Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 3 Восхождение. часть 1
Владимир Иванович показал всем присутствующим разрезанную плитку. Всех поразил ровный, с малой шероховатостью, край среза.
— Отлично, Владимир Иваныч! — похвалил Хрущёв, пустив плитку по рукам. — А теперь — задача номер два. Надо сделать на основе этой технологии станок с программным управлением, но не небольшой фрезерный, а с большим столом, для раскроя стандартных металлических листов. Я специально сегодня электронщиков пригласил, они вам с удовольствием помогут.
— Конечно, — подтвердил Берг. — Тем более, что такая координатная система с большим столом нам и самим очень нужна. Мы, Никита Сергеич, выходим сейчас на использование электронной и лазерной фотолитографии. То есть, засветка фоторезиста производится электронным лучом, как у кинескопа, или лучом лазера. Этот метод позволит значительно увеличить количество элементов на кристалле. Но тут встаёт проблема подготовки фотошаблонов. Выклеивать их вручную для тысяч элементов уже не получится. Процесс нужно автоматизировать. Сейчас мы освоили технологию модульного проектирования — отдельные законченные модули микросхемы вычерчиваются в большом масштабе, переводятся на прозрачную основу, а затем уменьшаются фотоспособом, и после этого объединяются в общую схему, которая проецируется на кристалл.
— Но это всё равно долго и трудоёмко, неизбежны трудноисправимые человеческие ошибки, — добавил Старос. — Нужен автоматизированный программно-аппаратный комплекс, где человек будет рисовать схему не на бумаге, а на экране, скажем, световым пером. Оператору комплекса будет легко стирать ошибочные линии, корректировать и размножать удачные. Когда схема будет готова — предлагаемая вами координатная система, если на ней установить не сопло, а шариковую ручку, сможет вычерчивать схему или чертёж на бумаге.
(Шариковые ручки BiC появились в 1953 году, но до СССР добрались лишь в 1965-м. Первый плоттер Calcomp появился в США в 1959 г, но там перемещением пера обеспечивалась только одна координата, вторая была реализована за счёт перемещения бумаги.)
— Ну вот, видите, — улыбнулся Хрущёв. — Раз вы тоже заинтересованы, значит, работа пойдёт быстро. К тому же, если речь идёт об автоматическом черчении, я думаю, вас все конструкторские бюро поддержат.
— Идея такого станка мне нравится, — ответил Дикушин. — Будем делать.
В ходе освоения новых станков на промышленных предприятиях, Хрущёву лично пришлось столкнуться с противодействием рабочих казалось бы прогрессивным нововведениям. Летом 1958 года на автозаводах начали организовывать первые опытные участки станков с ЧПУ. (АИ) Станки ещё только готовились к серийному выпуску, проходили испытания и доводку, но уже была ясна перспективность нового направления. Одним из первых станки с ЧПУ получил Московский завод малолитражных автомобилей (будущий АЗЛК). Хрущёву доложили немедленно, он очень заинтересовался и хотел сразу поехать посмотреть, но, как бывает обычно, поездку задержали более срочные дела.
Недели через две Первый секретарь проезжал мимо МЗМА, вспомнил о приглашении и решил заехать, посмотреть, как на заводе идут дела с освоением новых станков. В эскурсии по цехам завода Никиту Сергеевича сопровождал директор МЗМА Виктор Николаевич Поляков. (http://www.lada.ru/polyakov/biog.htm) Оказавшись на заводе, Хрущёв решил осмотреть его более подробно. Руководители завода тоже были рады воспользоваться неожиданным визитом Первого секретаря ЦК, чтобы показать ему новые разработки. Они знали, что Никита Сергеевич, как человек увлекающийся, мог принять решение о выпуске новой модели на месте, если машина ему понравится.
В этот раз Хрущёва провели вдоль сборочного конвейера, с которого каждые несколько минут сходил новенький «Москвич-407». Эта модель в мае 1958 года сменила «Москвич-402».
В заводском экспериментальном цеху Никите Сергеевичу показали прототип новой микролитражки «Москвич-444», собранный в октябре 1957 года. Двигатель для него ещё проходил испытания на стенде, поэтому прототип временно оснастили немецким BMW-600. (В реальной истории эта модель в несколько изменённом виде с 1960 года пошла в производство на Запорожском заводе «Коммунар» под наименованием «Запорожец» ЗАЗ-965.)
Выпуск «Ситроенов» был уже полностью переведён на вторую и третью площадки МЗМА, построенные за городом (АИ), поэтому Хрущёв их не увидел.
— А теперь покажите станки с программным управлением, — попросил Никита Сергеевич. — Я ведь ради них и приехал.
Виктор Николаевич неожиданно замялся.
— Пойдёмте, посмотрим... правда, станки сейчас не все работают...
— Ну, что ж, дело новое, техника ещё несовершенная, бывает, — Хрущёв пожал плечами и нетерпеливо зашагал следом за директором завода. Начальник личной охраны Иван Михайлович Столяров и двое его сотрудников шли на пару шагов позади.
— Да... непонятные какие-то поломки... — пробормотал Поляков.
Придя на участок, Хрущёв увидел, что станки стоят открыто, никак не огорожены, не отделены от общего пространства цеха. Работал только один станок из шести, остальные пять стояли, в шкафах управления двух из них ковырялись люди в спецовках. Они почтительно приветствовали Первого секретаря, прервав работу.
— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Никита Сергеевич. — Что, часто новые станки ломаются?
— Часто, — вздохнул один из операторов. — Больше чиним, чем работаем.
— Что так? — спросил Хрущёв. — Ненадёжная техника? Может, мне надо товарищей учёных мотивировать, чтобы исправили недостатки?
— Техника надёжная, Никита Сергеич, — ответил оператор. — Люди ненадёжные.
Хрущёв удивлённо поднял брови.
— Так-так... С этого момента поподробнее, пожалуйста...
Директор завода явно нервничал, бросая косые взгляды на операторов станков.
— Никита Сергеич, это наговоры, люди у нас нормальные, как везде...
К участку тем временем, увидев Хрущёва, рабочие со всего цеха прекратили работу и окружили гостей плотным кольцом. Хрущёв поздоровался с ними и продолжил беседу с оператором:
— Вас как зовут, товарищ? — спросил он. — Неудобно как-то...
— Алексей меня зовут. Я из ИТМиВТ, у Лебедева работаю, Сергея Алексеича, мы здесь временно, новые станки налаживаем, — ответил оператор.
— Так что со станками, Алексей? — спросил Никита Сергеевич.
— Ломают их.
— То есть как ломают? — обомлел Хрущёв. — Кто?
— Недовольные. Они думают, что из-за этих станков им всем нормы прибавят и зарплаты урежут. Вот и портят станки.
Рабочие вокруг недовольно зашумели, из задних рядов послышались не вполне цензурные, но достаточно однозначные выкрики.
— Та-ак... — Хрущёв повернулся к толпе. — Чувствую, надо этот вопрос обсудить.
— Нех..й тут обсуждать! Нах..й нам эти станки не нужны! Без них работали и дальше работать будем, — послышалось в ответ.
— Товарищи, погодите! Это же для вас делается! Чтобы поднять производительность труда, улучшить точность, тем самым увеличить количество выпускаемых автомобилей, чтобы можно было снизить на них цены, чтобы их всем хватало, а не в очередь по записи, с ожиданием в два-три года!
— Гусь свинье не товарищ! Знаем мы, как «для нас делается"! Наставят ё...аных автоматов, а нам потом расценки срежут!
На «гуся» Никита Сергеевич обиделся, но постарался остаться спокойным:
— Товарищи, я сам из рабочих, в молодости работал слесарем, ваш труд знаю не понаслышке. Ни о каком пересмотре расценок речь не идёт.
— Так это поначалу не идёт, пока автоматов мало!
— Из рабочих, говоришь... Слесарем работал... — пожилой рабочий, стоявший прямо перед Хрущёвым, не спеша протянул руку. — А сверло заточить сумеешь, слесарь?
Столяров и охранники напряглись, готовые прикрыть Первого секретаря собой, если дело примет серьёзный оборот.
На ладони рабочего действительно лежало сверло, миллиметров 12 диаметром. Стоявшие вокруг рабочие весело зашумели, предвкушая развлечение. Хрущёв взял сверло, осмотрел режущие кромки. Сверло было далеко не новое, изрядно убитое.
— М-да... Приспособления дашь? Шаблончик там, карандаш чернильный, угольник со струбцинкой? — спросил Никита Сергеевич. — Не буду же я у вас по шкафчикам лазить?
— Всё дадим! — послышалось вокруг.
— Ну, тогда чё стоим? — спросил Хрущёв. — Ведите к точилу.
Сопровождаемый толпой, он прошёл на заточной участок, где стояли несколько точил. Подошёл к одному из них, придирчиво осмотрел шлифовальный круг.
— Бл...дь! Это какой же пид...рас камень до такого состояния убил? — видя непорядок, Никита Сергеевич непроизвольно перешёл с партийной лексики на народную. — Правилку дайте.
Рабочие одобрительно загоготали.
— Гляди-ка, партейный, а с понятием!
— Слышь, Михалыч, а я и не знал про тебя таких интимных подробностей! Вишь, партия-то, она бдит! Всё видит!
