут мать с мелким и дед... и ты вот влип.
— Так мне тебя благодарить нужно? — Люциус криво улыбнулся и протянул сыну руку.
— Походу, меня, — без тени смущения ответил тот, руку принял и взялся рассматривать так и сяк. — Пап... Что у тебя с пальцами?
— Какими пальцами?
— Вот и вот. И здесь. Так бывает, когда сильно бьешь, не подумавши, а бывает... — Орион сощурился, — когда ботинком придавят. Тут больно? Блин, я так и думал...
— Что ты там еще думал?
— Что по роже тебя бить не станут, заметно, а по другим каким местам...
Судя по тому, как дернулся Люциус, Орион угодил в цель.
— Точно, — сказал мальчишка, присмотревшись сквозь воду. — У тебя на ребрах здоровенный кровоподтек, и пониже тоже. С-суки... Ну понятно, заклинания отследить можно, а тут фигу… типа сам упал, да? Чего ж это они не подстраховались, следы не убрали?
— Не знаю, — сквозь зубы ответил тот. — Может, не успели.
— Ну, это нам по-любому на руку, — сказал Орион. — Эй, Тилли-Вилли... как там тебя?
— Трикки, сэр! — появился домовик.
— Будете отзываться мне на "дежурного", ладно? — попросил тот. — Есть тут колдомедик? Такой, который может снять побои.
— Что?! — вытаращились на него сразу Люциус и домовик.
— Блин! Зафиксировать травмы! Описать! И свидетельствовать в суде! — выпалил Орион. — Тьфу, ладно, не надо. Я сам у деда спрошу, он лучше знает. А ты, пап, не парься на эту тему. Тебе под это могут еще и компенсацию выплатить и вообще публично извиниться… Ну это уж к нашим адвокатам...
— А с каких пор я тебе папа, а не папаша?
— Да, видать, с тех самых, как мою маму того-сего, — фыркнул тот. — Я же говорил, я сразу не смогу...
— О, мне надо было посидеть в Азкабане, чтобы сын меня признал, — горько сказал Люциус, тут же понял, что сморозил чушь, и виновато улыбнулся.
— Да забей.
Люциус понял, что сейчас уснет, но Орион непосредственно спросил:
— Жрать хочешь? Ой, да че я спрашиваю, хочешь, конечно... Дежурный! Тащи пожрать хозяину. Че-нить легкое. А мне пирога вчерашнего, ну ты помнишь, с шоколадной глазурью... и чаю. Обоим. Только не сюда, в спальню к хозяину! — Он вздохнул и встал. — Ты тут не гробанешься? Я выйду просто, чтоб... ну, не смущать.
— Не беспокойся, — тот потянулся в теплой воде. — Сейчас буду.
Когда он, счастливый донельзя после горячей ванны, отмытый до скрипа, вошел в свою спальню, вытирая мокрые волосы полотенцем, его уже ждал ужин. К ужину прилагался Орион с чашкой чая и пирогом.
— Пап, — жалостливо спросил тот, наблюдая за Люциусом, — тебя там вообще не кормили?
— Знаешь, лучше бы не кормили, — содрогнулся тот, припомнив тюремную баланду и неизбывный тягучий, сосущий голод. И это ведь всего ничего отсидел! А каково прочим? — Не напоминай. Что у нас тут происходит?
— Всё путем, — ответил Орион. — Живы-здоровы, только защита поместья взломана. Мне это, сам понимаешь, не починить. Я только камины... хы... подправил.
— И защиту восстановим, — ответил Люциус. — Я только немного...
— Да спи уже, блин, — буркнул Орион. — Нанялся я, что ли, нянчиться со всеми? Одного успокой, другого укрой... А че я маюсь-то?! Дежурный!
— Слушаюсь! — появился домовик.
— Переодень хозяина Люциуса в ночное... чего тут положено, и уложи как следует. И это вот убери, — кивнул он на остатки трапезы.
— Слушаюсь! — снова взмахнул ушами домовик, а Орион пошел прочь.
Хотелось зайти к деду, но тот велел не беспокоить, так что...
— Ма... — поскребся он к Лорейн под бок. — Ма!
— Уйди, животное! — велела она сквозь сон, отбирая одеяло.
— Ма, папаня вернулся.
— Что? — Лорейн села.
— Ага. Он уже умыт, накормлен и согрет. Дрыхнет без задних ног, — доложил довольный Орион. — Абсолютно беспомощный. Ну, ты поняла. Можешь этим воспользоваться.
— Ур-рою, чудовище...
— Не уроешь, спорим? Иди уж, мать... Только осторожно, у него все ребра — сплошной синяк, — предостерег он. — Это завтра медик придет побои снимать, сечешь? Сама не лечи, потерпит, че он, не мужик?
— Какой ты у меня умный... — Лорейн нежно подержала сына за ухо, отпустила и начала нашаривать халат. — Слушай, присмотри за Драко, а? То есть за ним и домовики смотрят, но мало ли?
— Я только что собирался это предложить, — ухмыльнулся Орион, укладываясь на диване. — С тебя че-нить вкусное. Спи... м-м-м... сладко! Блин, ну за что тапком по заднице-то?!
— За твою вредность, — ответила Лорейн и решительно закрыла за собой дверь. Правда, тут же открыла и тревожно спросила сына: — Слушай, а ты думаешь, он польстится на старую кошелку вроде меня?
— Не старую, а опытную, — сонно ответил тот и тут же огреб еще раз. — Мать! Я не знаю, на кого у него стоит, иди и поэкспериментируй, ты ж ведьма! Хотя от шока, по-моему, он даже мать Терезу трахнет!
Тут Орион огреб в третий раз и решил с советами больше не соваться.
— Иди, не буди ребенка, — сказал он. — Сама разберешься, ты уже большая девочка. Так что нефиг!
Лорейн рыкнула, потом признала его правоту и закрыла дверь.
Правда, стоило Ориону задремать, как она вернулась.
— Ты че, мать? — удивленно спросил он, открыв один глаз. — Неужели послал?
— Нет… — Лорейн села рядом. — Я просто заглянула, посмотрела… Не стала будить. Пусть выспится. Ну и вообще, это нечестно!
— Ага, ты так не можешь, — Орион перевернулся на живот, подперев подбородок кулаком. — Понятно все с тобой!
— Слушай, ты…
— Слушаю я! Погоди, не дерись!.. Я по делу хотел сказать, — вполне серьезно произнес он.
— Ну?
— Я так думаю, расспрашивать его ни о чем нельзя. Он не ответит. Ну, может, только деду чего скажет, и то еще неизвестно. Он же гордый до усрачки, а по всему выходит… — Орион замолчал. — И тут, маман, случается у нас жопа.
— Почему? — нахмурилась она.
— Потому что у меня был план. Отца там здорово покоцали, в тюрьме этой. По-простому, по-нашенски. Я думал, под это дело можно замутить еще один процесс, типа, издевательства над заключенными и все дела, но тогда выйдет, что ему придется обо всем рассказывать. Или это… — он почесал в ухе, — дед говорил, можно воспоминания просмотреть. Ты прикинь, каково отцу будет, если комиссия или там суд присяжных все это увидит?
— Да он скорее повесится, чем на такое пойдет, — убежденно сказала Лорейн.
— Так и я о чем… Дед, конечно, может его заставить, но, думаю, не станет. И так вон… позору натерпелся, — Орион вздохнул. — Походу, на то и был расчет: отец в жизни не скажет, что там было! Ладно… Надо еще че-нить придумать будет.
— Ты уж придумаешь, — фыркнула Лорейн, потрепав его по голове.
— И придумаю! Хотя… — Он снова почесал в ухе. — Зафиксировать это дело все равно нужно. Сейчас соваться не будем, а через какое-то время, когда все поуляжется, можно и выступить. Мол, а че, я ниче, мне пальцы ломали, признание выбивали, а я невиновный! Но пока не будем, ага?
— Не будем, — согласилась Лорейн.
— Ма, — сказал Орион. — Мне, наверно, придется вернуться в школу. Так ты тут пригляди за всеми. И не вздумай с отцом сюсюкаться! Не было ничего, и все тут, ясно?
— Ты меня сейчас поучишь!..
— Поучу! Мужик я или кто?!
— Ты пацан сопливый!
— И все равно мне лучше знать! Э, мать, ну че ты опять ревешь? Ну жив он, условно здоров, и слава богу, мелкого не отняли, бабло тоже… — Орион тяжело вздохнул и по-взрослому погладил мать по голове. — Дожили, блин. Один закрылся и сидит страдает, второй дрыхнет, один я тут, понимаешь, рулю! И не хихикай! Может, я и не наследник, но, походу, все-таки Малфой. И я никого и ничего никому не отдам!..
